Время от времени в опросах фигурирует и монархическая тематика, чаще всего она ограничивается вопросом в лоб: “Как вы относитесь к восстановлению в России монархии?” Иногда, что называется для проформы, задаются и сопутствующие вопросы. Они, конечно, только путают респондентов, зато полученные ответы дают заинтересованному наблюдателю хоть какую-то возможность разобраться в том, что же имели в виду как вопрошавшие, так и отвечавшие.

Сухие дрожжи

Согласно данным ВЦИОМ, вопрос о восстановлении в России монархии считают актуальным 10% респондентов. Большинство опрошенных полагают, что тема не заслуживает их внимания (58%) либо сомневаются в ее актуальности (23%). Почти каждый второй (47%) убеждены, что России лучше всего подходит нынешняя форма правления – президентская. Немало и сторонников советской власти – 22%. Парламентской республике отдают предпочтение 9% опрошенных. И столько же респондентов высказываются в пользу монархии (самодержавной – 3%, или конституционной – 6%). Остальные не определились или не хотят афишировать свои предпочтения.

Большинство (66%) негативно относятся к идее установления в России монархии, но каждый пятый (19%) согласился бы с таким решением, но “не видят такого человека, который бы мог стать монархом в России”, как говорит ВЦИОМ. Еще 3% – безусловные сторонники монархии и “видят человека, который мог бы стать монархом”.

Грехи и погрешности

ВЦИОМ предлагает вопрос: “Многие политики и общественные деятели сегодня говорят о возможности восстановления в России монархической формы правления. Насколько важной представляется Вам эта тема?” Предлагается и ответ, удовлетворивший 58% респондентов: “Это совершенно неактуальная тема и обсуждать ее не имеет смысла”.

В это же самое время 66% опрошенных говорят: “Я против монархии в России, для нашей страны это пройденный исторический этап”.

Согласимся, однако, что от всех этих объяснений попахивает лукавством.

Пример номер два. При 3% “безусловных сторонников монархии” на референдуме за “реставрацию” готовы уже сейчас проголосовать 10%. При 66% противников – “нет” сказали бы только 44%. Еще 33% проигнорировали бы всенародное голосование по данному вопросу. Очевидно, эта треть – люди совершенно изверившиеся в чем-либо. И остается 13% неопределившихся.

Здесь уже можно вспомнить о том, что грехи бываю вольные и невольные. И если в первом примере социологи не ведали что творили, то во втором – заморочили голову и себе, и другим совершенно сознательно.

Результат любого опроса, как минимум, наполовину предопределен формулировкой вопроса.

Говоря очень грубо, даже почти образованные люди, то есть имеющие диплом о высшем образовании, легко путают монархию с анархией, что уж говорить о российской глубинке. Слово “Царь”, напротив, в любой глуши, даже и не российской, трактуется однозначно. В вопросах ВЦИОМ это слово не употребляется вообще (хотя и встречается в официальном комментарии).

Все сразу встает на свои места: монархическое сознание в России сохранилось, но оно повреждено, так как не исповедуется монархический принцип в его чистоте. Более того, абсолютной аксиомой становится и причина революции: она произошла именно вследствие этого повреждения.

Близорукость и дальновидность

Кандидат философских наук и ведущий аналитик ВЦИОМ Михаил Боков сумел разглядеть в итогах опроса нечто подобное. И это тем более удивительно, что на монархическое прошлое России он смотрел сквозь призму исторического материализма, а на монархическое будущее – по всем законам идеалистической философии. Однако в нашем лоскутном мире посылки и выводы стыкуются самым невероятным образом.

Для начала – несколько зазубренных цитат:

“В странах, где характер монархического правления вошел в острое противоречие с представлениями народа о справедливой власти, где понятия монарх и справедливость отдалились друг от друга на критическое расстояние, там монархии пали и были заменены республиканскими формами правления или революционными диктатурами”. Так произошло, по мнению г-на Бокова, и в России.

“В России сложился вариант монархической традиции, при котором абсолютистская власть периодами переходила в тираническую”.

“Личности русских монархов были далеки от идеального представления народа о “добром царе”. Долгие века бесправия и крепостничества в конце концов привели к тому, что народ без драматизма расстался со своим последним царем. Большую роль в этом сыграло то, что Николай II отказался от престола, бросив тем самым вызов богоизбранному характеру своей власти. Ответ народа — равнодушие к судьбе царя”.

Оставим это без комментариев, слишком уж нелепо. Больше внимания хотелось бы уделить по-настоящему глубоким выводам, первый из которых заключается в том, что основной причиной невозможности перехода к монархии (в настоящий момент) является нерелигиозный характер современного монархического сознания.

Вывод номер два: это сознание проявляют практически все без исключения. Политические, экономические и культурные элиты ведут себя как царедворцы. Представители СМИ – добровольно свехлояльны к президенту. Бизнес-сообщество с легкостью признает внеэкономические формы общения.

Согласимся с аналитиком: ничего подобного в республике, пусть даже и президентской, быть не должно.

Несколько менее хочется соглашаться с другими его заключениями, однако и они похожи на правду. Г-н Боков полагает, что “пробуждение монархического сознания в современной России вовсе не означает необходимости возрождения монархии в стране. Не означает это и роста монархических настроений. Проявляя элементы монархического сознания, политическая элита, тем не менее, не готова возродить монархию в современной России. Народ также не готов принять монархию, даже в ее парламентском виде. Он готов принимать механизмы президентской власти как механизмы власти монархической, но не более того”.

Он говорит чрезвычайно обидные для монархистов, парадоксальные, но вполне справедливые вещи. А именно: такое вот монархическое сознание, которое существует сегодня в России, будет защищать себя от навязывания монархии как от обмана. То есть ситуация, в общем-то, критическая: черное и белое перепуталось окончательно.

“Для возрождения монархии в России, – констатирует Боков, – отсутствует главный элемент – религиозная насыщенность монархической идеи. Современное массовое монархическое сознание атеистично, и именно поэтому оно никогда не признает законной и авторитетной любую монархическую власть”.

Принципиальных замечаний, по большому счету, только два. Во-первых, термин монархическое сознание, если уж он не взят в кавычки, необходимо было снабдить уточняющим эпитетом (искривленное, деформированное, поврежденное). Либо использовать какой-то иной термин: патерналистское сознание, вождистское, единовластное (наверняка можно придумать нечто наукообразное и более благозвучное).

Жемчужные зерна

К счастью, и в той социологической каше, которую представляет собой набор цифр, именуемый исследованием ВЦИОМ, можно отыскать что-то полезное и правдивое. Так в куче навоза не теряется жемчужное зерно. Его остается только оттереть.

Наших возможных сторонников очень условно можно разделить по принципам образовательному, политическому и, условно говоря, урбанистическому.

