Первый - относительно иллюзий по поводу так называемого патриотического движения. Не только воспроизводимой статьей, но всей своей деятельностью Солоневич доказал, что никакое объединение ни с какими патриотическими кругами, даже и “не возражающими” против монархии в принципе, невозможно никак - и не только стратегическое, но и тактическое. Эмигрантские “патриоты”, если сравнивать их с современными, представляли куда больше оснований для союзничества: стопроцентный (или около того) антикоммунизм плюс (как правило) “не против” монархии. Но и с ними в плане сотрудничества ничего реального не вышло и, как показывает Солоневич, и выйти не могло. Что уж говорить о сегодняшних “розовых”…

Другой не менее важный вывод касается тех абсолютно бесспорных преимуществ монархии, которых до сих пор стесняются - и это на десятом году “демократических преобразований”! - многие наши как бы единомышленники, называющие себя монархистами. В первую очередь это касается, конечно, чистоты Православия и Самодержавия, во вторую - еврейского вопроса. Есть, впрочем, и те, для которых второе важнее. Но они как раз не монархисты, а непредрешенцы-патриоты.

Весьма актуальны мысли Ивана Лукьяновича и о “национальном вожде” (как он выражался, “с одиннадцати заглавных букв”), и о гипотетическом “земском соборе”.

Историческая концепция К. В. Родзаевского открывает слишком много слабых пунктов для критики. Утверждение о том, что фашизм и только фашизм вступает в “смертельный конфликт с масонством и иудейством”, что именно фашизм “открыл” миру опасность еврейства, - не верно исторически. Итальянский фашизм - предок всех фашистских движений мира - никакого вопроса о еврействе вообще не поднимал - итальянский антисемитизм явление последних лет. Не стоит вспоминать те высказывания Муссолини, которыми ныне так язвительно щеголяет мировая еврейская печать. Но не следует щеголять и обратными утверждениями. Борьбу с еврейством как с мировым явлением первая поставила Россия - и очень давно, еще в Киевские времена. Фашистская Италия начала ее два года тому назад. Причем здесь фашизм?

Все те идеи, которые сейчас реализуют итальянский фашизм и германский национал-социализм, - все они - русские идеи. И возраста не в двадцать лет, а в тысячу. Тоталитарность? Пожалуйста: “Мы, Божией милость… Самодержец Всероссийский”. А также “державный хозяин земли русской”. Общее благо перед частным? Пожалуйте: “государева служба” и “царское служение”: “а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, была бы Россия в счастьи и благоденствии”. Империя? Так нашей - даже только с формальной точки зрения - двести лет. Но настоящей империи, а не фикции. Антисемитизм? Пожалуйте: “от врагов Христовых не хочу интересной прибыли”, черта оседлости, процентная норма и, наконец, мировая еврейская ненависть. Национально самосознание? Какая другая нация имеет такой живой источник этого самосознания, как мы в нашем православии. Италия? Ее религия - религия католического интернационала. Германия? Германия всем ходом истории лишилась единой религии - весьма мучительная проблема для современной Германии. И еще неизвестно, в какой степени Западная Европа ни прибегнет и еще к одному нашему источнику национальной жизни - к православию.

Простите меня, но источники того, что можно называть русским фашизмом, - никак не в Муссолини. Так зачем же нам называть не нашим словом наши же собственные тысячелетние идеи, только позаимствованные иностранцами?

Я утверждаю:

Российская Империя даже в ее нынешнем изуродованном и залитом русской кровью лике - есть результат самой высокой государственной культуры, какая только была на земле со времени падения Римской Империи. <…>

Основным является вопрос о монархии. К. В. Родзаевский начинает со всякого рода оговорок по поводу монархии: “да, конечно, историческая форма”, но… раньше идея (не монархическая идея! - И. С.), потом - партия, потом - диктатор, потом - собор… Потом… посмотрим…

“Цель нашей борьбы - Национально-Трудовая Россия, верная заветам отцов и дедов, религии предков, но идущая в ногу с веком. Хозяином ее будет организованная по союзам Российская Нация в лице живущих ее поколений. Рупор нации - Всероссисйкий Земский Собор”.

О монархии - ни слова.

