С. Цветков

Фобия подразумевает устойчивый страх и ненависть к ее источнику, и вряд ли на свете найдутся соседние народы, представители которых никогда не испытывали друг к другу подобных чувств. И все же, думается, не стоит считать русофобией любой неприязненный отзыв или выпад в сторону русского народа. Русофобия – не просто неприязнь к России и тем более не любая критика.

В своем высшем проявлении русофобия — это западная по происхождению идеология, утверждающая злую природу русского народа. Согласно ей, русский народ наделяется некими уникальными свойствами, обусловливающими его тягу ко всему низменному. Русские представляются не способными ко всему тому, что составляет человеческое достоинство у других народов.

«Сто миллионов репрессированных»

Это выражение уже давно стало мемом. Услышав или прочитав его, верный сетевой сталинец делает понимающее выражение лица и начинает перемигиваться с братьями по разуму: «Выдумки СоЛЖЕницына, плавали, знаем... Весь антисталинский миф состоит из таких вот инсинуаций и фальсификаций советской истории! Антисоветчикам ни в чем верить нельзя!».

Понятное дело, что до научного разбора возникновения данного мема верный сталинец никогда не опустится. Поэтому придется сделать это вместо него.

Во-первых, напомню, что Солженицын существенно недооценил размах Большого террора 1937-1938 годов. По этому поводу в «Архипелаге ГУЛАГ» написано следующее: «Какой правовед, какой уголовный историк приведет нам проверенную статистику? где тот спецхран, куда бы нам проникнуть и вычитать цифры? Их нет. Их и не будет. Осмелимся поэтому лишь повторить те цифры-слухи, которые посвежу, в 1939-1940-х годах, бродили под бутырскими сводами и истекали от крупных и средних павших ежовцев, прошедших те камеры незадолго (они-то знали!). Говорили ежовцы, что в два эти года расстреляно по Союзу полмиллиона «политических» и 480 тысяч блатарей, их стреляли как «опору Ягоды»; этим и подрезан был «старый воровской благородный» мир)».

Международный терроризм с недавних пор признан главной угрозой миру. Россия знакома с этим явлением не понаслышке, и не только в своей новейшей истории. Сто лет назад против нашей страны была развязана настоящая террористическая война.

«Бомбистская» деятельность группы «Народная воля», завершившаяся убийством в 1881 году Императора Александра II, была только «цветочками». Ягодки начали вызревать в начале ХХ века, когда одна за другой в России образовались три партии, поставившие террор во главу угла своей политической деятельности: эсеры (социалисты-революционеры), максималисты и анархисты. Отдельные покушения на государственных чиновников возобновились уже в 1901 году, когда недоучившийся студент эсер Карпович убил министра просвещения Боголепова. В следующем году эсер-боевик Балмашев застрелил министра внутренних дел Сипягина. В 1903 году были убиты уфимский губернатор Богданович и харьковский губернатор Оболенский. В 1904-м эсер Сазонов бросил бомбу в карету министра внутренних дел Плеве. Начало новому террористическому походу против России было положено.

В этом году исполняется не только 100-летие со дня убийства Царской семьи. Ровно век прошел со времени другого вопиющего преступления коммунистов – позорного сепаратного Брестского мира, превратившего Россию в страну, потерпевшую поражение от коалиции, проигравшей IМировую войну. Большевики, выдающие себя сейчас за «государственников», в начале ХХ века целенаправленно разрушили Русскую армию и разбрасывались землями в стиле булгаковского Бунши.

После устранения Главнокомандующего Русской армии генерала Н.Н. Духонина в ноябре 1917 года ничто уже не могло помешать организации на фронте братаний, которые большевицкое правительство считало самым мощным средством воздействие на австро-германскую сторону с целью принуждения ее к переговорам о мире. С этого времени братание приобрело массовый характер: к концу ноября большая часть из 125 русских дивизий, находившихся на фронте, заключили с противником соглашение о прекращении огня, причем 20 дивизий — в письменной форме. Впрочем, военное командование Центральных держав быстро взяло ситуацию под контроль. Солдатские комитеты в русских частях жаловались, что на братания «ходят к ним одни и те же лица» — уполномоченные австро-германским командованием вести агитацию для дальнейшего разложения русской армии.