“Поправка на ветер” должна, безусловно, приниматься во внимание, однако же нельзя не обратить внимание на то, что “респонденты с высшим и незаконченным высшим образованием”:

– больше других отмечают актуальность вопроса восстановления Монархии,

– дают в полтора раза больше сторонников Монархии, чем “вообще” россияне,

– почти половина их понимает пользу от восстановления Монархии в трех вариациях: “Монарх – это духовный символ страны, единства ее народа”, “Монархия – это инструмент стабильности власти, гарантия ее спокойной и законной передачи от одного правителя к другому”; “Монархия – это способ восстановить в России историческую преемственность и национальные традиции”.

Не так уж и мало, господа монархисты!

Ставка на крестьянство полвека назад казалась стопроцентной, сегодня это – наша история. Трагическая, заслуживающая нашей скорби и молитв, но – история. Мало того что большинство населения России, согласно последней переписи (здесь статистике поверить придется) живет в городах, так ведь и наибольшее число тех, что не против жить при Царе, по данным всех без исключения опросов, приходится на Москву и Петербург. По подсчетам ВЦИОМ, это 31% (в абсолютном выражении что-то около 4 миллионов человек – неплохая политическая организация могла бы получиться), для остальной России – не более 25%. Причем на селе – 20%, а в городах с населением свыше 500 тыс. жителей – всего 18% (вот ведь загадка!).

“Россия” – государственный телеканал, наиболее чуткий к “колебаниям линии партии”, более других привыкший пресмыкаться перед власть предержащими, с недавних пор начал активно пропагандировать политику серианства и распространять псевдоправославные совпатриотические мифы.

Госзаказ на такого рода “идеологические прививки”, в русле культивируемой ныне концепции “единой исторической судьбы”, в соответствие с которой большевизия является “закономерным этапом развития российской государственности”, очевиден.

Новый уровень “промывки мозгов” тем более опасен, что, в отличие от красных “патриотских” листков, являющихся “идейной подпиткой” в “узких кругах ограниченных лиц”, телевизор, как известно “правит нами, он учит нас жить”. Велика и психологическая разница восприятия. К тому, что “бумага все стерпит” все более-менее привыкли, в отношении же “ящика” этот подход не работает. Велико и значение визуализации информации, обработки сознания тщательно подобранным видеорядом. В общем, вместо “допотопных мушкетонов” – газет, власти пустили в ход “тяжелую артиллерию” – телевидение.

Недавно были показаны телепередачи “Крест против свастики” и “Сталин и Третий Рим”. Откровенно говоря, если смотреть эти передачи внимательно, без идеологических “шор”, то никакой критики концепции, которые навязывают зрителю, не выдерживают. Отсутствие логических связей, натяжки, совершенно бездоказательные, голословные утверждения – основное содержание передач. Но очевидно это лишь тому, кто “в теме”, кто неплохо знаком с вопросом. Неискушенный же зритель “заглатывает” дезинформацию, как рыба крючок рыболова.

В передаче “Сталин и Третий Рим” масштабы мифологизации истории существенно выросли. Оказывается, не более, не менее, “Сталин начал возрождение Русской Церкви с целью осуществления амбициозной идеи – сделать Москву Третьим Римом”. Тут снова в ход пошли лживые байки о молебнах Казанской Богородице, которые, якобы служили перед фронтом.

Вообще, фильм производит крайне отталкивающее впечатление и фактически доходит до прямых богохульств. В стык к тексту за кадром, о том, что Алексий I (Симанский) был “избран” патриархом по прямому приказу Сталина, даны кадры советской кинохроники собора, на которых (если не ошибаюсь) м. Николай (Ярушевич) зачитывает Алексию определение собора: “изволися Духу Святаму возложить на вас святость патриаршего служения”. Так кому “изволися”: Сталину или Духу Святому?

О смертной казни

То здесь, то там, регулярно наталкиваешься на обсуждение вопроса о приемлемости/неприемлемости смертной казни, причем превалирует такая позиция, что “необходимо отказаться от этого варварского обычая, который давно оставили самые развитые страны”. В качестве примера этих самых “развитых стран” фигурируют, естественно, государства Евросоюза. А главные аргументы заключаются в том, что “ни один человек не может распоряжаться чужой жизнью” и “судебная ошибка в случае казни – непоправима”.

С точки зрения секулярного гуманизма такая позиция, может быть, и имеет какие-то основания, но в качестве “идеологических подпорок” этой схемы все чаще используют христианскую фразеологию, оперируя ссылкой на заповедь “Не убий” (Ис. 20,13). Такого рода псевдохристианская аргументация, широко распространенная среди папежников и различных протестантских течений, в последнее время преподносится и как позиция Церкви Христовой. Каким образом “непоправимость судебной ошибки” сочетается, с такой точки зрения, с верой в загробную жизнь – ума не приложу.

Более того, в соответствии с этой логикой, Церковь Христова выглядит лукавой и лицемерной. Ведь никогда за почти 2 тысячелетия своего земного существования она не выступала против смертной казни, а сейчас, будто бы, наконец, “смогла сказать правду”. То есть все предыдущее время она лгала?

Разумеется, нет. Во исполнение Христовой заповеди “отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу” (Мф. 22, 21), Церковь никогда не посягала на государственную систему права, в том числе – и в части наказаний. Смертная казнь – всегда была естественным наказанием за особо тяжкие преступления. Так было в Ветхом Израиле, так было и в Римской, Византийской, а затем – и Российской империи. Это нормально, естественно, правильно, и никогда Церковь не выступала в принципе против смертной казни (даже когда императоры-язычники повелевали убивать самих христиан!).

Коль уж распространено мнение, что приход Христа “подредактировал” (чуть ли не “отменил”) Ветхий Завет, и вдохнул в него новый Дух, ветхозаветной “теории” и практики касаться не будем (хотя в Св. Писании и имеется прямое Божие указание: “Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека” (Быт. 9, 5). Вспомним Новый Завет. Там говорится: “Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро” (1 Петр. 2,13-14); “Начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отомститель в наказание делающему злое” (Римл. 13,4-5). Для некоторых особо ревностных почитателей 6-й заповеди подчеркну: речь идет именно о наказании, о казни, а не об убийстве!

При столь ясных словах Св. Писания, нет ничего удивительного, что никто из Свв. Отцов не говорил ничего о смертной казни, поскольку, во-первых, это дело государства, а не Церкви, а во-вторых, вопрос настолько очевиден, что нет никакой необходимости что-то доказывать или подтверждать (в конце концов, никто из Отцов не высказывал мнения о недопустимости, например, каннибализма, копрофагии и т.п.).

