ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ
Несмотря на все эти недостатки, его царствование могло быть счастливым и для него самого, и для всей России, при условии, чтобы его ближайшее окружение состояло из людей, которые ставили бы на первом плане свой долг бескорыстного служения России путем умеряющего и благотворного воздействия на отрицательные черты его душевного склада и путем содействия проявлению наилучших сторон его духовной природы. Увы, к сожалению, большинство верхушки тогдашнего правящего класса, окружавшей нового Императора, было далеко от такого понимания своего долга, и прав его современник И. В. Лопухин, высоконравственный и в высшей степени добросовестный человек, когда он говорит в своих "Записках": "Я уверен, что при редком Государе больше, чем при Павле Первом, можно было бы сделать добра для государства, если бы окружавшие его руководствовались усердием к отечеству, а не видами собственной корысти".
Честь II
Павел - Император
Общий характер деятельности Павла
Вступив на престол, Павел ревностно и со всей присущей ему энергией, скопившейся за долгие годы его устранения от дел государственного управления, принялся за в высшей степени добросовестное выполнение своих монарших обязанностей.
"Вступив на престол, - пишет в своих "Записках" графиня В. Н. Головина, Император Павел совершил, несколько актов справедливости и благотворительности. По-видимому, он желал только счастья своей империи: он обещал, что набор рекрутов будет отложен на несколько лет, старался уничтожить злоупотребления, допущенные в последние годы царствования Императрицы. Павел выказывал чувства возвышенные и благородные... Одно из первых действий Императора Павла по восшествии на престол было возвращение свободы всем заключенным полякам, находившимся в Петербурге после последнего раздела Польши. Несчастный Понятовский, когда-то король Польши, находившийся в Гродно на положении пленника, был приглашен Императором в Петербург и отлично принят. Его пригласили следовать за двором в Москву и присутствовать на коронации.
В мемуарах одного из ненавистников Павла мы находим признание, что Император был чрезвычайно трудолюбив и прилежен, вставал каждый день в 3 или 4 часа утра и до утреннего вахтпарада, то есть до 8 часов, усердно занимался разборкой текущих бумаг, так же, как каждый вечер и иногда до поздней ночи он занимался чтением многочисленных прошений на свое имя, собственноручно вынутых им из его знаменитого почтового ящика, повешенного, по его приказу, у наружного окна его покоев в Зимнем Дворце. "Царский заповедный ящик работает без устали. Поздно вечером Император Павел лично отпирает его и несет ворох прошений в свой кабинет. Засиживается за ними далеко за полночь, иногда всю ночь напролет. Горе тому, кто обидел беззащитного и слабого, вдову или сирот. Горе судьям неправедным и жестоким. Не спасет никакой чин, никакое положение. Станционный смотритель, инвалид, суворовский "чудо-богатырь" бросает жалобу, что избит генерал-адъютантом Его Величества за то, что без задержки не мог доставить лошадей. Император лишает виновного генерал-адъютантского звания и отставляет от службы.
"Первый любимец, первый сановник, - говорит А. И. Тургенев, - знаменитый вельможа, царедворец и последний ничтожный раб, житель отдаленной страны от столицы - равно страшились ящика... Правосудие и бескорыстие, в первый раз после Петра I, ступили через порог храмины, где творили суд и расправу верноподданным...
Народ был восхищен, был обрадован, приказания чтил благодеянием, с неба посланным... Дозволяю себе смело и безбоязненно сказать, что в первый год царствования Павла народ блаженствовал, находил суд и расправу без лихоимства, никто не осмеливался грабить, угнетать его, все власти предержащие страшились ящика" (Старый Кирибей, "Павловский Гобелен").
Совершенно беспристрастный свидетель, шведский посланник Стедингк, посылал в эту же эпоху своему королю депеши, полные похвал Императору Павлу. "Император имеет много достоинств и держит себя чрезвычайно непринужденно; в поступках его проявляются справедливость и доброжелательство. Трудолюбие Монарха поразительно и влияет на других, заставляя их следовать его примеру. На первых порах восстановление дисциплины среди распустившихся чиновников кажется чрезвычайно благодетельным". А позднее тот же Стедингк писал: "Хотя Император своею строгостью и внезапностью своих наказаний создал недовольных, зато он привлек к себе сердца многих подданных своею щедростью и любовью к порядку и справедливости. Внушая всем страх, он тем самым защищает народ от несправедливостей, под бременем которых он изнывал раньше".
И даже весьма недоброжелательный биограф Павла, проф. Брикнер, принужден отметить, что "таким путем, как говорят, были устранены многие непорядки и заглажены многие несправедливости". Отметим мимоходом недобросовестность хулителей Павла: тот же самый Брикнер пользуется многими отрицательными отзывами о Павле Растопчина, которого сам же называет "человеком неблагородного характера", или графа Воронцова, у которого были конфискованы Павлом его имения в России.
На основании этих фактов мы имеем веское основание утверждать, что с первых же дней своего царствования Павел стремился не допустить никакого средостения между собою и своим народом и сразу, же стал на защиту угнетенных и обиженных, а потому с полным правом заслуживает названия Народного Монарха.
