Подробно о потерях СССР во II Мировой войне

13,21

Эстония

14,77

16,31

13,5

11,61

11,68

12,06

14,53

Молдавия

19,1

19,47

17,04

13,52

12,85

9,43

14,62

Скажем сразу, что мы рассчитали данные показатели по всем без исключения областям, краям и автономным республикам СССР, и мы видим различие между тыловыми советскими и оккупированными областями подобное тому, что видно из таблицы на примере республик в целом. А именно, мы видим, что в тыловых республиках сразу произошла массовая мобилизация мужского населения и количество рожденных в 1942 году сильно снизилось, а рожденных в 1943 году еще дальше сильно снизилось. В оккупированных республиках и областях снижение рожденных детей было не столь сильным в 1942-1943 годах, как в тыловых советских, но в 1945 году уже наблюдался минимум и как раз этот год следовал за освобождением оккупированных республик в 1944 году и массовой мобилизацией мужского населения.

Если же смотреть данные зависимости по областям в отдельности, то оказывается, что чем дальше была область от государственной границы, то есть чем позже она была оккупирована в 1941-42 годах, тем больше было количество призванных мужчин в начале войны и как следствие тем больше было снижение числа рожденных детей в 1942-43 годах. При этом оккупированные области РСФСР по количеству рожденных детей в 1940-45 годах уже достаточно близки к тыловым советским областям, ведь они были заняты после того, как две первые волны мобилизации (июня и августа 1941 года) уже прошли. Впрочем, даже Краснодарский и Ставропольский края, оккупированные с августа 1942 по январь 1943 года, имеют тоже свойства, присущие всем оккупированным областям. Так, и в Краснодарском, и в Ставропольском краях минимум рожденных детей – это 1944 год, следующий за их освобождением. Если быть точным, то в Ставропольском крае по переписи 1959 года детей 1942 года рождения – 12,1 на 1000, 1943 – 9,12, а 1944 – 6,73. В Краснодарском крае детей 1942 года рождения – 11,0, 1943 – 8,81, а 1944 – 7,05. Интересно, что Брянская, Курская, Смоленская и Псковская области, оккупированные первыми из РСФСР, имеют свойства средние между тыловыми советскими областям, и оккупированными приграничными, когда детей 1943, 1944 и 1945 годов примерно одинаковое количество (в тыловых областях детей 1944 и 1945 годов уже больше, чем 1943 года). Это объясняется, возможно, тем, что летом 1941 года в них прошли самые массовые мобилизации, так-как они находились прямо на пути наступления противника. Похожие свойства мы наблюдаем в областях восточной Украины, где мобилизация успела произойти. А для областей приграничных свойственно относительно небольшое снижение числа рожденных детей в 1942-43 годах, но зато достаточно большое в 1945 году после того, как данная область оказалась освобожденной.

Наиболее ярко отличительные особенности тыловых областей с одной стороны, и оккупированных областей с другой стороны, видны на примере количества жителей 1943 года по различным областям. Во время переписи 1959 года жителям 1943 года было уже по 15 полных лет. И мы можем увидеть, что детей 1943 года рождения на 1000 человек населения в среднем в РСФСР только 7,02, в оккупированной Белоруссии 11,52, в оккупированной Украине 11,06, в оккупированной Молдавии 13,52, в тыловом советском Узбекистане 9,31, в тыловой советской Грузии 9,10. То есть по причине тотальной мобилизации в 1943 году детей в тыловых советских областях и республиках родилось, выжило и дожило до 1959 года везде меньше, чем на оккупированных территориях. Кроме того, нельзя здесь не заметить, что более чем в 20-ти оккупированных областях и республиках СССР в 1943 году детей родилось и выжило больше, чем родилось в России в 2012 году на 1000 человек. Наши предки даже больше любили и ждали детей в оккупации, чем мы сейчас на свободе.

Из графиков количества детей военных лет рождения по разным областям следует однозначно, что в тыловых советских областях и республиках произошел единовременный и безвозвратный уход большого количества мужчин в 1941-42 годах, а с оккупированных областей и республик произошла первая волна ухода мужчин в 1941 году, небольшое снижение во время оккупации и вторая волна снижения после освобождения республики от оккупации. И чем дальше от границы находилась каждая конкретная область, тем больше из нее ушло мужчин в начале войны.

В итоге же фактор мобилизации оказался гораздо более влиятельным на убыль мужчин, чем фактор оккупации. Ведь именно мобилизация сравняла тыловые советские области с оккупированными по основным итоговым показателям убыли мужского населения. И мобилизация мужского населения из оккупированных территорий после их освобождения больше снизила рождаемость, чем фашистская оккупация. Об этом говорят данные всех оккупированных областей СССР.