Итак, это было естественной, правовой нормой, которую никто не оспаривал. Впрочем, среди неофитов могли быть и ошибки. Одну из них и допустил вначале Св. Владимир Креститель. Вот упомянутый мной эпизод его жития (в житие он вошел из Повести временных лет, по которой – русском переводе – цитирую):

“И сильно умножились разбои (после отмены смертной казни во исполнение заповеди “Не убий” – М. К.), и сказали епископы Владимиру: “Вот умножились разбойники; почему не наказываешь их?”. Он же ответил: “Боюсь греха”. Они же сказали ему: “Ты поставлен Богом для наказания злым, а добрым на милость. Следует тебе наказывать разбойников, но по проверке”.

Узнаете парафраз цитаты из Св. Писания?

И впредь, и в Православном Русском государстве никто не восставал на смертную казнь “с православных позиций” (только с АНТИправослвных – вспомним Л. Толстого!). Церковь всегда считала ее справедливым наказанием за преступление. Вот цитата из Утвержденной грамоты Великого Собора 1613 г. (который, напомню, был не только Земским, но и поместным Церковным Собором Русской Церкви!) о призвании на Царство Михаила Феодоровича: “А кто убо не похощет послушати сего Соборного Уложения… по священным правилам Св. Апостол и Вселенских седми соборов… извержен будет, и от Церкви Божией отлучен, и Святых Христовых Таин приобщения, яко раскольник Церкви Божией и всего православного христианства… а по Царским законам месть воспримет”… Опять же духовные прещения идут вкупе с юридическими наказаниями (под которым, разумеется, предполагался не устный выговор).

Нация периода полураспада

В последнее время много и нудно говорят о поиске, обретении и даже создании (!) российской национальной идеи. Между тем, “волевым усилием” что-то обрести или найти, не говоря уж о том, чтобы создать, на сегодняшний день явно невозможно.

А во-вторых, в современном российском обществе нет первоосновы, на которой эта общность строится – единой морально-нравственной “системы координат”, общих для всех оценочных категорий.

Сегодня в стране живет, как минимум, три “народа”, три общности, пребывающих в постоянном смешении, в этаком социальном “броуновском движении”. Это “народы” (условно): русско-православный, советско-атеистический и постсоветско-нигилистический (вопрос “качества” православных либо же атеистов оставим пока “за скобками”).

Они неслиянно-нераздельны. Объединиться они не могут в силу совершенно разного менталитета, различных духовных и морально-нравственных ориентиров. “Размежеваться” они не в состоянии из-за общности исторической судьбы, единого места проживания, да и просто-напросто кровных родственно-семейных связей. Так и живем мы, представители разных “народов”, не понимая и не принимая ценностей друг друга.

Более того, как в сообщающихся сосудах, происходит миграция людей из одной категории в другую. Так, “традиционный” советский народ постепенно уходит со сцены, а отдельные его элементы увеличивают “ряды” православных и – главным образом – “прагматиков-объективистов”.

Нынешняя же государственная власть, из популистских соображений (в погоне за пресловутым “демократическим большинством”), не может проводить адекватной целенаправленной политики, каковая могла бы поспособствовать нарождению желанного единства, стремясь угодить каждому “электоральному элементу”.

Как бы то ни было, до тех пор, пока одна из этих общностей не получит преобладающего влияния, ни о какой национальной идее можно даже не мечтать. А вот “качество” этой идеи напрямую зависит от того, какой из нынешних “народов” победит в “борьбе за выживание”. Принимая во внимание наличие различных сторонних факторов и общую направленность современной расхристанной цивилизации, надежд на успех православного русского народа – не много.

По служебной надобности общался с одним из руководителей крупного проектного института из Киева. В ходе беседы ему надо было написать полное юридически точное название организации, которую он представляет. Сделал он это с некоторыми затруднениями и, улыбнувшись, признался:

– Всю жизнь говорил и писал по-русски, но в последнее время вся документация принимается только на украинском. Так привык, думая по-русски, писать по-украински, что написание чего-то по-русски уже требует “обратного перевода”.

Так вот людей и приучают быть “украинцами”.

В связи с этим, вспомнилось мне общение с молодыми ребятами с Украины в одном вполне аполитичном чате. В головах сплошные “имперские амбиции России”, “самобытность украинского народа”, “насильственная русификация” и т.п. Причем ребята отнюдь не политизированные, не “помаранчевые”. Они просто учились в современных украинских школах, по “исправленным” самостийниками учебникам. Теперь они твердо знают, что “украинцы – это совершенно особый народ, не имеющий к москалям никакого отношения, и постоянно претерпевавший от русских имперских амбиций”.

Раздвоенность сознания

Россияне, люди, составляющие российское общество крайне дезориентированы и запутаны. Человека с цельным, органичным, внутренне логически уравновешенным мировоззрением встретить достаточно сложно. Виной тому противоречивость (мягко говоря!) нашего исторического опыта в течение последнего века.

В итоге, на сегодняшний день, мы имеем достаточно массовую раздвоенность сознания в широких слоях населения. Этому немало способствуют, как потуги нынешних властей соединить несоединимое – русскую традицию с советской, так и идеологическая разноголосица СМИ по всем вопросам нашего исторического бытия (о безграмотности и “ляпах” в ходе таких дискуссий надобно писать отдельно).

Самый наглядный, показательный пример в этом отношении – Сталин. Порой складывается такое впечатление, что в головах людей “живут” два совершенно разных Сталина. Один – создатель, отладчик и главуправляющий чудовищной репрессивной машины, уничтожившей миллионы людей, включая практически всю элиту русской нации. А другой – “мудрый вождь”, “вдохновитель победы советского народа в великой войне”. И эти “два” Сталина между собой как бы никак не связаны. Негодяй и “великий учитель” существуют в головах людей “параллельно”.

В принципе, то же самое касается оценки практически любых крупных личностей и событий ХХ века.

Предлагаемая статья является вопроизведением доклада, прозвучавшего 10 декабря 2006 г. в Москве на конференции "Русская традиция и перспективы Российской государственности".

Самой острой проблемой современной России называют проблему демографическую. Действительно, население нашей страны сокращается за год почти на миллион человек. Казалось бы, власть предлагает способы решения вопроса – от поощрения иммиграции в Россию до материального поощрения рождаемости. Но вряд ли, это сколько-нибудь поможет.

Демографический кризис лишь одна из сторон кризиса духовного. Казалось бы, семья, с точки зрения нормальных нужд, живет в достатке, позволяющем содержать большее количество детей. Но, в погоне за удовлетворением зачастую сфальсифицированных, искусственно культивируемых потребностей, она сама себе представляется недостаточной. Эгоизм, стремление "пожить для себя", и крайний меркантилизм, игнорирование ценностей духовных и гипертрофированная переоценка благ материальных – вот одни из главных причин демографической проблемы. Их только деньгами не одолеть.