“Мы за фашистский национально-трудовой строй, за исконный Русский служило-тягловый слой, за Русскую Правду… Не назад, к капитализму, а вперед - к фашизму лежит наш путь”… “Национальный вождь Российского фашизма на Российской земле выявится в грозе и буре освободительных событий”.

О “державном вожде” - ни слова.

“Ростовщик и политикан должны уступить ведущее место Вождям и Героям, тому же Монаху, Воину, Изобретателю, Трудящемуся”.

- А где же Царь?

Глава “Об Идеологической сущности российского фашизма” пытается “эту формулу (фашистскую - И. С.) приложить к России”. В этом “приложении” ни одного слова о монархии нет. Есть Св. Равноапостольный князь Владимир - “небесный покровитель российских фашистов”, - не следует в нашу тяжелую политическую борьбу вмешивать такого рода вещи… Есть Ротшильд. Есть “социальная справедливость” - о ней говорят все, и она давным-давно - с 25 октября 1917 года - превратилась в звук пустой.

А вот о монархии - ни звука.

Давайте сей вопрос выяснять не “келейно”, а “соборне” - вслух. Если мы - монархисты, - давайте говорить об этом прямо, без всякой оставшейся от либеральных эпох стыдливости. Вопрос о монархии вовсе не принадлежит к числу той “парламентской вермишели”, которую можно сдать на какую-то там “соборную” комиссию, а потом… вообще… посмотреть…

В этих утверждениях есть целый ряд принципиальных ошибок. Не всякая власть есть диктатура - даже и “в конце концов”, всякая партийная диктатура будет называть себя национальной диктатурой - вот даже и в СССР официально существует никак не диктатура ВКП(б), а только “диктатура пролетариата”, диктатура “трудящихся классов” - коммунистическая партия есть-де только орган этой диктатуры. Для “временной диктатуры”, для наведения порядка вообще никакого “Диктатора” не нужно. Или, по крайней мере, он не обязателен. П. А. Столыпин навел порядок и без “диктатуры”. Не верно, что “неизбежность диктатуры сознают все, кто… серьезно думает о русском завтрашнем дне”. Могу уверить К. В. Родзаевского, что, например, я - о русском завтрашнем дне думаю очень всерьез, - но к этим “всем” я никак не принадлежу. И очень многие другие - вот как раз из числа тех, кто думает очень серьезно.

Расчет на диктатуру – расчет чрезвычайно подозрительный. Это, прежде всего, расчет на неизвестность. Умалчивая о монархии, К. В. Родзаевский чрезвычайно сильно подчеркивает православный характер своего движения: “российские фашисты не мыслят России иначе, как на фундаменте родного православия”. Но тот “Национальный Вождь, Вождь Российского Фашизма” (пять больших букв), который обязательно “выявится в грозе и буре освободительных событий на Российской Земле”, - не имеет никаких шансов быть православным вождем.

Причины нашей катастрофы изложены только мельком:

“Освобожденное от обязательной службы государству дворянство было осуждено на разложение. Корпоративный строй выродился в крепостное право. Вся история нашей страны пошла не по Русским путям. Именно в это время русская мысль была оккупирована Западом, а правящий слой стал почвой распространения масонства”.

Отсюда “грозный разрыв внутри”. Этот разрыв привел к катастрофе:

“Мы считаем революцию страшной исторической ошибкой, национальной катастрофой, подготовленной и проведенной врагами России, но раз уже произошла катастрофа, нелепо возвращаться к тем причинам, которые ее обеспечили, если не породили”. (Курсив мой – И. С.)

Ссылаясь на мою статью “Две России”, К. В. Родзаевский констатирует:

“постоянное размежевание эмиграции на две России, представленные в одном лагере Российским Национальным Фронтом и аналогичными организациями, в другой – частью окостеневшего в реставраторских дореволюционных или февралистских настроениях старшего поколения…”.

Отказ от капитализма означает управление русской промышленностью чиновниками. Да и тех - у нас нет. Чепуха.

1 Константин Владимирович (1907-1946) – с 1925 г. в эмиграции в Харбине, глава Русской Фашистской партии (затем – Всероссийский Фашистский Союз) с 1931 г. В конце войны написал покаянное письмо Сталину, сдался СМЕРШу. Расстрелян. Имеется в виду книга: Родзаевский К. В. Русский путь. - Харбин: Наш путь, 1939. - 93 с.

