ДИКТАТУРА СЛОЯ

Робеспьер вырос из Вольтера, Дидро и Руссо, Франция была залита кровью — залила кровью почти всю Европу и закончила свою победоносную эпопею в Париже, и сейчас, на наших глазах, из когда-то первой нации в мире — стала второстепенным государством, с физически вырождающимся населением, с полным разбродом внутренней жизни страны.
Гитлер вырос из Гегеля, Ницше и Шопенгауэра, залил кровью и Европу, и Германию, привел страну к неслыханному поражению и, покончив жизнь самоубийством, оставил свою “высшую расу” разодранной в клочки оккупационных зон.
Сталин и его наследники выросли из Маркса, Чернышевского и Плеханова — залили кровью свою страну и кое-какие из соседних, и стоят перед той же альтернативой, перед какой стояли якобинцы Франции и нацисты Германии: или мировая власть, или виселица.
Три величайших человеческих общежития мировой истории — Рим, Россия и англосаксонское коммонуэлльс (включая в него и САСШ) были построны без философии и без вождей: они строились нами, массой — Иванами, хорошо помнящими свое родство, Джонами-Налогоплательщиками и Агриколами-землепашцами. Средними людьми, чтившими отца своего и мать свою- и не пытавшимися усесться по ту сторону добра и зла.
Это есть историческая очевидность. Философы и историки будущего сделают все, от них зависящее, чтобы замазать эту очевидность сотнями новых теорий и тысячами новых передержек, чтобы притушить нормальную человеческую совесть, затуманить простой здравый общечеловеческий смысл “массы”, чтобы собрать под свои новые знамена новых пассажиров для новых путешествий по ту стороиу добра и ада. Пассажиры, вероятно, найдутся. Они с таким же правом будут названы массой, с каким философия именует себя наукой. И они будут претендовать на ножи с таким же упорством, с каким философия будет претендовать на рецепты.
Потом появятся новейшие профессора новейшей революционной истории. Позднейшим поколениям они будут говорить о великих духовных порывах, о героике революционных лет, о великих идеалистах, которым мы, “масса”, подрезали их вдохновенные крылья, уселись тяжким, мещанским грузом на их порывы и испортили им всю их революционную музыку. Говоря короче, будущие профессора истории будут врать так же, как врали прежние. И снова будут созидаться легенды о великих людях и эпохах, и о мещанском болоте, в котором погибли и великие эпохи, и великие люди.

ЕЩЕ О ПРОЛЕТАРИЯХ ВСЕХ СТРАН