Можно ли верить, учитывая все это, искренности власти, провозглашающей свою озабоченность демографией и, в то же время, препятствующей духовному образованию наших детей? Ведь для нее грех - за пределами сферы государственного действия.

Но настоящая проблема не в нежелании власти достойно противостоять демографическому вызову, а именно в неспособности.

Самый опасный для России аспект демографического кризиса властью игнорируется. Дело не в том, что мы прошли середину демографических ножниц, когда смертность уже превышает рождаемость. Дело в том, что середину эту прошли далеко не все российские регионы и не все российский народности. И не все, мягко говоря, к этой средине приближаются.

Естественная убыль характерна для коренных русских областей. В инонациональных, нерусских регионах наблюдается естественный прирост. Причем, прирост этот соразмерен естественной убыли русского народа. В Дагестане, например, естественный прирост составляет примерно 10% в год. В Чечне, несмотря на последствия двух войн, – 20%. У других нерусских этносов никаких признаков демографического кризиса, в большинстве своем, тоже не замечается. А ведь средний уровень доходов там, как правило, не выше, чем в центральной России. Так что, когда нам говорят о среднероссийской убыли в 1 миллион человек, мы должны понимать, что "русская убыль" гораздо больше. Иными словами, эти самые российские демографические ножницы – это, на самом деле, именно "русский крест".

Невиданными ранее темпами изменяется этническая физиономия страны. Такая ситуация влечет за собой известные политические последствия. Сокращение доли русского населения, несомненно, усилит сепаратистские, центробежные тенденции. Это может привести к распаду и того малого, что осталось от России после революционно-бюрократических экспериментов 1917-1993 гг. Не видеть этого – преступление, не желать видеть – преступление вдвойне.

Что же может противопоставить этому современная власть? Зачистку рынков? Выдворение нелегальных иностранных рабочих? Все это более популистские меры. На самом деле ничего эффективного в деле решения этно-демографического кризиса нынешняя власть не предпримет. И, не потому что не хочет, а потому что не может. Это противоречит ее сущности.

Сущность сегодняшнего российского политического режима – бюрократическая диктатура. Отмена возможности голосовать "против всех" и порога явки избирателей – последний пример того, что разыгрываемая 20 лет вчерашней совпартхозноменклатурой пьеса под названием "Уйти, чтобы остаться", заканчивается. Я совсем не для красного словца употребил здесь старый советский термин. Дело в том, что нынешняя бюрократия плоть от плоти бюрократии коммунистической.

Именно на руководящих структурах КПСС, фактически поглотивших государство и распоряжавшихся им как собственным инструментом, лежит ответственность за исторический тупик, в который загнаны народы Советского Союза, и тот развал, к которому мы пришли.

Деятельность этих структур носила явный антинародный, антиконституционный характер, была прямо связана с разжиганием среди народов страны религиозной, социальной и национальной розни, посягательством на основополагающие, признанные всем международным сообществом права и свободы человека и гражданина...

Несмотря на принятые в отношении этих структур меры, они не прекратили свою противоправную деятельность...".

Поучителен также пример с якобы добровольным "объединением" партии "Родина" с ручными жизнелюбивыми пенсионерами. Стоит только появится пусть всего лишь потенциально оппозиционной, хоть сколько-нибудь протестной силе, как она тут же подвергается атаке со стороны власти.

Итак, две эти тенденции вкупе, этно-демографическая и бюрократическая, есть смертный приговор русскому народу и России. Если не принять экстренных мер по исправлению ситуации, через сравнительно небольшой промежуток времени России просто не будет. Хочется верить, что "точку возврата" мы еще не прошли и эти меры будут своевременными.

Что же, вы спросите, делать? Как побороть бюрократию, как превратить ее из силы господствующей в служебную? Выход один – возрождение традиционных ценностей русской державности.

Как же конкретно, в сегодняшних условиях, возрождать эту идею? Способы есть.

Церковь, как это ни странно, почти устраняется от этой работы. Она печалуется, что власти вмешиваются во внутрицерковные дела, а власть действительно по-советски стремиться ограничить область церковного действия обрядностью.

Церковь печалуется, что власть не возвращает ей в собственность изъятое большевиками церковное имущество. Действительно, бoльшая часть "возвращенного" имущества передана в пользование, а в передаче значительной части имущества под разными надуманными предлогами до сих пор отказывают. Одним из таких предлогов называют неспособность церкви обеспечить сохранность "народного достояния". После историй с кражами в Эрмитаже, банкетами в Царскосельских Императорских дворцах и т.п. это звучит просто издевательски.

Церковь печалуется, что церковные ученые степени и звания государством не признаются (а чем она хуже Российской Академии наук?).

Нам, православным русским людям, и клирикам и мирянам, чадам Христовой Церкви, необходимо прямо заявить: Церковь не вправе чуждаться политики. Да, она не должна участвовать в "борьбе нанайских мальчиков", разыгрываемой бюрократией. Но и игнорировать квази-демократическую "борьбу" партии взяточников с партией казнокрадов Церковь не может. Всеми доступными ей средствами она должна бороться против разлагающей русский народ противодуховной бюрократической агрессии, бороться за нравственное спасение русского народа, возвышение его духа, укрепления его воли, воспитания державного православного державного чувства. Пример Сергия Радонежского и патриарха Гермогена должен быть всегда перед нами. Мало восстанавливать каменные храмы, надо восстановить храм в душе русского человека.

Но одних церковных усилий, конечно же, мало. Одна из насущнейших задач – прорыв информационной блокады. Гласность превратилась в некое подобие брежневских глушилок. Фон "независимой" прессы такой, что прорваться к действительно значимой и истинной информации почти невозможно. Необходима действительно массовая с высокой периодичностью традиционалистская пресса. Тираж в сотни тысяч экземпляров, еженедельный, по крайней мере, выпуск соответствующего дайджеста – уже давно назревшая, актуальнейшая задача. Необходима сеть распространения наших материалов. Смешно и грустно, на всю Москву - фактически маленькая книжная лавка журнала "Москва" (на Старом Арбате), на весь Петербург - лавка "КИФА" (на 4-ой Рождественской). А церковные лавки и киоски, зачастую "страха ради экстремистска" некоторых настоятелей, наши книги, брошюры, журналы, газеты, открытки даже и бесплатно не берут.

Хотелось бы посоветовать издателям уделять особое внимание изданию брошюр и малоформатных книжек в мягких обложках. Издание объемных томов Тихомирова и Ильина в кожаных переплетах с золотым теснением – это прекрасно. Но надо и издавать и для простого, неискушенного еще в идеологических тонкостях массового читателя.

Нельзя не использовать и новые информационные технологии: кабельное и интернет-телевидение, интернет-радио, аудиокниги, материалы в медиа-формате (от справочно-образовательных до компьютерных игр для детей – по мотивам русских былин). Отрадно, что работа в этом направлении уже ведется. Так, новости сетевого ресурса Канцелярии Начальника Российского Имперского Союза-Ордена "Легитимист" уже доступны в мобильной телефонной сети.