3 Национальный Фронт – образован в январе 1938 г. В объединение вошли: Русский Национальный Союз Участников войны, дальневосточные фашисты, Российское Национальное и Социальное Движение в Германии, Русский Национальный Союз в Америке. Затем присоединились кружки друзей “Голоса России” Солоневича, группа газеты “Возрождение”, некоторые отделения Национально-Трудового Союза Нового поколения (современный НТС), казачьи организации, парижский кружок “Белая идея” капитана В. Ларионова, Российский Имперский Союз и др.

4 Георгиевский Михаил Александрович (1888-1950) – секретарь исполнительного бюро и главный идеолог НТСНП в 1930-1941 гг. Затем отошел от политической деятельности. В 1944 г. арестован СМЕРШ. Расстрелян.

5 quantite negligeable - правильно: negligible quantity (англ.) - незначительная величина; человек, с которым не считаются; ничтожество.

6 Кавур Камилло Бенсо (1810-1861) - лидер либерального течения итальянского Риссорджименто. В 1852-1861 гг. премьер-министр Сардинского королевства. Стремился объединить Италию вокруг Сардинского королевства под главенством Савойской династии. В едином Итальянском королевстве - глава правительства (1861).

(Окончание. Начало в № 39, 2001)

Сокращение ассигнований на военные нужды пагубно сказывается не только на боеспособности и моральном состоянии войск. Научно-исследовательские институты, созданные исключительно для обслуживания оборонных программ, ныне вынуждены сворачивать свою деятельность или переориентироваться на выпуск иной, совершенно чуждой продукции. Имеющийся научный потенциал, по-прежнему уникальный и составляющий государственную тайну, используется различными коммерческими структурами. Что же удивляться, что частные охранные структуры и службы безопасности вооружены, экипированы и обеспечены специальными средствами куда лучше, чем государственные? Кто несет от такой политики урон совершенно ясно – государство, его обороноспособность и, в конечном счете, национальная безопасность и суверенитет.

Такие виды вооруженных сил как военно-морской флот, авиация или ракетные войска стратегического назначения нуждаются в периодическом обновлении техники и вооружения, которыми они оснащены. Делается это не только для того, чтобы их уровень не уступал (а, по возможности, и превосходил) аналогам супротивных стран, но и потому, что устаревшие образцы зачастую опасны для жизни людей. Поэтому в войсках существуют специальные нормативы по срокам хранения боеприпасов и взрывчатых веществ, по истечении которых они должны быть уничтожены. Поэтому необходимо списывать отслужившие свой срок танки, корабли и самолеты, заменяя их новыми, более совершенными образцами. Поэтому необходимо содержать надлежащим образом всю военную инфраструктуру, обеспечивающую боеготовность и жизнедеятельность вооруженных сил. Экономить на обороне страны, – значит совершать преступление, по тяжести равное измене Родине. “Государство, не желающее кормить свою армию, будет кормить чужую” - этот афоризм принадлежит одному из величайших полководцев Наполеону Бонапарту. Право же, в этом нельзя не согласиться с покорителем Европы!

Еще один аспект, о котором забывают сторонники наемной армии. Всеобщая воинская обязанность позволяет создать для вооруженных сил отмобилизованный и обученный резерв. Периодически проводимые военные сборы на базе действующих воинских частей, позволяют поддерживать и совершенствовать навыки резервистов, полученные ими на действительной службе. В мирное время личный состав наемных армий содержится на службе до достижения определенного возраста, после чего увольняется, пополняя Национальную гвардию или Ландмилицию. На смену уволенным приходят люди, для обученния которых существуют специальные центры. Эта система, работающая в мирное время, в военное время абсолютно несостоятельна, особенно если боевые действия приобретают затяжной характер. Наемная армия хороша только для выполнения скоротечных операций Втягивание ее в длительные действия неизбежно приводит к выбыванию из строя обученных профессионалов и замене их наспех подготовленными новобранцами. Уровень таких “профессионалов”, разумеется, будет намного ниже, чем у призванного из запаса специалиста, которому потребуется лишь некоторое время, чтобы освежить в памяти полученные ранее знания.

