ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ

Вечером 11 марта, на общем собрании заговорщиков у генерала Талызина были окончательно распределены роли для всех главных участников заговора. Генералы Талызин и Депрерадович должны были окружить своими полками Михайловский Дворец, Па-лену было поручено охранять подступы к Дворцу, занять его главную лестницу и, когда наступит нужный момент, привести Александра, а генерал Бенннгсен с тремя братьями Зубовыми и несколько наиболее отчаянных молодых офицеров должны были арестовать Императора в его спальне. Этих "избранников" должен был провести через лабиринт Михайловского Замка генерал-адъютант Аргамаков, подлинный Иуда-предатель. На этом "организационном" собрании забубённые молодые головы усиленно подпаиваются своими главарями, а Пален цинично внушает им, что, согласно французской поговорке, "pour faire une omelette, il faut casser les oeufs" ("чтобы сделать яичницу, надо разбить яйца"). Он мог быть уверенным, что его затаенное желание осуществится полностью: что могло выйти из встречи пьяных офицеров, сознающих, что они идут на преступление - требовать отречения у своего Законного Государя, с вспыльчивым Императором, ни на одну секунду не перестававшим видеть в себе Самодержавного Помазанника Божия!

В этот вечер, после ужина, в опровержение той клеветы, согласно которой именно в эти дни Павел задумывал жестокие меры в отношении членов своей семьи, Император очень ласково попрощался со своими близкими; между тем достоверно известно, что в характере Павла никогда не было никакого притворства. Необходимо мимоходом опровергнуть и другую клевету на Императора: чтобы доказать его нелюбовь к Императрице в последние годы жизни, некоторые мемуаристы утверждали, что он приказал заделать дверь из своей спальни в соседнюю опочивальню Марии Феодоровны; между тем, в записках одного из самых серьезных свидетелей, генерала Ланжерона, мы находим категорическое утверждение, что дверь эта никогда не была заделана, а только закрыта изнутри.

Попрощавшись с семьей, Император прошел в свою спальню и, по своему ежедневному обычаю, стал горячо молиться перед отходом ко сну. У входа в его опочивальню стояли на часах два преданных ему камер-гусара, простые русские люди, любившие своего Царя. В эти же минуты главный заговорщик, Пален, ожидал прибытия заговорщиков в покоях Цесаревича Александра, которого он, однако, не посвятил в то, что именно этой ночью заговор должен был быть приведен в исполнение. Уходя и возвращаясь несколько раз, он, наконец, уходит окончательно, чтобы вернуться к Цесаревичу уже тогда, когда подлое дело совершилось.

Роковой час наступил. Пьяная банда заговорщиков, под командой генерала Беннигсена, предводимая Аргамаковым, приближается ко входу в спальню Императора. Верные камер-гусары, мгновенно поняв, что их Державному Вождю грозит смертельная опасность, пытаются оказать самоотверженное сопротивление. Один из них тотчас же падает убитым ударами сабель, второй, Перекрестов, успевает избежать той же участи и бежит к семеновскому караулу за помощью...

Ворвавшись в спальню во главе пьяных заговорщиков, Беннигсен обращается к Павлу с вопросом:

- Согласны ли Вы подписать отречение от престола?

Император не отвечает на преступный вопрос, он мгновенно отдает себе отчет, за чем эти люди пришли к нему. И тихо и кротко он спрашивает их:

-Что я вам сделал?

-Не разговаривай! - грубо кричит ему в ответ Николай Зубов и бьет Императора по руке. А когда инстинктивным жестом защиты Павел отталкивает его от себя, пьяный злодей изо всей силы ударяет Императора в висок массивной золотой табакеркой. Громко застонав, несчастный Царь падает на пол. Как по сигналу, как дикие звери, эта шайка - Яшвиль, Скарятин, Татаринов, Зубовы - бросаются на того, в верности кому они клялись на кресте и Евангелии. Скрежеща зубами и изрыгая грубейшие ругательства, эти звери колют Царя-Мученика шпагами, бьют его кулаками, топчут ногами, во исполнение подсказанной им Паленым французской пословицы, и наконец, Скарятин набрасывает ему на шею свой офицерский шарф, а Яшвиль затягивает этот шарф до того мгновения, когда они уже видят, что перед ними бездыханное тело (По версии Старого Кирибея, Император был умерщвлен Паленом, который задушил его своими руками. Однако, большинство источников указывают на то, что Палена в момент убийства Павла в его спальне не было.)

Злодейство совершилось. Однако, в этот момент жизнь самих заговорщиков - на волоске. Караул Семеновцев, услышавши крики бежавшего к ним Перекрестова, схватив без команды ружья, бросился со штыками наперевес по парадной лестнице наверх к спальне Императора. Еще момент, и они перекололи бы всю преступную банду. Но стоявший наверху лестницы Беннигсен, сохранив полное самообладание, зычно командует:

- Караул, стой! К ноге! Смирно!

Это была беспроигрышная игра на чувстве гвардейской дисциплины. Караул, как автоматы, выполняет команду. Беннигсен обращается к нему со словами:

- Волей Божией Его Императорское Величество Государь Император и Самодержец Всероссийский Павел Первый скоропостижно скончался сей ночью от апоплексического удара. На престол вступил Его Императорское Величество Государь Император Александр Первый.

Солдаты угрюмо молчат. Так же мрачно молчат они, когда к ним обращается приведенный Паленым Александр, потрясенный подлым нарушением клятвы этого злодея, уверившего его, что жизни его отца не будет угрожать никакая опасность. Но та же железная дисциплина побуждает их выполнить команду Полторацкого, которому Беннигсен отдает приказ увести караул, поставить часовых у покоев почившего Императора и не пропускать никого в эти покои. И так сильна была эта дисциплина, что когда оповещенная о смерти своего Супруга Императрица, полураздетая, потрясенная страшным горем и угадывая жестокую истину, бросилась к дверям спальни Павла, часовые-семеновцы скрестили штыки и, сами в слезах, говори ли своей Царице, которая, рыдая и упав на колени, умоляла их пропустить ее:

- Бедная Ты, Матушка-Царица! Уж прости Ты нас: ничего не можем, таков приказ. Не бойся ничего, мы Тебя все любим...

Так окончилось краткое царствование оклеветанного Русского Монарха, которого теперь, в свете бесспорных данных беспристрастной Истории, мы имеем полное право назвать подлинным Русским Народным Царем. Народным потому, что в согласии с идеалами своего народа, он воплощал собою идею подлинно Православного и подлинно Самодержавного Царя, Отца для всех своих подданных, мужественно вставшего на защиту наиболее угнетенных из них и стремившегося уравнять все классы своего народа в их служении общенациональным интересам. Кто может оспаривать тот факт, что Им руководило всегда и при всяких обстоятельствах сознание своего долга перед Всевышним ставить во главу угла своего правления высочайший нравственный идеал Божьей Правды, служение которому и есть духовная основа именно Русской Монархии, подлинно Самодержавной и подлинно Народной?

Молясь о душе этого оклеветанного Царя-Мученика, мы, в то же время должны твердо усвоить себе одно:

Освобожденный от власти красного зверя русский народ будет полностью и по-настоящему счастлив только в том случае, если им будут править Цари, вдохновленные тем же царственным духом служения своему народу во исполнение своего долга перед Царем Небесным, каким был воодушевлен во всех своих деяниях Император Павел Первый, - Российские Православные Самодержавные и Народные Цари!