ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ

Н. Потоцкий

ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ

Предисловие

До самого последнего времени у очень большого количества русских людей - у старых эмигрантов под воздействием дореволюционных педагогов, большинство которых, будучи "либералами", видело в Русских Царях и Российских Императорах носителей ненавистной этим "прогрессистам" идеи Самодержавия, душителей свободы и угнетателей народных масс, у эмигрантов новых - под влиянием коммунистической пропаганды, рисовавшей им наших Монархов кровавыми тиранами и оплотом привилегированных классов - сложилось убеждение, что Император Павел Первый являлся воплощением всего самого худшего, что только может представлять собою ничем неограниченная единоличная власть в сочетании с самыми отрицательными личными недостатками Монарха. И в представлении этих людей Император Павел Петрович являлся, и до сих пор является, необузданным и капризным деспотом, бессердечным и жестоким тираном, возбуждавшим страх и ненависть не только во всех окружающих, но и во всем народе, и притом душевно больным и даже совершенно сумасшедшим в конце своего царствования человеком, убийство которого было высокопатриотическим актом со стороны лучших русских людей того времени, в целях предотвращения наихудших бед, которыми грозило России продолжение царствования этого безумного самодержца.

Для правильного суждения о личности и деяниях этого Монарха мы обязаны, однако, отметить, что История сохранила нам и совсем противоположные его оценки: как Государя, глубоко понимавшего свой царственный долг и стремившегося его исполнять; как глубоко религиозного, доброго, великодушного и благородного человека с подлинно рыцарским душевным складом; как защитника интересов широких трудящихся масс и, в первую голову, тогдашнего крепостного крестьянства; как сознательного борца против тех революционных идей, которые, будучи безрассудно заимствованы нашим правящим классом с Запада, привели через сто лет нашу Родину к кровавой большевистской Голгофе; как мудрого Правителя, крепившего внешнюю и внутреннюю мощь Российской Державы.

Отметим так же беспристрастно, что этих положительных оценок Императора Павла Первого гораздо меньше, чем отрицательных. Причина этого станет понятной, когда мы посмотрим, от кого именно исходили и те, и другие.

В самом деле, главными источниками для суждения о нем и о его делах являются мемуары и записки современников той эпохи. В подавляющем большинстве они принадлежат перу представителей тогдашней русской знати и русского дворянства. Между тем, беспристрастная оценка настроений этого тогдашнего правящего класса в отношении Императора Павла должна привести нас к тому бесспорному заключению, что подавляющее большинство этой верхушки русского общества имело много оснований к тому, чтобы ненавидеть этого Монарха и пылко желать его скорейшего устранения.

Основания эти заключались в следующем:

Привилегированная знать, и в особенности петербургское гвардейское офицерство, в течение долгого царствования Императрицы Екатерины Второй, привыкли к беззаботной, беспечной и легкой жизни, к несению своих служебных обязанностей спустя рукава, к безнаказанности и снисходительности со стороны "матушки-царицы", возведенной на престол дворянскими штыками столичной гвардии. Поместное дворянство этого периода расцвета его привилегий и крепостного рабства рассматривало труд своих крестьян, как свою полную и неотъемлемую собственность, а самих крепостных, как своих абсолютно бесправных рабов. Император Павел, взойдя на престол, потребовал от правительственной знати и от гвардейских офицеров точного и добросовестного исполнения служебных обязанностей, прекращения всяких проявлений распущенности, суровой воинской дисциплины и отличного знания строевой службы. Главное же его мероприятие в отношении крепостных крестьян - манифест о трехдневной барщине - сразу же лишило дворян-помещиков 50 % их крепостной рабочей силы, что, вместе с другими указами, облегчавшими положение помещичьих крестьян, значительно урезывало экономические интересы и безграничный произвол крепостников.

Не трудно понять, что все эти мероприятия сделали из подавляющего большинства тогдашнего правящего класса лютых ненавистников Императора, заботившегося прежде всего об общенациональных интересах. И так же легко представить себе, что для того, чтобы оправдать свои стремления убрать с пути своих эгоистических вожделений строгого и благородного Монарха и свое гнусное злодеяние, его убийство, этому столичному дворянству понадобилось изобразить его ненормальным деспотом и врагом не только интересов своего народа, но даже своей собственной семьи! Вот откуда произошла вся ложь и вся клевета на Императора Павла! А так как такую позицию в отношении к нему заняло громадное большинство ущемленных в своих привилегиях и вольностях знати и дворянства, то вполне понятно, что и большинство сохранившихся от той эпохи мемуаров и записок дышат этой ненавистью и клеветой в оценках Монарха, единственная вина которого состояла в том, что после пародий на самодержавие в лице императриц XVIII века, он захотел стать подлинным самодержавным Царем в лучшем смысле этого слова. Ведь тот простой народ и те солдаты, которые, даже по свидетельствам некоторых из его проговорившихся ненавистников, любили Павла, никаких письменных свидетельств в его пользу не оставили.