Из всего вышесказанного следует сделать вывод: профессионализм вырабатывается от планомерного, усидчивого и длительного изучения своих функциональных обязанностей. При этом, совершенно не важно является ли солдат наёмником или он призван на срочную службу. Таким образом, армия, комплектуемая по призыву, может быть не менее профессионально подготовленной, чем нанятая по контракту.

Сторонники отмены всеобщей воинской повинности говорят о том, что в наёмную армию будут приходить люди физически и морально подготовленные ко всем тяготам и лишениям армейского быта. Они, дескать, будут куда охотнее выполнять свои обязанности, чем 18-летний юнец, взятый на службу в принудительном порядке. Действительно, принуждение плохое подспорье, если необходимо, чтобы кроме слепого подчинения солдат еще вникал бы в суть того, что он делает. Конечно, должно быть еще и желание. Но для этого вовсе не обязательно менять всю систему формирования вооруженных сил. Необходимо лишь со школьной скамьи готовить молодого человека к тому, что со временем ему нужно будет встать в воинский строй.

К сожалению, стараниями “реформаторов” предметы по военно-патриотическому воспитанию давно уже исключены из школьных программ. Стремясь к “демилитаризации общества”, власть не оказывает армии должной агитационной поддержки. Откуда же у подростков возьмется желание стать солдатом? Можно по-разному относится к пропагандистским боевикам советской эпохи (например, “В зоне особого внимания”), но, опустив идеологию, надо признать, что эти киноленты делали очень важную вещь –увлекали молодёжь романтикой военной службы, прививали сознание необходимости служить в армии.

Теперь же государству, в деле поддержания своей обороноспособности, предлагается руководствоваться не необходимостью, а “желанием граждан”. Этого, де, требуют “права человека”. Но в погоне за торжеством этих самых “прав” господа-реформаторы напрочь забывают о том, что у любого гражданина по отношению к своему государству существуют еще и обязанности. А защита Отечества всегда в России являлась священным долгом, выполнение которого достойно характеризовало любого мужчину. Человек, не желающий этого делать, не может быть полноправным членом общества. Он просто не имеет морального права именоваться гражданином, и не должен быть допущен ни в какие властные и государственные структуры.

Всеобщая воинская обязанность, безусловно, должна быть сохранена. Другое дело, что формы ее могут быть различны. Призываемые в армию лица, должны проходить жесточайший медицинский и психологический отбор. В армии не место людям с неуравновешенной психикой, умственно отсталым и, тем более, имевшим в прошлом уголовную судимость. После всестороннего отбора, наиболее подготовленные призывники должны направляться на комплектование строевых частей, где они будут заниматься исключительно боевой подготовкой по своим воинским специальностям. Те же, кто по каким-либо причинам не может (или не хочет) нести службу с оружием в руках, должны быть зачислены в разряд нестроевых и направлены в подразделения обеспечения. Такой подход позволит изжить печальную практику советских ВС, когда вместо освоения вооружения и техники, солдат всю службу махал метлой на плацу или строил генералам дачи. Военнослужащий, состоящий в штате боевого подразделения, обязан проходить обучение на полигонах, стрельбищах и в тактических классах, а не заниматься хозяйственными работами.

Если права гражданина предусматривают наличие выбора, то таковой следует ему предоставить: либо принимаешь воинскую присягу и постигаешь солдатскую науку, либо всю службу делаешь подсобную работу. Только на таких условиях будет работать Положение об альтернативной службе. Этот документ, между прочим, предусматривает использование молодых людей, желающих проходить альтернативную службу, на заводах и предприятиях оборонного комплекса.

Сроки обязательной военной службы должны быть не уменьшены, а, наоборот, увеличены. Двух лет явно недостаточно для полного овладения воинской специальностью. Первые полгода новобранец только привыкает к армейскому быту. Серьезным изучением своей специальности он начинает заниматься лишь по прошествии года. Таким образом, на всю теорию и практику солдату остается лишь около года. Может ли он хоть как-то закрепить знания, полученные за столь короткий срок, да ещё при бесконечных отрывах на различные “нештатные” мероприятия? При уровне современной военной техники срок действительной срочной службы в сухопутных войсках должен составлять не менее трех, а в авиации и ВМФ не менее пяти лет. Нестроевая служба, не требующая особой подготовки, может быть оставлена в рамках двух лет.