Необходим крупный научно-исследовательский центр, система школ актива и пропагандистов, разветвленная сеть лекториев и библиотек для самой широкой публики. Необходима скоординированность действий информационных агентств, издательств, редакций, политических организаций, православных братств, приходов.

Необходим централизованный фонд, на конкурсной основе и может быть на условиях полной или частичной возвратности распределяющий соответствующие средства. Необходим всероссийский общественно-политический центр с возможно широкой патриотической платформой, так сказать "Русское собрание", которое взяло бы на себя решение всех этих задач. Это, хотя, самой собой, и не только это, позволит аморфную массу традиционалистски настроенных сторонников превратить в реальную политическую силу, способную к конкретным действиям.

Меня иногда спрашивают: "Как вы собираетесь прийти к власти? Телеграф, вокзалы, мосты?..". Упаси Бог! Хватит уже пролитой русской крови. "Схема, - отвечаю я, - достаточно проста:

Наряду с построенной сверху вниз административной бюрократической вертикалью необходимо создать вертикаль параллельную, антибюрократическую. Только с обратным вектором – снизу вверх. Надо при муниципальных образованиях создавать общественные палаты, состоящие из представителей жилищных товариществ, руководителей отделов милиции, поликлиник, школ, предприятий, настоятелей храмов и т.п. Надо добиваться, чтобы представители этих муниципальных общественных палат по закону были представлены в общественных платах субъектов России, а представители последних – в общественной палате федерации.

Надо образовывать организации реально существующих общественных групп, корпоративные объединения, которые только одни и могут, не претендуя на всю власть в стране, представлять реальные интересы своих членов. Через них предстоит обеспечивать власти "обратную связь".

Русская имперскость вырастает из первых двух составляющих национальной идеи – Православия и Самодержавия. Поэтому мы открыто заявляем – мы монархисты. Мы - за возрождение Православного Русского Царства. Мы к власти сами приходить не собираемся. Мы стремимся к восстановлению Верховной власти Монарха, которому и считаем себя обязанными служить. Параллельную бюрократической народную вертикаль надо увенчать Верховной, принципиально независящей от частного интереса властью – властью Российского Монарха. Первым шагом в этом направлении должно стать официальное признание Российского Императорского Дома, статус которого в республике может определяться, например, публично-правовым договором.

Надо большую активность в делах государственных проявлять Церкви, причем на всех уровнях до прихода включительно. Это еще одна народная вертикаль, вертикаль, восходящая не только к Монарху, как носителю Верховной власти, но к самому Богу.

По мере обострения межэтнических отношений ситуация во власти будет изменяться – надеющаяся укрыться от грядущих потрясений "за морем" верхушка бюрократии будет все менее и менее пользоваться поддержкой той части бюрократии, которая не располагает такой возможностью. А ведь эта вторая часть бюрократии представляет собой многомиллионное, подавляющее большинство государственного аппарата. И именно эта часть бюрократии станет первым объектом агрессии в случае всероссийского конфликта. Ввиду угрозы буквального лишения жизни и имущества, среди этой части будет все больше и больше наших союзников. Так что не нам предстоит вступать в партию власти, а им – воспринимать наши идеи. Грести, раз уж мы оказались все в одной лодке, придется вместе и в одну сторону.

Верхушке же бюрократии, хотя бы и под определенные гарантии имущественного и личного иммунитета, лучше будет вовремя отойти от власти, пока такие гарантии еще возможны. И не надо возмущаться этими "гарантиями". Вспомним позицию Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского – лучше откупиться и спасти Русь, чем через ревность не по разуму погубить ее. Да и ныне примеры такого "отхода" уже имеются.

Представление в нашей постоянной рубрике Михаила Осиповича Меньшикова должно было состояться давно. В начале революционного века он был в России, безусловно, публицистом номер один. Однако до поры до времени Меньшиков на страницах “Монархиста” не появлялся: слишком неоднозначная фигура, так сходу не подступишься.

В сегодняшних патриотических кругах он – знаковый персонаж без всяких оговорок. Еще бы: морской офицер, затем – ведущий сотрудник “Нового Времени”, монархист, националист, империалист, член Главного совета Всероссийского национального союза. К тому же мученик (убит в 1918 г. большевиками), следовательно, если и ошибался, то кровью своей смыл все прегрешения.

Быть верноподданным неизмеримо труднее, чем быть монархистом “вообще”. Всероссийское сумасшествие было настолько тотальным, что монархисты остались, а верноподданные перевелись почти сплошь. Что доказали, кстати, и эмигрантские годы, в которые Российскому Императорского Дому “отказывали в признании” многие из числа тех, кто считал себя монархистами.

М. О. Меньшиков на исходе жизни записал в дневнике: “Я действительно верил в русскую монархию, пока оставалась хоть слабая надежда на ее подъем. Но как верить в машину, сброшенную под откос и совершенно изломанную?.. Мы все республиканцы поневоле, как были монархистами поневоле. Мы нуждаемся в твердой власти, а каков ее будет титул — не все ли равно? К сожалению, все титулы у нас ложны, начиная с бумажных денег. Все подделка!”

Эти дни я провожу в одном из уголков древней Греции, волею богов имеющем теперь русское уездное управление, городскую управу и все признаки нашей культуры. Просиживая длинные солнечные дни на высоте, над безбрежным морем, рассматривая многочисленные развалины старых башен и храмов, я невольно задумываюсь о далекой молодости человечества, о прекрасной и светлой - как у нас привыкли ее считать - эллинской цивилизации. Чем она поднялась тогда? Что дало расцвет ей? Что ее сгубило?

Уже 2300 лет назад этот "русский" теперь городок был сильной крепостью. Именно при осаде ее погиб босфорский царь с несколько странным для монарха именем - Сатир I. Ясно, что задолго до этого сатирического момента, может быть, со времен аргонавтов, благословенный край этот сделался греческим. Совершенно как в Элладе, здесь горы, рощи, воды были населены ореадами, дриадами, наядами; из чудных зеленовато-голубых волн, что бьют в подножье дачи, где я живу, тоже выходила когда-то Венера. Под мраморными колоннами на холмах тут тоже курились алтари Тучегонителю-Зевсу и всему хору вечно прекрасных, блаженных богов, что воплотили в себе юность арийской расы. Сверх того тут держался удивительный культ какой-то Деве. Но это меня отвлекает от темы. Я хотел бы пораздумать с читателем, отчего умер великий Пан? Отчего точно ветром сдуло древний роскошный расцвет человечества? Говорят: пришли варвары и смели в одну сорную кучу и богов с Олимпа, и героев с кудрявых берегов средиземного бассейна. Например, здесь прошли скифы, сарматы, гунны, готы, печенеги, половцы, турки. Бесчисленные орды человекоподобных обрушивались одною волною разрушения за другою, и в результате гениальная цивилизация погасла.