Из дальнейшего изложения мы видим, что он абсолютно достоин этого наименования на основании и других, чрезвычайно веских и бесспорных данных:
1. Указом о престолонаследии он укрепил правовую основу Российской Монархии, сделал преемственность монархической власти независимой от влияний и вожделений правящего класса и, тем самым, обеспечил ей главнейшее условие для превращения ее во власть, стоящую над классами и сословиями, то есть, во власть подлинно народную.
2. Выступив в своих мероприятиях защитником интересов наиболее угнетенного общественного класса - крепостного крестьянства, и тем самым значительно урезав права и привилегии помещичьего дворянства, Павел сделал первые решительные шаги в направлении правового и экономического уравнения социальных классов Российского Государства, то есть, в направлении создания всенародной опоры для власти Русских Самодержавных Государей.
3. Отлично понимая духовно-разлагающую сущность идей, так называемой, Великой Французской революции, и стремясь в самых конкретных формах изолировать свой народ - и в первую очередь ведущий слой этого народа, дворянство и нарождающуюся интеллигенцию - от этой тлетворной заразы, Павел тем самым проявил мудрую заботу о духовном здоровье своего народа и о сохранении им своих собственных многовековых исторических традиций, которые именно и являются главнейшей опорой подлинной Народной Монархии.
Закон о престолонаследии
Одним из пагубнейших результатов законодательных мероприятий Императора Петра Первого был его указ о престолонаследии от 5 февраля 1722 года, в силу которого "было бы всегда в воле правительствующего государя, кому оный хочет, тому и передать наследство, и определенному паки отменить".
Глубоко сознавая, что подлинная Самодержавная и Народная Монархия не может в вопросах своего преемства опираться на столь шаткие основания (что и показал недавний опыт с возведением на престол Императриц XVIII века), Император Павел Петрович в день своей коронации, 5 апреля 1797 года, после церковного обряда коронования, встал с трона и громко прочитал с амвона составленный им еще в 1788 году акт о престолонаследии, ставший одним из главнейших основных законов Российской Империи, отменив-ший указ Петра I и озаглавленный "Учреждение об Императорской Фамилии", "в котором: 1. устанавливался порядок наследования престола "по праву естественному" - от отца к старшему сыну (а в случае бездетности Государя - к старейшему его брату) и 2. определялись "уделы" (имения и доходы) членов Государевой Семьи, а также порядок внутренних отношений в Императорской Фамилии, титулы и гербы великих князей.
Для управления имений и доходов, назначенных к составлению уделов, был образован особый "департамент уделов". Земли и капиталы, переданные в его управление, были выделены из состава государственных земель и доходов. Таким образом, учреждение об Императорской Фамилии определило твердым законом положение Династии в государстве и в этом отношении было очень важно и полезно" (академик Платонов). Этим актом Император Павел I "поставил этот закон выше воли царствующего Императора, прекратив этим самым узурпацию трона волею гвардейских казарм" (Е. С. Прокудин).
Мероприятия в отношении сословий
Важнейшими законодательными актами Императора Павла в отношении отдельных социальных классов русского общества были прежде всего указы о крестьянах, изданные им в самые первые месяцы по вступлении на престол.
Самым значительным из них, "одним из крупнейших государственных актов в жизни России Императорского периода" (Б. Н. Ф., "Наша Страна", № 88), был указ, опубликованный в тот же день коронации Павла (5 апреля 1797 года), о 3-дневной барщине для крепостных крестьян, согласно которому, помещики не могли впредь употреблять своих крепостных для своих собственных нужд больше 3 дней в неделю и, кроме того, теряли право заставлять их работать на себя в праздники.
Мало того, как сословие, достойное, по словам самого Павла, особого уважения, ибо своим физическим трудом оно в сущности содержало все другие сословия, крестьянство, в силу этого же указа, отныне впервые должно приводиться, как и все прочие сословия, к присяге на верность Императору, как "любезные подданные". Этим актом ясно подчеркивалось, что "Русский Император - Царь всея Руси, а не какого-либо сословия, что крестьяне такие же его подданные, как и все остальные" (Е. С. Прокудин).
Отдельным указом (в феврале 1797 года) было запрещено продавать без земли и порознь крепостных крестьян одной и той же семьи, что часто служило причиной их разорения.
"Известен случай, когда Павел Первый стал на защиту крестьян, которых помещик продал было порознь, без семей и дворов, дабы воспользоваться крестьянским имуществом. Крестьяне отказались повиноваться, и помещик донес губернатору о бунте. Но губернатор оказался на высоте своего долга и быстро разобрался, в чем дело. Получив от него беспристрастное донесение о происшедшем, Павел объявляет сделку недействительной, приказывает оставить крестьян по своим местам, а помещику сделать от своего имени строжайший выговор. В помещике заговорила совесть: собрав мир, он просит у крестьян прощения. Отправившись затем в Петербург, испрашивает аудиенцию у Его Величества.
"Ну, что, поладили вы, сударь мой, со своими крестьянами? Что они сказали?" - осведомился у виновного Император.
"Они мне, Ваше Величество, сказали: "Бог простит"...
"Ну, раз Бог и они простили, и я тебя прощаю. Да помни впредь, что они тебе не рабы, а такие же мои подданные, как и ты. Тебе же только вверена забота о них, и ты ответствен передо мною за них, как я за Россию перед Богом...