Разумеется, превращение новобранца в исправного солдата невозможно без опытных старослужащих унтер-офицеров. Именно старослужащих, ибо практика присвоения сержантских чинов в современной армии привело к обесцениванию этого звания. Унтер-офицеры (сержанты и старшины) – это младший командный состав. Они возглавляют отделения, составные части взводов и рот. Старшие сержанты нередко исполняют обязанности заместителей командиров взводов, то есть являются непосредственными помощниками офицеров. В условиях современной войны, отделения являются самостоятельной боевой единицей, способной решать отдельные задачи. Неслучайно первая часть Боевого Устава Вооружённых Сил включает в себя наставление по руководству в бою и отделением и взводом.

Роль сержантов в подготовке личного состава достаточно велика и влияет на боеспособность всего подразделения в целом. Может ли солдат, едва отслуживший полгода, получив сержантское звание, стать полноценным помощником своему офицеру в подготовке нижних чинов? Высок ли будет его авторитет у рядового состава, а также уровень теоретических знаний и практических навыков? И самое главное: целесообразно ли готовить сержантов из срочнослужащих солдат, чтобы потом, по истечении срока их службы, терять подготовленные кадры и начинать всё сначала? Не проще ли создать институт кадровых унтер-офицеров из сверхсрочнослужащих? Это позволит, во-первых, сохранить знающего и опытного военнослужащего на постоянной командной должности на достаточно долгий срок, так как сверхсрочная служба может продолжаться до достижения предельного возраста; и, во-вторых, даст возможность быстро обучить и поставить в строй прибывающее пополнение.

Собственно, кадровое унтер-офицерство существовало в Русской Императорской армии. Старослужащие фельдфебели, вахмистры и подпрапорщики, убелённые сединами боцманы и кондукторы флота, украшенные целыми иконостасами крестов и медалей, они составляли цвет и гордость своих рот, батарей, экипажей и эскадронов. Унтер-офицерский состав должен стать таким же воинским сословием, как и офицеры, что, собственно, и существует и в большинстве европейских, и в американской армии.

Разделение военнослужащих на строевых и нестроевых, неизбежно приводит к необходимости возрождения института военных чиновников, так же существовавших в Российской Империи. Их назначение – решение всевозможных административно-хозяйственных вопросов. Применительно к современной армии, военными чиновниками являются начальники тыловых служб обеспечения и снабжения (финансовых, медицинских, вещевых, продовольственных и т.п.). Именно им и должны подчиняться нестроевые части, которые будут обеспечивать работоспособность этих служб.

В нынешних ВС РФ существует практика замещения таких “тыловых” должностей офицерами, чьим единственным делом должна быть боевая подготовка вверенных им подразделений. Они не должны заниматься снабжением своих частей обмундированием, боеприпасами и прочими материальными средствами. Их задача - контролировать их наличие, и требовать от подчинённых им военных чиновников своевременного восполнения расхода этих материальных средств. Нелепо ждать от командира взвода или роты надлежащего уровня боеготовности, если строевой офицер только и делает, что ломает голову над обеспечением своих людей положенными ими видами довольствия.

Офицерский корпус современных ВС России также нуждается в структурном изменении. Ныне офицерские кадры поступают в армию двумя путями: из военных училищ или призывом на службу лиц, окончивших гражданские вузы, где имелись военные кафедры.

Первых, к сожалению, недостаточно, чтобы покрыть всю потребность армии в офицерах. Как уже отмечалось, нынешние курсанты зачастую вовсе не расположены тянуть служебную лямку. Среди них достаточно много сыновей кадровых военных (в том числе и генералов), а так же высокопоставленных чиновников, которые подобным образом пытаются “отмазать” своих отпрысков от срочной службы “на общих основаниях”. Кроме того, военные училища, зачастую, не дают своим выпускникам реального представления о военной службе, особенно в отдаленных регионах. Молодые лейтенанты приходят служить в совершенно незнакомые им части, где их ждёт чужой коллектив. С другой стороны, и командование получает своего рода “кота в мешке”, так как не знает нового офицера. В Русской армии существовала традиция, согласно которой юнкера предпоследнего года обучения направлялись на практическую стажировку в полки. Там они служили унтер-офицерами и знакомились со службой. И только после такой практики молодые люди получали офицерские чины, да и то не все, а лишь самые достойные.

