КУРС НАЦИОНАЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ РУССКОЙ МОЛОДЕЖИ
Один из таких опасных, болезненных процессов происходил уже в течение нескольких последних столетий в духовном и социальном развитии Русского народа. И, в то время, как физически или, точнее, экономически, Россия последних дореволюционных лет росла и богатела, крайне зловредная болезнь поразила ее мозг, и ее в этом отношении можно было сравнить с человеком, обладающим цветущим здоровьем, но умственные способности которого обнаруживают сначала тревожные признаки какой-то тяжелой болезни, а затем она постепенно доводит его до полной неспособности управлять самим собою и даже своим собственным физическим здоровьем.
Этим мозгом, болезнь которого свела на нет все достижения быстро прогрессировавшего русского народного хозяйства и русской культуры, был русский правящий класс, а основной причиной русской революции было духовное разложение этого правящего класса.
Процесс этого разложения начался очень давно, еще в ту пору, когда Русские удельные князья присоединенных к Москве княжеств теряли свою политическую самостоятельность, превращались в слуг и придворных Великого Князя Московского, из оскорбленной гордости и зависти становились к нему в некоторую оппозицию и, вместо того, чтобы добросовестно поддерживать его в его государственной деятельности, как это делали прежние московские бояре XIII и XIV веков, стремились либо ограничить его власть в свою пользу, либо заставить его действовать по их указке, а иногда и просто предавали общенациональные интересы, как это произошло в Смутное время, или эмигрировали заграницу, как это сделал князь Курбский при Иоанне Грозном. Другими словами, этот правящий класс - или, во всяком случае, его весьма значительная часть - поставил на первый план не интересы своего народа, а свои сословные и кастовые вожделения.
Но наиболее сильным толчком к развитию этого разложения русского правящего класса послужили некоторые реформы Императора Петра I. Дело в том, что наряду с необходимыми техническими заимствованиями у Запада, этот Император ввел в русскую жизнь и такие новшества, которые жестоко ударили по чисто национальным основам нашего духовного, политического и социального развития. Уничтожив патриаршество и заменив его бюрократически организованным Св. Синодом, Петр подорвал то высокое значение Русской Церкви, которое она имела при предыдущих Царях, глубоко чтивших ее авторитет и ее государственное сотрудничество. Повелев русскому правящему классу переодеться в западноевропейское, платье, обрив ему бороды и наводнив язык этого класса, дотоле чисто русский, массой иностранных слов, Петр положил начало даже и внешнему отрыву верхних слоев народа от низших. А приравняв крепостных крестьян к холопам и создав ярко очерченный класс шляхетства, он придал законченные формы крепостному праву, чем положил начало и внутреннему разрыву между дворянством и трудящимися народными массами. Все это, вместе взятое, и положило начало тому процессу отрыва правящего класса от народа, который, постепенно углубляясь и усиливаясь, привел, в конце концов, к тому, что идеалы, стремления и самый образ жизни этого класса стали совершенно чуждыми для широких масс этого народа.
Дальнейшее духовное разложение ведущего слоя Русского народа продолжалось во второй половине XVIII века, выразившись в постепенной утрате большинством этого слоя сознания своей главнейшей государственной функции - обязанности служить интересам своей Родины, отдавая для развития ее мощи все свои силы и жертвуя для ее культурного прогресса своими собственными сословными интересами и привилегиями. Мы знаем, что тогдашняя основа социального устройства Российского Государства, крепостное право, при всех его отрицательных свойствах с точки зрения личной свободы и достоинства человеческой личности, имело некоторое моральное и юридическое оправдание: если владение крестьянами и пользование их трудом являлось основой материального благосостояния дворян-помещиков, то только потому, что последние, получая от государства крестьян в свою собственность, были обязаны служить интересам всего народа, защищая Русскую Землю в случае войны, являясь в армию "конны, людны и оружны", а в мирное время обязательно служили государству или на военной службе, или на гражданской.
Однако, в 1762 г. придворной аристократии удалось склонить Императора Петра III подписать указ о "вольности дворянства", согласно которому помещики-дворяне, сохраняя в своей собственности принадлежавшие им за их службу поместья с крестьянами, приобретали отныне свободу служить или не служить, т. е. в последнем случае могли жить, ничего не делая, в свое удовольствие, за счет труда своих крепостных. Таким образом, крепостное право потеряло всякое моральное оправдание в глазах крестьянства и некоторых, очень, впрочем, немногочисленных представителей самого дворянства.