Что она тут действительно погасла и едва ли не навсегда, для этого достаточно рассказать мою сегодняшнюю прогулку на гору Митридат, где помешается крохотный музей древностей. Крутая, высокая гора, к склону которой прижался домик, где родился Айвазовский. Поэт этого берега родился чуть не столетие назад и давно умер, но у колыбели его возможны такие сцены.

- Что ж музей? Опять закрыт? Нет, это ведь черт же знает что такое! Написано на дверях: открыт от 10 утра до 6 вечера. Теперь половина 12-го. Под самой надписью "открыт" повесили замок. На что же это похоже?

- Подождем малость, - говорит кротко другой из толпы. - Авось придет сторож.

- Жди его! Он теперь в подвале сидит, - скептически замечает третий.

- А что ж он в подвале делает? - спрашивает наивно гимназистик.

- Известно что: водку дует. Пьяница, - что ж ему делать,

- Позвольте-с, - замечает кто-то, - в подвале он не может сидеть. Еще обедня не отошла. Подвал должен быть заперт!

- Да ен и заперт, - вставляет осведомленный парень. - По праздникам, действительно, нужно в подвал постучать, чтобы впустили. Впустят знакомую компанию - и запрут. Тебе не все ль равно пить, заперты двери аль нет. За запертыми даже лучше.

- Нет, вы войдите в мое положение, - волнуется господин, приехавший с большим фотографическим аппаратом. - Вы вот приезжие, а я даже здешний житель и который раз приезжаю, - никак не могу застать сторожа. Мне необходимо снять некоторые картины, и вот...

Кончилось тем, что господин сложил аппарат и поехал с сыном разыскивать подвал, где заседал сторож в служебные часы. Поехал бы к заведующему музеем - француз тут такой, но, говорят, тоже обожает Бахуса. В управу жаловаться, говорите вы? - пустое дело. Уже жаловались сколько раз, печатали даже в газете.

Вот какая цивилизация теперь на родине муз и граций.

Я поинтересовался, кто, собственно, должен считаться хозяином здешней культуры. Город держится отпуском хлеба. Правящее сословие в нем по преимуществу караимы. Позвольте перечислить фирмы, торгующие хлебом: Дрейфус, Тубино, Нейфельд, Ратгауз, Стюрлер, Ския-Крым, Флейшман, Даля-Орсо, Крым, Рейберман, Менделевич, Мустава Мамут и, наконец, Русское общество вывозной торговли. Допустим, что последнее общество действительно русское, но на 10,5 миллионов пудов хлеба, отпущенного за последние 8 месяцев, - знаете ли, сколько отпустило "Русское общество вывозной торговли"? Только 116 тысяч пудов. Всего лишь, стало быть, около одной сотой хлебного вывоза принадлежит русским людям. На 99 сотых культура здешних мест лежит на совести нерусских наследников древней цивилизации. Делая миллионные обороты, они даже не догадываются устроить приличный музей древностей с трезвым сторожем. Им и в голову не приходит реставрировать сгоревший во время революции 1905 года театр. Каменные развалины последнего до сих пор уныло торчат в центре города...

Кто были варвары, разрушившие древний мир? Я думаю, это были не внешние варвары, а внутренние, вроде тех, которых и теперь в Европе сколько угодно. Мне кажется, разрушителями явились не скифы и не германцы, а гораздо раньше их - господа демократы. Так как в эти дни, по случаю дополнительных выборов в Государственную Думу, снова по всей России закипели споры о демократии, то не лишне было бы многим государственным людям заглянуть в учебник и поточнее справиться, чем была демократия в ее классическую эпоху, чем она была в ее отечестве, "под небом голубым" родных богов?

Чтобы понять, что такое был знаменитый афинский демос, нужно читать не трагиков, а Аристофана. Помню мое великое изумление, когда я впервые познакомился с его комедиями. Из них выступает живой, неприкрашенный народ греческий во всей своей невзрачной натуре. У меня нет здесь Аристофана, и я его не могу цитировать. Народ свободный, но даже в такой небольшой массе граждан - 20-30 тысяч человек, - что это была за пошлая толпа! Сколько невероятной грубости, цинизма, жадности, раболепия, трусости, суеверия самого темного и разврата самого неистового - и где же! У самого подножья великого Парфенона и боговидных статуй!

Чернь и власть

В силу этого в стране свободы и равенства ужасающе развились доносы. Адвокаты бессовестно шантажировали богачей. Последним, чтобы защитить себя, приходилось самим нанимать доносчиков и на подлость отвечать подлостью. Прелестная система!

Вы думаете, демократия очнулась от этого безумия, видя надвигавшуюся тучу из Македонии? Ничуть не бывало. Только когда Филипп подступил уже к Афинам, Демосфену удалось уговорить граждан отказаться от даровых денег. Но едва лишь мир был восстановлен, сейчас же вернулись к феорикону, ибо, как выразился Демад, "феорикон был цементом, которым держалась демократия".

Летом 1916 г. русская армия одержала блестящую победу, точнее целую серию побед над австро-германскими войсками в ходе наступательной операции в Галиции. 90 лет отделяет нас от этого важного события, которым завершается героическая история вооруженных сил Царской России. Поэтому представляется целесообразным отметить эти события и коротко охарактеризовать их ход и развитие.

Взятие Государем в свои руки Верховного главнокомандования армией благотворно сказалось на общем положении дел. В самой армии это событие было воспринято как должное. Солдаты разделяли мнение Царя, что именно Он в этот трудный час обязан принять командование войсками.

Но вернемся к основной теме нашей статьи. Россия не только сдержала наступление врага на своей территории, но и оказала очень существенную помощь союзникам, прежде всего Сербии, Франции и Италии, в их также нелегкой борьбе против общего врага. Нужно отметить и такой фактор: западным союзником не приходилось вести войну на два фронта. Парламентские круги европейских государств, даже самые левые, вели разъяснительную работу среди рабочих и в армии о необходимости прекращения стачечной и, тем более, антиправительственной борьбы, по крайней мере, пока не закончится война.

Иная ситуация складывалась в России. Не только революционные, но и либеральные группы, несмотря на данные в начале войны обещания, напротив, активизировали давление на власть, злонамеренно преувеличивали неудачи в ходе боевых действий, выискивали их “виновников” среди верных Государю людей и по мере их “нахождения” все уже сжимали круг возле Царской Семьи. Большой шум возчик в апреле 1916 г. вокруг “дела” военного министра Сухомлинова, огульно и совершенно безосновательно обвиненного в измене. Между тем, вся “вина” его, судя по всему, заключалась в преданности Государю. Даже У.Черчилль, в своих воспоминаниях о войне замечает: “Пять лет он трудился над, улучшением русской армии... Бесспорно, он был только “козлом отпущения” за неудачи. Нет сомнений в том, что русская армия в 1914 г. была несравненно выше той, которая сражалась в манчжурскую компанию”.