Студенты же, ставшие офицерами на военных кафедрах, таковыми являются лишь по названию. Службы они не знают (а, подчас, и не желают знать), а военная кафедра, является очень удобным и, главное, совершенно законным способом уклониться от срочной службы. Уровень же выпущенных военными кафедрами “офицеров” очень невысок, ибо не может гражданский ВУЗ воспитать полноценного армейского специалиста. Срок службы таким “офицерам” ныне определен в два года, по истечении которых перед командованием частей опять встает вопрос о замещении освободившихся командных должностей. Частая перемена командиров отрицательно сказывается и на состоянии возглавляемых ими подразделений, ибо психология этих временщиков в офицерских погонах достаточно проста: зачем стараться и служить на совесть, если через два года все равно будешь уволен в запас? Зачем вкладывать в службу сердце и душу, если ты всего лишь “халиф на час”, а после – хоть трава не расти? Будет ли толк от таких “офицеров”? Не целесообразнее ли призывать их в войска вольноопределяющимися, после чего увольнять их в запас прапорщиками, как это и было в Российской Империи?

Проблему нехватки офицерских кадров можно решить простым способом: производить в офицеры сверхсрочнослужащих сержантов и старшин. Эта практика широко применялась в Русской армии, где любой солдат, теоретически, мог стать офицером, особенно во время войны. Сверхсрочнослужащие унтер-офицеры, пребывая на командных должностях в своих подразделениях достаточно долгий период, получают бесценный практический опыт. Они разбираются в вверенных им вооружении и технике, знают личный состав части, в которой служат, их почти ничему не нужно учить. Младшие офицеры достаточно часто за помощью обращаются именно к старослужащим солдатам и сержантам, которые оказываются иногда намного опытнее их в служебных вопросах. Так не разумнее ли замещать вакантные офицерские должности именно ими? Ведь в этом случае воинские части, будут получать тех же кадровых специалистов, просто перешедших в иное качество. Разумеется, такое производство должно осуществляться лишь после строгого отбора и экзаменов, которые могли бы сдаваться специально сформированным при штабах округов аттестационным комиссиям.

Чтобы многочисленные проблемы военной реформы были решены в комплексе, прежде всего необходимо проводить четкую государственную политику в этом направлении. В последнее десятилетие власть, мягко говоря, не жаловала человека в погонах. Развернутая в СМИ антиармейская истерия, особенно обострившаяся на фоне чеченской катастрофы, никак не компенсировалась официальными информационными каналами. Все проблемы, накопившиеся в ВС за десятилетия коммунистического правления, были выставлены на всеобщее обозрение. Карманная пресса, до сих пор выдающая себя за “свободную”, нагло и цинично смаковала подробности армейских скандалов. Справедливости ради нужно сказать, что военная верхушка сама дала для этого почву. Лихоимство некоторых интендантов и снабженцев генеральского (и не только генеральского) ранга, стала притчей во языцех. Прибавьте к этому ужастики про голодных и бесправных солдат, “дедовщину” и прочие “прелести” советской казармы. Чему ж удивляться, что потенциальных призывников бросает в дрожь при одном только слове “военкомат”? Кроме того, их стремление уклониться от армии базируется на нежелании родителей отдавать свое драгоценное чадо на “государеву службу”. Чтобы ситуация кардинально изменилась нужно произвести глубокие изменения во всем нашем обществе, ибо армия – его точное отражение.

Для современного российского обывателя восстановление Православной Монархии, в лучшем случае, есть прекраснодушная мечта, отвлеченный поиск "золотого века" в глубоком, безвозвратном прошлом. Однако, для человека, не уклоняющегося от разумного, не извращенного демократическими "аксиомами" общечеловеческой свободы взгляда на сегодняшнюю действительность, все совершенно иначе. Для нас очевидно, что возрождение Российского Самодержавия есть актуальнейшая практическая задача, вопрос жизни и смерти Русского народа в целом и каждого его представителя в отдельности.

К 200-летию мученической кончины

К счастью, в последнее время начали появляться материалы (и в официально-исторической, и православно-просветительской литературе), развенчивающие эту гнусную пародию на лик Императора Павла Петровича. Постараемся сделать и своей небольшой вклад (из-за ограниченности газетной площади, мы коснемся лишь самых важных аспектов царствования Государя) в это, поистине, справедливое дело.

