ХОЗЯЕВА (Русская сказка)
Васька вылакал молоко до самой последней капельки. Вылизал остатки, облизал края крынки, вымыл мордочку, вымыл лапки, прилизал шубку — нужно же себя джентельменом держать, и жалел только о двух вещах. Во-первых, что крынка была мала и, во-вторых, что животик был мал. Вот если бы крынка была, скажем с ведро и животик бы был тоже с ведро — можно было бы вылакать в десять раз больше. А сейчас, если бы в крынке и было бы целое ведро — лакать все равно было больше некуда. Да и сейчас, вот, например, на печку вспрыгнуть, а — как? В животе была целая крынка молока, живот тянул Ваську книзу. Васька подобрался, подтянул живот, выгнул спинку, напыжил все четыре лапки и сиганул на печку — со страхом в сердце: вот сорвусь и все молочко обратно выльется. Но Васька не сорвался: Домовой подхватил его за шиворот и втащил на печку.
— Ну, что, здорово мы этого Рыжего Паршивца отделали, — сказал он.
— На первый сорт, — ответил Васька. Говорить ему не хотелось — молоко тянуло ко сну.
Домовой весело потер свои мохнатые лапы и сразу юркнул в свою щелочку. Васька улегся рядом и стал мурлыкать. Домовой ткнул Ваську кулаком в бок:
— Васька, а Васька, пойдем по весне карасей ловить?
— Обязательно, — уже сквозь сон сказал Васька.
Иван-да-Марья похрапывали на кровати. Детишки сопели во все свои носики. Сверчки за печкой болтали свою сонную чепуху. Вьюга в трубе пела свою столетнюю песню о далеких студеных морях. Домовой посвистывал сквозь свой мохнатый нос. Васька совсем уже засыпал и думал: "Ах, какой я умный кот Васька — вот вчера куренка съел, сегодня молочко вылакал, завтра еще одного куренка съем. А почему? Потому что я такой умный. А кто умный, тот и хозяин..."
Васька заснул и снилось ему, что в пруду нет воды, ни капли воды, одна сметана, жирная такая. И в сметане плавает карась — жирный такой. И говорит ему карась — жирным таким голосом: "Ай да Васька, тебе бы, Васенька, не мышей ловить, а тебе бы, Василий Иванович, на всемирной конференции сидеть — потому ты, Василий Иванович, самый что ни на есть умный".