Но главнейшим последствием этого акта была упомянутая нами постепенная утеря большинством русского дворянства сознания своей роли, именно, как ведущего класса, т. р. своей обязанности служить русским национальным интересам, активно и энергично ведя свой народ вперед по пути всестороннего прогресса. Раз я могу служить, но могу и не служить, естественно, что я начинаю смотреть на свою службу Государю и Родине не как на свой долг, а как на услугу, вытекающую из моей доброй воли. В результате появления такой психологии, в русском дворянстве, и в особенности в его высших слоях, на первом плане стали его собственные интересы и привилегии, сословные и карьерные выгоды и начало появляться пренебрежение к общегосударственным и общенародным интересам, а в то же время сохранялся взгляд на своих крепостных, как на свою полную собственность, в управлении и эксплуатации которой помещик-дворянин никому отчета давать не обязан.
В конце XVIII и в начале XIX столетий приобретенная русским дворянством в результате реформ Петра I наклонность заимствовать с Запада не только практические знания, но и продукты западно-европейского умственного развития, привела к тому, что наш тогдашний правящий класс с большой легкостью подпал под влияние так называемой "освободительной" французской философии XVIII века (Вольтер, Руссо, энциклопедисты) и вытекших из нее идей Французской революции 1789 г. Полностью игнорируя духовную и историческую самобытность своего собственного народа, многие представители нашего дворянства стремились к коренной перестройке нашей политической и социальной жизни на западный образец. Отсюда - восстание декабристов, которое ярко показало оторванность этих беспочвенных и опасных мечтателей от народных масс, которые за ними не пошли.
Этот процесс отрыва от народа продолжался и дальше и включил в себя уже не только большинство дворянства, но и народившейся разночинной, то есть происходившей из разных сословий интеллигенции. Явились новые иностранные объекты для слепого поклонения: немецкие философы Шеллинг и Гегель, основоположники безбожного материализма Бюхнер и Молешот, французские социалисты Сен-Симон и Фурье и, наконец, основатель марксизма, немецкий еврей Карл Маркс. Зародилось так называемое "освободительное" движение, идеологи которого (Белинский, Писарев, Герцен, Добролюбов, Чернышевский и др.) мечтали о свержении монархии и об установлении социалистической республики. Началась борьба революционной мысли и появившихся затем революционных организаций против тех основных устоев русской жизни, которые в течение многих веков были фундаментом русского народного духа: православия (и религии вообще), самодержавия (и монархии вообще) и народности, т. е. национальной самобытности. Громадное большинство и дворянства, и интеллигенции стало в оппозицию и к Царской власти, и к здоровым идеям меньшинства из своей среды (славянофилов), защищавшего мысль о необходимости для Русского народа идти своими собственными путями, отвечающими его национально-государственным традициям, т. е. его многовековому историческому опыту. Так большинство русского ведущего слоя стало духовно чуждым своему собственному народу.
Этот процесс духовного разложения русского правящего класса и русской интеллигенции (во всяком случае их значительного большинства) достиг своего апогея в царствование Императора Николая II. Интеллигенция, за немногими исключениями, рвалась к революции и заполняла собою революционные партии. Руководимая этими "сеятелями разумного, доброго, вечного", неопытная молодежь опьянялась революционными идеями, искренне верила, что борьба с "царизмом" есть борьба за благо народа (психологии которого эта молодежь совершенно не знала), устремлялась в боевые террористические организации, убивала представителей власти и блюстителей порядка, начиная от Членов Царствующего Дома до простых полицейских и солдат-часовых, уходила от религии, проникалась ложными идеями социализма, марксизма, анархизма... Аристократия и высшая бюрократия этой эпохи представляла собою в громадном большинстве тоже очень печальное зрелище. Придворные интриги, сплетни о Царской Семье и клевета на нее, соперничество между собою, карьеризм, протекционизм, усиленные заботы о своем приятном времяпрепровождении, погоня за чинами, наградами, орденами, мотовство колоссальных денег в столицах и заграницей, а наряду с этим - пренебрежение к насущным потребностям национального прогресса, лень и рутина в исполнении служебных обязанностей - все это являлось проявлением той утраты сознания своего долга ведущего класса перед нацией, о которой мы уже говорили.