Но продолжать клеветнические нападки на, Государя и верных ему людей, по мере изменения ситуации на фронте становилось все труднее. 22 мая 1916 г. началось блестяще подготовленное наступление войск Юго-Западного фронта под начальством генерала А. А. Брусилова.

Наступление началось на Волыни. Были взяты старинные русские города Дубно, древнее урочище князей Барятинских, Луцк, Чарторийск. Наступление вплотную подошло к Владимиру-Волынскому. Как и в 1914 г. население радостно встречало русские войска как освободителей. Контрудары, предпринятые австро-германскими войсками были отбиты, и русская армия вступила в Галицию и Буковину.

Были взяты города Черновцы, Станислав, древняя столица Червоной Руси Галич, давший австрийское наименование этой русской земли – Галиция. Наши войска приближались ко Львову, обозначенному тогда на картах немецким именем Лемберг. Уже за первые две недели наступления количество пленных превысило 200 тысяч человек. В основном это были австрийские подданные, преимущественно славяне, неохотно сражавшиеся против русских. Суммарные же потери противника в ходе этой операции превысили 1,5 млн человек.

Блестящий успех русской армии в Галиции и на Волыни, в сочетании с предпринятым вспомогательном наступлении в районе Двинска, заставил немецкое командование приостановить атаки под Верденом, где, как считалось, решалась судьба войны. Кроме того, в результате нашего наступления была сорвана хорошо разработанная наступательная операция австрийских войск в Италии.

Общим результатом наступления русской армии была окончательная потеря Германией инициативы в ходе ведения военных операций, и переход ее к обороне на всех направлениях. Надежды германского правительства на появление новых союзников в ходе войны становились тщетными. Зато число сторонников Антанты все увеличивалось. Готовились вступить в войну США, Греция и Румыния.

Как ни парадоксально, но именно в войну Румынии до крайности обострило ситуацию на Восточном фронте и сыграло важную роль в срыве дальнейшего наступления русских войск в Галиции. В своих воспоминаниях “Царская Россия накануне революции” французский посол в Санкт-Петербурге Морис Палеолог удаляет румынскому вопросу несоразмерно большое внимание. Рассмотрим вопрос беспристрастно.

Хуже того, оказывать помощь румынам для России очень сложно – для этого нужно растянуть линию фронта через всю румынскую территорию, вплоть до Черного моря. Тем не менее, по настоянию французского командования, 28 августа 1916 г. Румыния вступила в войну на стороне Антанты. Русское военное командование было вынуждено откорректировать планы ведения войны и фактически прекратить подготовку дальнейшего наступление в Галиции.

Помимо этого, 1916 г. ознаменовался очередной крупной победой русских войск в Турции. Воска Кавказского фронта под начальством генерала Юденича 4 февраля взяли Эрзрум. Началось освобождение многострадального армянского народа от турецкого геноцида, пронесшегося над Арменией. В ходе Эрзрумской операции турки потеряла более 40 тысяч человек убитыми и ранеными, около 13 тысяч – пленными, а также более 325 артиллерийских орудий. Русские войска стали полноправными хозяевами Армении, а предстоящее занятие Карманшаха открыло дорогу на Багдад.

К августу 1916 г. русская армия продвинулась более чем на 150 км на запад, взяла Трапезунд (Трабзон), Эрзиджан и вышла к озеру Ван. Тем самым была создана угроза для принадлежавших Турции месторождений нефти в Месопотамии, которые обеспечивали австро-немецкую армию топливом.

“Мало эпизодов Великой войны, – писал У. Черчилль, – более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и возобновленное гигантское усилие России в 1916 г. Это был последний славный вклад Царя и русского народа в доле победы”. Выдающийся английский патриот прекрасно понимал вклад Царской России в общее дело победы над врагом. Разгром Центральных держав в ходе летней кампании 1917 г. казался предрешенным.

К сожалению, это всеобщее понимание и наглядная демонстрация мощи русской армии в ходе Брусиловского прорыва, сыграли огромную, в значительной степени, роковую роль в истории России. Радость, с какой ждали победы друзья России, была столь же велика, как страх наших врагов перед этой победой.

Стараниями нескольких поколений советских и несоветских ученых-декабристоведов, в обществе прочно утвердился миф о том, что ссыльные декабристы, якобы “принесли в Сибирь культуру”. Они, де, создали здесь первые учебные заведения, библиотеки, музеи, театры и прочее. До этого царили будто бы на сибирских просторах полное невежество, дикость и запустение.

В общем, если следовать их логике до конца, то выходит, что именно “герои Сенатской” дали местному населению огонь и письменность, прикатили в дикую Сибирь первое колесо, научили невежественных сибиряков (хлебавших, надо полагать, лаптем щи и вступавших в смешанные браки с бурыми медведями), мыться в бане, обучили азам арифметики, преферанса, гомосексуализма и организации домашних театров.

Однако, при ближайшем рассмотрении, этот миф не выдерживает никакой критики. Обратимся к фактам. Почти за четыре десятка лет до событий на Сенатской площади, 15 октября 1791 г. в Иркутск прибыл другой политический ссыльный, Александр Радищев – да, да, тот самый, пресловутый “первый российский интеллигент”. Вот что пишут об этом “эпохальном” событии иркутские историки Ф. Кудрявцев и Г. Вендрих в своей книге “Иркутск. Очерки по истории города”: “А. Н. Радищев имел возможность познакомиться с книгами первой в Сибири публичной библиотеки и коллекциями музея, интересовался вопросами народного образования, торговли, состоянием промышленности и промыслов”.

Итак, первая (и далеко не последняя) в Сибири библиотека, мужская гимназия, музей, (основанный, кстати, еще в 1782 г.) в Иркутске уже имелись. А это разве не культура?! Между тем, будущих “просветителей Сибири” тогда, кажется, и на свете не было.

После экскурсии в дом-музей князя Волконского у неискушенного в истории посетителя может сложиться превратное впечатление, что иркутская Мельпомена родилась именно в этих стенах, где княгиня Мария Александровна устроила любительский театр; что здесь регулярно ставились спектакли, смотреть которые собирались самые передовые люди города. Кто и зачем собирался на журфиксы у княгини – речь впереди, а сейчас – о театре.