Не стоит отрицать некоторую неуравновешенности и вспыльчивость нрава Императора. Впрочем, иного характера у него и быть не могло: более 40 лет он был отстранен матерью - Екатериной II - от Престола, на который имел полное право. Более того, Павел был нелюбим ею и долгий период жизни находился под угрозой отстранения от наследования власти (как известно, Устав о престолонаследии Петра I давал для этого формальную базу). Недружелюбие Екатерины, разумеется, полностью разделял ее двор, особенно под конец ее царствования превратившийся в сборище мошенников и авнтюристов от дворянского сословия. У молодого Павла, по настоянию его матери, даже отобрали “для должного воспитания” старших детей. Любопытно отметить, что Император Александр I и Цесаревич Константин Павлович, взрощенные при дворе бабушки, выросли изнеженными, непоследовательными и довольно слабохарактерными, в то время как Государь Николай I и Великий Князь Михаил Павлович, основы воспитания которых заложил именно Павел, отличались четкостью мировоззрения, сильным характером и твердой волей (не правда ли, небезынтересный парадокс?).

Сам Павел, между прочим, также воспитывался фактически без всякого участия матери, которая в ту пору все свободное время отдавала различным светским развлечениям. Закон Божий преподавал ему иеромонах Платон (Левшин) - в будущем митрополит, один из виднейших архиереев XVIII в., который вспоминал: “Высокий Воспитанник, по счастию, всегда был к набожности расположен и рассуждение ли, или разговор относительно Бога и Веры, были Ему всегда приятны”. Именно православное воспитание усилили такие черты характера Павла, как милосердие, стремление к справедливости, незлопамятность и др. Именно эти свойства души Императора смягчали и уравновешивали вспыльчивость и раздражительность, приобретенные вследствие неприязни к нему двора.

Говорить же о некоей “умственной отсталости”, или “сумасшествии” Павла I означает откровенно погрешать против исторической истины. В отличие, от некоторых малозначительных решений, принятых под влиянием эмоций, все продуманные и распланированные действия Императора отличаются удивительной систематичностью и внутренней логикой. Все шаги Павла Петровича были рассчитаны на перспективу и имели явную цель - искоренить все ошибки и “перегибы”, совершенные Петром I и его преемниками в течение всего XVIII в., которые приводили к постоянному хаосу в России и на Русском Престоле.

Еще 4 января 1788 г. будущий Император с супругой подписали специальный акт, который должен был принять силу государственного закона по вступлении Павла на Престол. Этот документ предусматривал возрождение в Российской Империи нормального, исконного, принципа престолонаследия - “по превородству” - от отца к старшему сыну. И закон этот был официально принят 5 апреля 1797 г., одновременно с Учреждением об Императорской Фамилии. Как пишет Св. Иоанн Шанхайский (специально исследовавший этот вопрос): “Павлу удалось издать закон, представляющий из себя систему, основанную на принципах, проводимых в жизнь Московскими собирателями Руси и укоренившихся в душе русской”. Этот Акт нанес сильнейший удар по придворным и гвардейским дворянским группировкам, уже привыкшим за XVIII в. манипулировать Императорским Престолом по собственному усмотрению. Фактически было восстановлено понятие о Законном Государе и, как следствие, Царское Самодержавие.

Введением всеобщей (в т.ч. и крестьянской) присяги на верность, Император как бы продемонстрировал дворянам, что считает их такими же своими подданными как и “мужиков”. Именно Павел I сделал первые шаги к отмене крепостного права. Знаменитый указ от 5 апреля 1797 г. гласил: “дабы никто ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам” и утверждал 3-дневный труд крестьян на себя и такой же на барина. Позже, в 1797 г. был принят указ, запрещавший продавать дворовых людей и безземельных крестьян с молотка. В 1798 г. был установлен запрет на продажу малороссийских крестьян без земли. Как видим, Павел целеустремленно вел дело к отмене крестьянского рабства, заменившего при Петре I классическое крепостное право (напомним, что, в соответствии с ним, “мужик” являлся “собственностью” земли, а отнюдь не барина, как это установил Петр).

