ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ I И ВОЕННЫЙ ЗАГОВОР 14 ДЕКАБРЯ 1825 ГОДА
В 5 часов утра Император продиктовал прощальную телеграмму в Москву, затем приказал телеграфировать в Варшаву и королю Прусскому, прося его помнить о завещании его отца оставаться всегда верным союзу с Россией. Затем он созвал в залу дворца все полки Гвардии для того, чтоб они могли принести присягу Наследнику в тот момент, когда он испустит последний вздох.
Когда заря поднималась Император стал страдать все сильнее и сильнее. Началась агония и в 8 часов 20 минут священник начал читать отходную молитву. Император молился и все время крестился. В 10 часов Императрица закрыла ему глаза собственными руками. После отходной молитвы он обратился к Наследнику твердым голосом, с энергичным движением руки, и успел сказать: "Держи все, держи все".
Тютчева далее пишет, что она пошла в часовню, где в последний раз молились за здоровье Императора. Вошел адъютант Огарев и сказал: "Все кончено".
Из всего вышеизложенного явствует, что ни о каком отравлении или самоотравлении Государя, о котором ходили упорные слухи, речи быть не может, с чем согласны все историки и Грюнвальд, последний исследователь. Это была величественная, истинно христианская кончина.
Слухи эти обязаны общественному мнению, остававшемуся в неизвестности относительно здоровья Государя, ввиду того, что он запретил еще 18 февраля, накануне своей смерти, печатать бюллетени.
Император Николай I вознес самодержавие на недосягаемую высоту. Будучи далек от колебаний между разными верованиями, он связал тесно царский трон с церковью и ее моралью. Своей абсолютной прямотой и искренностью, фанатической верностью данному слову он возвысил нравственный авторитет монарха. Его неудача в Крымской кампании была злостно преувеличена русской интеллигенцией. Что же случилось на самом деле? Союзниками взята была северная часть Севастополя. Но надо же принять во внимание отдаленность военных действий от центра при отсутствии железных и всяких других дорог. Так что русские успели выставить только 110.000 ч. при наличии 170.000 союзных войск, при правильном морском подвозе. Что касается качеств русской армии, то надо принять во внимание свидетельство английского корреспондента "Дейли Ньюс", который, сопровождая английские войска в Крыму, описывает сосредоточение английского экспедиционного корпуса в Варне, десант его в Евпатории, сражение при Альме, обложение Севастополя, давая несколько иной облик Николаевской России, чем тот, который полагалось изображать по надолго упрочившейся интеллигентской формуле.
На каждом шагу он изображает неумелость, невероятную небрежность, нераспорядительность, неподготовленность военных и гражданских английских властей. Он пишет о потрясающем отсутствии какой-либо санитарной организации. На поле сражения при Альме, в свежую сентябрьскую ночь, погибали без всякой помощи тысячи раненых английских солдат. С горестью добавляет английский автор, что помощь эта была бы оказана им, если б поле сражения осталось за русскими, имевшими в своем распоряжении надлежащую военно-медицинскую силу. Мы, русские казались автору образцом умелости, толковости, ловкости, благоразумия и заботливости. Всякий раз, когда он негодовал на беспорядок среди англичан, он всякий раз противопоставлял ему русский порядок. Ведь русские на его собственных глазах создали совершенно из ничего могущественную крепость и защищали ее не только с великим мужеством, но и с огромным искусством (П. Муратов. "Иная Америка" в "Возрождении").
Авторитета монарха, возвышенного Императором Николаем I, хватило на то, чтоб освободить крестьян от крепостного права в 1861 г., сломив большинство дворянской оппозиции в Государственном Совете и начать то, что называется эпохой великих реформ. Также хватило авторитета и на то, чтобы в 1870 г. односторонне разорвать условия Парижского мира, заключенного в марте 1856 г., заключавшие в себя "обязательство не строить крепостей на берегах Черного моря и не восстанавливать Черноморский флот. А в 1878 г. было восстановлено право участия России в покровительстве христианским подданным султана.
Часть I
Приготовление к бунту 14 декабря 1825 г.
-
Часть I. Приготовление к бунту 14 декабря 1825 г.
Положение России в конце царствования Александра I
О состоянии России после ухода Александра I мы имеем свидетельства очевидцев, настроенных совершенно отрицательно к заговору 14 декабря. Так, Давыдов пишет в своем дневнике:
"Проследив все события этого царствования, что мы видим? Полное расстройство внутреннего управления, утрата Россией ее влияния в сфере международных отношений и отсутствие каких-либо существенных приобретений в будущем. С другой стороны, мы видим, что во всех отраслях администрации, накопилось такое количество горючего материала, что он может ежеминутно воспламениться. Исаакиевская церковь в ее теперешнем разрушенном состоянии, представляет точное подобие правительства: ее разрушили, намереваясь на старом основании воздвигнуть новый храм из массы нового материала, и все это - с целью сохранить частицу жалкого здания из мрамора. Это потребовало огромных затрат, но постройку пришлось остановить, когда почувствовали, как опасно воздвигать здание, не имея строго выработанного плана. Так же в государственных делах нет определенного плана, все делается в виде опыта, на пробу, все блуждают впотьмах. Разрушено все, что было хорошего, прекрасного, все заменяется новшествами, сложными и совершенно неудобоисполнимыми. Генерал-губернаторам дают в управление по пяти губерний, тогда как ни одно из назначенных на эту должность лиц не в состоянии управлять и одной губернией. Содержат миллион войска и дают унижать себя, и кому же? Туркам! А почему? Потому что боятся затронуть принцип легитимизма... Объяснить все эти несообразности довольно трудно; их можно только понять до некоторой степени, допустив, что они происходили от особенностей характера Александра I".