Эти свидетельства мы находим в гораздо меньших, но гораздо более объективных источниках: в отзывах иностранных государей и дипломатов, аккредитованных при русском дворе; в отзывах тех верных и нелицемерных слуг России и Царя, которые, хотя и принадлежали к правящему классу и к гвардии, но нашли в себе гражданское мужество сказать в своих воспоминаниях правду о духовном облике оклеветанного их недобросовестными товарищами Императора; и, наконец, в тех немногих, но весьма веских и красноречивых обмолвках в пользу Императора Павла, которые изредка встречаются и среди моря клеветнических отзывов его недругов. А так как, повторяем, таких людей было немного в сравнении с первой категорией мемуаристов того времени, и так как наши последующие "либеральные" историки черпали свои сведения о личности и деяниях Императора Павла преимущественно у этих авторов воспоминаний о той эпохе, то вполне естественно, что в громадном большинстве русского образованного общества и сложился тот взгляд на Императора Павла, о котором мы говорили в начале настоящего предисловия.

Из всего вышеизложенного мы можем сделать следующее, на наш взгляд, бесспорное заключение: не только как монархисты, стремящиеся выполнить завет И. Л. Солоневича - отмыть грязь с прекрасного лика исторической России, но и просто, как националисты, имеющие право и обязанность знать правду о наших Царях, мы узнаем эту правду с гораздо большей вероятностью из вторых источников, чем из первых, по той простой причине, что авторы благоприятных отзывов об Императоре Павле Петровиче совершенно бескорыстны в своих суждениях, тогда как его хулители, ущемленные в своих имущественных правах и в своих сословных привилегиях, его убийцы и их сообщники, единомышленники и потомки были заинтересованы в его очернении так же, как и последующие поколения нашей левой интеллигенции, у которых ненависть к Монархии вообще затемняла и извращала объективность суждений и то стремление к истине, которым они всегда и во многих случаях, как и в настоящем, лицемерно гордились.

А узнав эту правду из писаний этих честных русских людей и иностранных свидетелей, мы неминуемо должны будем сделать вывод: "мало имеется монархов, так беспощадно оклеветанных, как несчастный Император Павел Первый" (В. Мержеевский).

Часть I

Цесаревич Павел Петрович

Детство и отрочество

Будущий Император Павел Первый родился 20 сентября 1754 года, то есть еще в царствование Императрицы Елизаветы Петровны и был первенцем в семье наследника престола Великого Князя Петра Феодоровича (будущего Императора Петра III) и его супруги Великой Княгини Екатерины Алексеевны (будущей Императрицы Екатерины II).

Во младенчестве он был очень хорошеньким мальчиком. Императрица-бабушка, страстно его любившая и сразу же взявшая его к себе, в первые годы его жизни воспитывала его в большой изнеженности, что не помешало ему стать впоследствии сильным и бодрым юношей, прекрасно сложенным и без всякого природного недуга.

Через три года после его рождения у великокняжеской четы родилась дочь Анна, прожившая всего год и три месяца. Маленький Цесаревич очень ее любил и горько плакал, когда узнал о ее смерти.

В эти годы он был почти совершенно оторван от матери: она могла видеть своего сына только по особому разрешению Императрицы и лишь в конце царствования Елизаветы Екатерине было разрешено посещать его регулярно, но только один раз в месяц.

Уже четырех лет его начали учить грамоте, арифметике и заповедям. В 1760 году его обер-гофмейстером и главным воспитателем был назначен граф Никита Иванович Панин, человек умный, честный и неподкупный, бывший в то же время образованнейшим и лучшим из государственных людей той эпохи. Но и отец и мать очень мало занимались своим сыном. Вступив после Петра III на престол, Екатерина оставила Павла на попечении Панина и совершенно не вмешивалась в его воспитание. У него было отдельное помещение, куда его мать приходила очень редко. Он был объявлен Наследником-Цесаревичем, произведен в полковники лейб-кирасирского полка и в генерал-адмиралы флота и получил содержание в 120.000 рублей в год.

В эти годы и в последующие Цесаревича обучали: истории и географии, русскому, французскому, немецкому, латинскому и итальянскому языкам, Закону Божьему, арифметике и геометрии, физике и астрономии, рисованию, танцам, фехтованию, музыке и декламации.

Особенное впечатление производил на него его преподаватель Закона Божия, величавый, культурный и красноречивый архимандрит Платон, которого Павел очень полюбил, влияние которого на Цесаревича было чрезвычайно благотворно: именно благодаря ему Павел Петрович, который уже с раннего детства был очень религиозен, остался таким на всю жизнь. До самой революции 1917 года в Гатчинском дворце можно было видеть перед божницей коврик, протертый коленами Павла во время его долгих молитв перед образами.