СОБОРНАЯ МОНАРХИЯ

Автор: 
Спасовский М. М.

Смута и период исправления церковных книг зародила на Московской Руси тягу к общению с иноземцами, наплыв которых при царе Алексее особенно усилился и которые с течением времени постепенно входили в знакомство и дружбу с придворными людьми, с богатыми московскими домами и с их молодежью.

Степенные московские люди с великой осторожностью относились к этому чуждому влиянию, не видя в нем ни духовной надобности, ни духовной пользы. В этом влиянии они прежде всего усматривали угрозу тем старым народным обычаям, тому укоренившемуся государственному укладу и тем устоям "Государева и Патриаршева" правления, что крепило Русь, хранило ее самоцветный облик "Российского Царствия" и несло на гребень внутренней силы и державного величия.

Старинным вековым идеалом Московского народа было положение о том, что "Москва - Третий Рим", что "Московский Царь есть Царь всего Православия", что "истинное благочестие сохранилось только на Руси", что только национально-охранительное направление всей русской государственной политики и всей русской бытовой и общественной жизни способно удержать "Российское Царствие" в чистоте его веры, в благочестии всего его быта и в крепости его духовной и материальной мощи. Потрясутся эти основы, выношенные веками русской мысли и русского мироощущения, потрясется и Держава Московская и рухнет она, как пали царства Римское и Греческое, сокрушенные ересями...

Эта тревога, как мы знаем теперь, была глубоко обоснованной, - чуждое нам влияние, через тяжелую поступь Петра, привело к торжеству западных ересей, и "Государство Российского Царствия" бесславно пало под ударами этих ересей.

7.

Первую часть своей "Народной Монархии" Иван Солоневич кончает убеждением, что "русскому народу вообще, а русской интеллигенции, в особенности, надо спокойно и объективно оглянуться на все пережитое и совсем заново, в свете всего нашего опыта, пересмотреть все наши прежние взгляды и на психологию и на историю русского народа".

Иван Солоневич прав, - пересмотреть наши взгляды необходимо. По двум основным причинам, - во-первых, чтобы поближе, поосновательнее ознакомиться с нашим народом русским во всей его духовной совокупности, со всеми его мечтаниями и переживаниями, со всем его своеобразным восприятием мира и отношением к нему, со всем особенным укладом его жизни и стройкой ее по милости Бога и под защитой Царя... И, во-вторых, чтобы не быть тем невежественным болваном, которого любой политиканствующий спекулянт так легко сбивал и сбивает на торные тропинки блудливых мыслей об отсталости русской и о просвещенности великолепного Запада, ныне благополучна догнивающего в своем маразме, в своем духовном убожестве, в своей лукавой мудрости - безумии перед Богом...

Нам ловко подсовывали патентованные доктрины благоустройства всеобщего блаженства, начиная от энциклопедистов и кончая Марксом, - и мы жадно бросались на них, видели в них откровение свыше, золотой ключ к вратам рая на земле... И вот допросветились!
И до сих пор еще не замечаем, что ни в какой рецептуре по благоустройству русской жизни мы никогда не нуждались, - что все данные для расцвета нашей общенародной государственной жизни были и есть, - что наша "передовая" элита несчастная от начала страдала плоскодумием, - что в дешевом резонерстве своем она забила в могилу свою здоровеннейший осиновый кол, а народ русский утопила в неизбывном море горя, слез и проклятий...

До сих пор еще раздаются голоса о "конституционной монархии":

- Дали бы нам как следует власть, то мы показали бы русскому народу если не Кузькину мать, то по меньшей мере настоящую жизнь по образцу просвещенной Европы! Но Николай не дал нам власти, не поставил нас рядом с собой в свое время и вот пришли большевики, они все и наделали...

Говоря так, эти джентльмены думные - "конституционалисты" расписываются в удивительной легкости своей политической мысли, в полном незнании и непонимании как психологии русского народа, так и его истории. Их "конституция", выражаясь деликатно, выеденного яйца не стоит перед институтом той Соборной Монархии, которая в существе своем имела и имеет, несла и несет все элементы всенародного участия в делах государственного управления страной.
Земские Соборы, проходящие через лучшие страницы нашей исторической жизни - Московскую Русь, представляли собою тот исключительной ценности феноменальный монолит, где Царь - Народ - Церковь выявляли принципы демократизма в его наиболее полной, совершенной и честной форме.

Царь, как власть, - Народ, как мнение, - Церковь, как мораль... О каких еще классических формах государственного правления можно говорить?! И где они, эти формы, находятся, каким современным образцам нам подражать, с кого именно нам взять пример, чтобы "по-настоящему" устроить послесоветскую Россию?! Уж не с тех ли "современнейших демократий", которые, подписывая Тегеранские и Ялтинские соглашения с профессиональными народоубийцами, очевидно, как с равными себе "по праву и положению", ныне собираются учить уму-разуму "русских варваров", давших миру Пушкина и Достоевского, Менделеева и Павлова, Станиславского и Шаляпина, Чайковского и Глинку, Суворова и Кутузова, Яблочкина и Попова (беспроволочный телеграф)?!

Нет, - нам не по пути ни с кем. У нас, действительно, особенная стать, у нас своя судьба, своя история свое задание в мире. И как это ни странно, и как это ни дико, но в эту историю и в эту судьбу нашу входит и вот тот красный ужас, который 35 лет давит нас дыханием дьявола...

По слову Ивана Солоневича, - мы не имеем никаких мировых претензий и отрицаем всякие мировые рецепты. Россия - не Европа, но и не Азия и даже не Евразия. Это просто Россия. Совершенно своеобразный национальный, государственный и культурный комплекс, одинаково четко отличающийся и от Европы и от Азии (см. первые страницы "Народной Монархии").

Это бесспорно так, как бесспорна великая истина, так ярко подчеркнутая проф. И. А. Ильиным в его провиденциальной статье "Мировая политика русских Государей":

"Европа не знает России, не понимает ее народа, ее истории, ее общественно-политического строя и ее веры. Она никогда не понимала и ее Государей, огромности их задания, их политики, благородства их намерений и человеческого предела их возможности... Европе не нужна правда о России, ей нужна удобная о ней неправда. Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы "цивилизовать ее по своему", - угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить, - реакционная, чтобы оправдать для нее революцию и требовать для нее республики, - религиозно-разлагающаяся, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма"... (см. выпуск 19 журнала "День русского ребенка", 1952).

Отсюда очень простой вывод: ковать послесоветскую Россию можем и должны только мы, русские люди - российские граждане, чтобы выявить правду России и на лоне этой правды вывести мир из той эпохи тьмы и скорби, в которую этот мир сейчас глубоко погружен усилиями "просвещенных" людей "человеколюбивого" Запада, - того Запада, который капитулировал перед большевизмом и тем самым отказался от основных принципов, на коих покоится и выросла вся истинная культура, все достоинство человеческое.
 

остров Формоза