Вот какую печальную картину положения России рисует нам один из государственных деятелей этой эпохи; она заслуживает внимания, потому что в ней отражается то, что волновало умы просвещенных и даже бесспорно благонамеренных людей того времени, вовсе не причастных к тайным обществам. Очевидно, что затруднения, с которыми предстояло бороться новому Государю, были велики; они могли заставить призадуматься и более опытного правителя.
А Ник. Ив. Греч, известный журналист и правительственный публицист от 1825 до 1860 гг. пишет о причине зарождения заговора 1825 г. так:
"Едва ли случалось в мире какое-либо бедствие или возникло бы какое-либо вредное учение и ложное, которое не имело бы в начале хорошего повода, благой мысли, так и у нас бедственная и обильная злыми последствиями вспышка 14 декабря 1825 г. имела зерном мысли чистые и добрые намерения. Какой честный человек и истинно просвещенный может равнодушно смотреть на нравственные унижения России, на владычество в ней дикой татарщины! Государство, обширностью своей не уступающее древней Римской Монархии, окруженное восемью морями, орошаемое великолепными реками, одаренное особою, неизвестною в других местах силою плодородия, скрепленное единством и плотностью, обитаемое сильным, смышленым, добрым в основании своем народом, представляет с духовной стороны зрелище грустное и даже отвратительное. Честь, правда, совесть у него почти неизвестны и составляют в душах людей исключение, как в иных странах к исключениям принадлежат пороки. Крепостное состояние у нас составляет только особую форму подчиненности и бедности, в которых томится более половины жителей всякого и самого просвещенного государства. У нас злоупотребления срослись с общественным нашим бытом, сделались необходимыми его элементами. Может ли существовать порядок и благоденствие в стране, где из 60-ти миллионов нельзя набрать восьми умных министров и 50 честных губернаторов, где воровство, грабеж и взятки являются на каждом шагу, где нет правды в судах, порядка в управлении, где честные и добродетельные люди страждут и гибнут от корыстолюбия, бесчеловечия злодеев; где никто не стыдится сообщества и дружбы с негодяями и подлецами, лишь бы только у них были деньги; где ложь, обман, взятки считались делом обыкновенным, ни мало не предосудительным; где женщины не знают добродетелей домашних, не умеют и не хотят воспитывать детей своих и разоряют мужей своих щегольством и страстью к забавам; где духовенство не знает и не понимает своих обязанностей, ограничиваясь механическими исполнениями обрядов и поддерживанием суеверия в народе для обогащения своего; где народ коснеет в невежестве и разврате".
Николай все это видел и знал. Недаром Он говорил своему наследнику: "Мне кажется иногда, что только ты да я не воры", и считал для борьбы с этими пороками конкретные меры, предложенные декабристами vade mecum, а не переустройство власти на масонских началах.
О том, какое состояние умов царило в СПб, пишет австрийский посол в своих записках под 14 декабря:
"Уже 25 дней прошло со смерти Александра I и 16 дней со дня получения известия об этом здесь; покойник не погребен. Большой траур не объявлен, преемник неизвестен, действие законов приостановлено".
Когда, как выяснилось из доклада Следственной Комиссии, неудача плана захвата Александра I во время маневров 2-ой армии 12 марта 1826 г. и заточение его в Бобруйской крепости, вследствие оставления им престола, заговорщики находившиеся в СПб при получении известия о смерти Государя 27 ноября, встали в тупик: что делать. Наиболее предприимчивые, как Рылеев, единственный штатский среди военных, и Якубович решили, что другого такого подходящего момента для начала действий не представится. Решили использовать присягу, данную Имп. Константину и всемерно противодействовать присяге Вел. Кн. Николаю Павловичу. Тогда принято было решение отрезать рано утром 14 декабря Сенат и Синод от Зимнего Дворца и побудить Сенат и Синод к изданию манифеста о собрании выборных для решения вопроса о форме правления и кому царствовать, и занять войсками Зимний Дворец, вместе с Государем и всей его семьей.
Ник. Алекс. Бестужев оставил в своих записках правдивый очерк первых начинаний членов Тайного Общества в СПб, вслед за принесением присяги Имп. Константину 27 ноября.