(Окончание. Начало в №№ 94, 95)

После катастрофы 1917 года

После 1917 года подход был радикально изменен. Имело место не «развитие» или «улучшение», а полный слом парадигмы. Осуществление революционных требований по созданию «единой школы» в 1920-е годы не просто ликвидировало «социальное неравенство», одновременно с этим оно фактически ликвидировало и само «продвинутое» образование как таковое.

Сопоставление сроков обучения, учебных программ и, самое главное, качества обучения в дореволюционных и послереволюционных школах показывает, что советская «средняя» школа, например, являлась преемницей не гимназий и других учебных заведений гимназического уровня (общий срок обучения в которых с момента поступления в начальную школу составлял 11-12 лет), а «высших начальных» учебных заведений со сроком обучения (включая начальную школу) 7-9 лет.

И дело не только в длительности обучения. Выпускник царской гимназии обычно имел уровень знаний по гуманитарным предметам (языки, историко-филологические, философские дисциплины, право), которого не достигали выпускники соответствующих советских вузов. Гимназический уровень по освоению математики и естественнонаучных дисциплин в СССР достигался только в единичных физико-математических спецшколах. Еще более существенно, что советская школа не давала той полноты и целостности образования, которая представляла гимназия через изучение математических, историко-филологических и философско-богословских наук, формировавшая основополагающие интеллектуальные и эстетические способности и целостное отношение к культуре и миру.

(Продолжение. Начало в № 94)

Высшее образование

Аналогично с гимназическим, развивалась система российского высшего образования. На рубеже XIX-XX веков в Российской Империи обучалось чуть больше 40 тыс. студентов. В Германии, лидировавшей тогда в Европе, в 1903 году в университетах училось 40,8 тыс. человек, в высших технических учебных заведениях – 12,2 тыс., в специальных академиях – 3,9 тыс. На всех «факультетах» Франции в 1906 году училось 35,7 тыс. студентов, еще 5-6 тыс. обучалось в специальных учебных заведениях других ведомств и католических институтах. В университетах Великобритании в 1900-1901 годах училось около 20 тыс. человек, в учительских колледжах (training colleges в Англии и Уэльсе и colleges of education в Шотландии) – 5 тыс. Из этих данных видно, что система российского высшего образования по абсолютным показателям была сопоставима с системами других ведущих европейских стран. При этом российская система развивалась значительно быстрее. Между 1906 и 1914 годом имел место беспрецедентный рост. В итоге к началу I Мировой войны российская система высшего образования сравнялась с ведущими европейскими и по соотношению численности студентов к населению страны.

Число студентов высших учебных заведений на 10 тыс. жителей:

1899-1903 годы: Россия – 3,5, Англия – 6, Германия – 8, Франция – 9;

1911-1914 годы: Россия – 8, Англия – 8, Германия – 11, Франция – 12.

До сих пор идейные и духовные наследники как либералов-февралистов, так и большевиков неустанно тиражируют мифы об «отсталой и неграмотной» Царской России. Не лишним будет еще раз напомнить, как обстояли дела с этим вопросом на самом деле.

Доступность образования

Россия на протяжении всего Императорского периода истории имела одну из наиболее «прогрессивных», в смысле доступности для представителей низших сословий, систем образования.

В 1727 году в «цифирных школах» состояло 45% детей из духовного звания, 20% солдатских детей, 18% приказных, 4,5% посадских и только 2,5% — боярских и дворянских детей. Большинство учеников «главных училищ» при Екатерине II также были детьми купцов, мещан и солдат.

До 1848 года устройство наших университетов было исключительно демократичное. Двери их были открыты всякому, кто мог выдержать экзамен и не был ни крепостным, ни крестьянином, не уволенным своей общиной.