В экономической области одной из главных проблем Империи того периода было обесценивание ассигнаций, которых было слишком много напечатано при Екатерине (нам это явление прекрасно известно под именем “гиперинфляция”). Павел лично присутствовал при сожжении “излишков” бумажных денег, а для стабилизации положения в целом направил на чеканку серебряной монеты значительную часть государственных запасов серебра, в т. ч. большую часть дворцовой посуды из этого металла.

Во внешней политике Павел I четко придерживался антиреволюционной направленности. Верный союзу с Австрией и Англией, он направил русские войска в разные части Европы для борьбы с революционной проказой. Великий Суворов освободил от французских захватчиков всю Северную Италию; успешны были действия русских частей и в Голландии, и в Центральной Европе.

Прямой и искренний во всех своих действиях, Государь наивно полагал, что и союзники будут столь же честны по отношению к нему. Каково же было его изумление, когда он понял, что победоносное русское оружие нужно англичанам и австрийцам только для достижения своих корыстных целей. Австрия стремилась к расширению своих владений в Европе, а Великобритания - в основном, за океаном. Австрийцы бросили на растерзание многократно превосходящим французским силам корпус Римского-Корсакова в Швейцарии, а русские войска в Голландии перестали получать от англичан какую бы то ни было помощь и обеспечение.

Суворов совершает блестящий Швейцарский поход и выручает соединение Римского-Корсакова. Возмущение Павла предательством союзников не имело границ: он заключает мир с Францией (1800 г.), а затем и союз с Пруссией против Австрии, а также с Пруссией, Швецией и Данией против Англии. Именно тогда начался знаменитый поход донских казаков в Индию. Этот рейд отнюдь не безумен, как выгодно представлять некоторым. Боеспособность и боевой дух русских войск, благодаря наведенной Императором Павлом дисциплине, был очень высок, а численность английских войск в Индии была весьма незначительна. Оккупация Ост-Индии (или хотя бы война на ее территории) нанесли бы сильнейший удар по британской экономике. Именно это могло быть одной из причин, почему английское масонство (в то время наиболее влиятельное в России) и отдало распоряжение своим русским “братьям” об уничтожении Императора.

Огромные труды приложил Павел I и на благо Русской Православной Церкви. Был открыт ряд монастырей, упраздненных при Екатерине; введены новые награды для духовенства; синодалам было предоставлено право избирать кандидата на должность обер-прокурора; приняты меры для материального обеспечения духовенства. Более того, Император положил начало единоверию. Тысячи бывших раскольников вернулись в лоно Матери-Церкви, получив законное священноначалие, и сохранив, при этом, столь дорогой им “старый обряд”. В то же время, сектанты, практиковавшие особо изуверские ритуалы или не признававшие Царской власти, подвергались наказанию.

Наведение строгой дисциплины в армии (включая гвардейские части, привыкшие жить “на особицу”, а то и свергать “неугодных” Государей), возрождение подлинного наследственного Царского Самодержавия, первые шаги к освобождению крестьянства, активные внешняя и внутренняя политика, привели к возникновению в столичной армейско-дворянской среде, насквозь пропитанной франк-масонской отравой, заговора против Павла. Цареубийство произошло а ночь с 11 на 12 марта 1801 г.

Св. Серафим Саровский так отозвался об убиенном: “А Государь, в Бозе почивший... Император Павел Петрович как любил Церковь Святую, как чтил святые уставы ее и сколько сделал для блага ее, не многие из Царей Русских подобно Ему послужили Церкви Божией...”.

Сбылось пророчество монаха Авеля: “Коротко будет царствование Твое, и вижу я, грешный, лютый конец Твой... Злодеи, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят Тебя безумным, будут поносить добрую память Твою... Но народ Русский, чуткой душой своей поймет и оценит Тебя и к гробнице Твоей понесет скорби свои, прося Твоего заступничества”. И верно: и в дореволюционное и даже в советское время (хотя это и тщательно замалчивалось властями!) народное почитание Государя не прекращалось. Несли простые русские православные люди записки с прошениями к гробнице Императора Павла, уповая на его помощь и заступничество. И давалось им, по молитве их! Более трехсот чудес после обращения к помощи Царя-Мученика Павла зафиксировано только документально. А сколько пребывает в безвестности! По свидетельству князя Жевахова, только революция остановила подготовку его официальной канонизации.

Но не прославленный пока на земле, он прославлен Самим Господом в Царствии Его!