Потери и миграция населения

В заключение описания статической картины населения на 1959 год хотелось бы сказать несколько слов на тему насколько могла влиять на эту картину миграция населения в СССР. Ведь все соотношения возрастов и полов могут считаться сравнимыми только в том случае, если не было значительного миграционного потока. Ведь в противном случае новоприезжие жители каждой отдельной республики или области могли сильно изменить соотношения групп населения и затруднить наш анализ. Однако даже при поверхностном изучении переписи населения 1959 года можно увидеть, что на оккупированных территориях не оказалось никаких огромных масс переселенцев из тыловых областей. Так, например, если и можно было бы предположить, что в области РСФСР, бывшие под оккупацией, мог произойти массовый переток населения из тыловых областей России после войны, то это же самое предположение по отношению к большинству областей Украины и Белоруссии уже никак не может считаться адекватным. Ведь перепись 1959 года дает точные цифры населения каждой республики по национальностям. А русских в Белоруссии и на Украине по переписи 1959 года все равно было сравнительно мало. То есть если значительное количество жителей русской национальности могли теоритически переехать в какую-то область РСФСР, бывшую в оккупации, то количество мирных жителей белорусов, украинцев, литовцев, латышей, эстонцев и молдаван не могло быть сколько-нибудь значительным на тыловых советских территориях. То есть после войны в Белоруссии не могло появиться достаточное количество новых белорусов из тыловых территорий, а на Украине достаточное количество новых украинцев из тыла. Речь могла идти только о возвращении эвакуированных, но не о появлении новых белорусов или украинцев из тыла. А значит, миграционный поток не мог значительно изменить картину распределения населения между 1939 и 1959 годами особенно тогда, когда мы видим общие закономерности убыли населения как в областях тыла, так и в областях немецкой неволи. В качестве примера хочется здесь привести Белоруссию, которая нам известна со школьной скамьи, как наиболее пострадавшая от оккупации. По переписи 1959 года в Белоруссии проживало 659 тыс. русских и 133 тыс. украинцев из общего населения в 8 млн. 54 тыс. человек.29 И при этом по переписи 1939 года в Белоруссии проживало русских 365 тыс., а украинцев 104 тыс.30 Совершенно очевидно, что миграционный приток с востока в Белоруссию после войны не мог быть настолько значительным, чтобы сильно изменить картину распределения населения на 1946 год, ведь русских прибыло в республику немного (лишь менее 300 тыс. или около 3% населения), а белорусы не могли иммигрировать в Белоруссию из России в таких количествах, чтобы оказать сильное влияние на распределение населения своим приездом. Более того, если посмотреть количество белорусов в РСФСР по переписи 1939 и 1959 годов, то мы увидим, что в 1939 году в России проживало 459 тыс. белорусов, а в 1959 году – 844 тыс. Таким образом, после войны мы не видим не только заполнения Белоруссии населением из тыловых областей РСФСР, но наоборот мы видим еще больший отток из Белоруссии белорусов. Ведь только белорусов в России за 20 лет стало больше на 385 тыс. или на 4,7% населения Белоруссии. То же самое, что сейчас сказано было про Белоруссию, можно также сказать и про Украину, Литву и Молдавию. Так, даже Украина с населением на 1959 год в 41,87 млн. имела на своей территории 7 млн. 90 тыс. русских при том, что по переписи 1939 года русских было 4 млн. 175 тыс. и еще 558 тыс. русских по переписи 1939 года должны были войти в состав Украины вместе с Крымом. Таким образом, чистый приток русского населения на Украину не мог быть больше, чем 2 млн. человек или 5% населения Украины. И это при том, что, как правило, основные миграционные потоки происходят из близлежащих областей и потому значительная часть новоприезжих в нынешние Донецкую и Луганскую области Украины должны были переехать из близлежащих областей РСФСР. А они в свою очередь тоже были под оккупацией. Однако в действительности приток населения на Украину с востока был меньше, чем 2 млн. русских. Ряд известных демографов советских времен предостерегали от использования национального распределения населения по переписям для подсчета миграции. Дело в том, что в восточных областях Украины в те годы шла постепенная ассимиляция украинцев русскими и потому некоторая часть из увеличения числа русских на Украине на 2 млн. человек за 20 лет – это не миграция русских с востока, а итог процесса регистрации новорожденных в смешанных семьях русскими, а не украинцами.

Замечу здесь, что если попробовать посчитать сальдо миграции для всех основных народов СССР с 1939 по 1959 год между всеми республиками, что было нами сделано, то мы не увидим ничего, похожего на великое переселение народов, если конечно не считать сталинские депортации. Однако эти депортации в основном происходили с территорий, бывших под оккупацией на территории, бывшие тыловыми, и тем самым еще сильнее уменьшали население оккупированных территорий, а не заполняли их.

Еще один сильный аргумент в пользу того, что после войны не происходило массовых переселений из тыла на оккупированные территории – это сведения переписи 1959 года о некоторых народах России, проживающих традиционно только в тыловых автономиях. Ранее уже отмечалось, что наибольшая разница между мужчинами и женщинами в военных призывных возрастах наблюдалась в Мордовской, Удмуртской и Марийской АССР. Где же оказались мужчины из этих автономных республик на 1959 год? Почему их стало так мало? Переехали ли они в области и республики, бывшие под оккупацией, или погибли? К сожалению, приходится более склониться к последнему, поскольку по переписи 1939 года представителей мордвы проживало на Украине 12041 человек, а на 1959 год даже еще меньше – 11397. Марийцев на Украине в 1939 году проживало 2835, а в 1959 году тоже меньше прежнего – 2214. Татар не крымских в 1939 году – 55446, а в 1959 году чуть больше – 61334. Точно также и в Белоруссии и других республиках, бывших в оккупации, мы не видим сколько-нибудь сильного притока национальных меньшинств из России. Так почему же тогда русские должны были массово переезжать на оккупированные территории, если национальные меньшинства из России это не делали, а их, напомним, было около 20% населения всей РСФСР?