Зададимся для начала вопросом: с чего бы это у княгини такая идея возникла – домашний театр устраивать? А все очень просто: отправилась она однажды на спектакль в городской (повторяю – в городской) театр, а гражданский губернатор Пятницкий, повстречавший их там, проявил излишнее служебное рвение, и назавтра же подписал приказ, запрещающий женам государственных преступников посещать публичные учреждения. Надо полагать, чтобы ссылка уж совсем малиной не казалась…

А барынька тряхнула маленькой точеной головкой с нежными завитками возле розовых ушек: “а мы пойдем другим путем!” (должно быть, вспомнила свой крепостной театр). И что в итоге? Обратимся к воспоминаниям воспитанника декабриста Юшневского, сына иркутского купца, Н. А. Белоголового, непосредственно участвовавшего в претворении замысла княгини в жизнь: “Однажды задумали, было устроить домашний спектакль из мальчиков, собиравшихся в доме Волконских, не помню… кого угораздило выбрать для этого фонвизинского “Недоросля”; пьесу, меньше всего подходившую для домашнего театра… Репетиции у Волконских шли довольно часто в полном составе нашей труппы, но то ли из игры нашей путного ничего не выходило, то ли по другим причинам затея эта вскоре рухнула, и нам так и не удалось дебютировать на сценических подмостках. Надо полагать, актеры мы были самые первобытные…”. И на этом, собственно, весь пресловутый “домашний театр” у Волконских и закончился! Зато сколько приторных интеллигентских вздохов – “ах, домашний театр княгини Волконской!”… А ведь, в сущности, не было такого театра!

Что же до “передовых людей”, собиравшихся в гостиной у княгини, то и здесь, уважаемый читатель, есть немало интересного. Все тот же Н. Белоголовый вспоминает в дневниках, что ссыльного князя С. Г. Волконского приехала однажды навестить родная сестра (кстати, вдова министра Императорского Двора и Уделов кн. П. М. Волконского; такие вот посты в Российской Империи занимали ближайшие родственники сосланных государственных преступников). Вот после этого-то и началось паломничество. По воспоминания современника, “все высшие чины усердно посещали дом Волконских, с одной стороны, поощряемые дружбой с Волконскими Главного начальника края Муравьева, а с другой, зная, что Волконские, при своих больших связях в Петербурге, могут помочь и в дальнейшей карьере, и открыть доступ в столичные гостиные”.

Так что же, спросит автора читатель, неужели пребывание декабристов в Сибири никакой пользы краю не принесло? Ну, допустим, театр, музей, библиотека были созданы без их участия; но ведь они внесли огромный вклад в изучение Сибири: исследовали здешние горы и тайгу, занимались поисками полезных ископаемых, изучали языки коренных сибирских народов, и все такое прочее. Как же быть с их исследовательской деятельностью? Ведь факты – вещь упрямая…

Согласен, факты – вещь упрямая. Поэтому, прежде чем ответить вдумчивому читателю, я позволю себе привести еще одну небольшую цитату из воспоминаний современника, чиновника особых поручений при генерал-губернаторе Муравьеве-Амурском, Бернгарда Струве, отца известного социал-демократа, а впоследствии монархиста:

“В Иркутске мы застали англичанина Гиля, который в качестве туриста проживал там несколько месяцев и успел втереться во все слои общества. Вращался он как свой человек в среде чиновников, был вхож во все купеческие дома, встречался постоянно с ссыльным польским элементом, составлявшим довольно значительный контенгент, целые дни и вечера проводил в домах Волконских и Трубецких… и все это с таким кажущимся простодушием, как будто он путешествует только для себя и никаких других целей не преследует. Англичане всюду проникнут, все выследят, все узнают для достижения весьма определенно созданных и настойчиво преследуемых целей”.

Очень интересная цитата, особенно, если учесть, что написано это аккурат перед самым началом Крымской войны, которую Британская империя в союзе с турками, французами и итальянцами развязала против России. Кстати, англичане эту войну до сих пор официально именуют Русской кампанией… Боевые действия велись не только в Крыму: британский флот атаковал русский Дальний Восток. А в принадлежавшем в ту пору Российской империи Великом Княжестве Финляндском англичане пытались подбить финнов на восстание против Российской Короны, обещая помощь с вооружением и международным признанием. Финны, к их немалой чести, на эти посулы не среагмровали.

Почему я об этом вспомнил? Неужели не понятно? Тогда давайте сразу же перейдем к упрямым фактам. Итак:

Факт первый. В ночь на 11 марта 1801 г. в Михайловском замке в Санкт-Петербурге группой аристократов-заговорщиков был убит Император Павел I, готовивший совместно с Наполеоном военную экспедицию в британскую Индию. Главный вдохновитель заговора – британский посол в Санкт-Петербурге сэр Чарльз Уитворт, передавший заговорщикам более 3 миллионов рублей золотом, и отвечавший за их эвакуацию на британском военном судне, в случае провала.

Факт второй. Через четверть века, 14 декабря 1825 г. другая группа аристократов, воспользовавшись ситуацией междуцарствия, выводит из казарм войска с целью захвата власти, причем никакой мало-мальски последовательной программы действий на случай победы у заговорщиков нет. Одновременно в Средиземное море входит британский королевский флот с морским десантам на борту. Флот держит курс на пролив Босфор. В это же время к границам России перебрасывают войска Австрия и Турция. Война не начинается только благодаря решительным действиям Императора Николая I по подавлению мятежа;

Факт третий. Спустя еще четверть века Британская Империя в союзе Францией, Турцией, Сардинией и фактически примкнувшей к ним Австрией, развязывают против Российской Империи военную кампанию, вошедшую в наши учебники под названием Крымской войны; британский флот ведет военные действия против России в Приморье, британские агенты пытаются спровоцировать гражданскую войну в Финляндии.

А теперь – факт четвертый. Накануне этой войны в иркутских гостиных у ссыльных князей Волконского и Трубецкого мы застаем британского путешественника Гиля. И нашим “героям” – декабристам есть, что показать заморскому гостю: подробно составленные карты Сибири, Монголии, Дальнего Востока; практические пособия по изучению языков местных народов; минералогическую коллекцию с образцами сибирских полезных ископаемых. И друг Сержа Трубецкого и Сержа Волконского, воспитанник иезуитов Мишель Лунин тоже расстарался – отослал в Лондон через “надежных людей” какую-то толстую тетрадь, о содержании которой, в связи с вышеизложенным не сложно догадаться.

Ну же, уважаемый вдумчивый читатель, на основании вышеизложенных фактов, с “огромным вкладом декабристов в изучение Сибири” теперь, надеюсь, все понятно? И с тем, какие “добрые Соросы” финансировали этих “исследователей”, полагаю, тоже? Уверен, теперь не сложно дать верный ответ на вопрос, вынесенный в заглавие статьи.

Тут все как грохнули смехом и долго не могли успокоиться. Владыка сам смеялся до слез. Отец Евгений вначале растерянно вертеп головой, а потом и он стал смеяться, да, по-моему, громче всех.