Первая террористическая война против России
Международный терроризм с недавних пор признан главной угрозой миру. Россия знакома с этим явлением не понаслышке, и не только в своей новейшей истории. Сто лет назад против нашей страны была развязана настоящая террористическая война.
«Бомбистская» деятельность группы «Народная воля», завершившаяся убийством в 1881 году Императора Александра II, была только «цветочками». Ягодки начали вызревать в начале ХХ века, когда одна за другой в России образовались три партии, поставившие террор во главу угла своей политической деятельности: эсеры (социалисты-революционеры), максималисты и анархисты. Отдельные покушения на государственных чиновников возобновились уже в 1901 году, когда недоучившийся студент эсер Карпович убил министра просвещения Боголепова. В следующем году эсер-боевик Балмашев застрелил министра внутренних дел Сипягина. В 1903 году были убиты уфимский губернатор Богданович и харьковский губернатор Оболенский. В 1904-м эсер Сазонов бросил бомбу в карету министра внутренних дел Плеве. Начало новому террористическому походу против России было положено.
С началом революции 1905-1907 годов Россию накрыл кровавый вал политических убийств. Это был настоящий международный терроризм против Русской государственности, так как деньги на подготовку терактов боевики получали в том числе из-за границы: от японцев, американских магнатов, политических организаций разных стран Европы и США. За неполные три года террористы убили 4126 и ранили 4552 государственных чиновников разного уровня, включая московского генерал-губернатора, Великого Князя Сергея Александровича, дядю императора Николая II, а также рядовых граждан, случайно оказавшихся на месте покушения. Для боевиков не существовало ничего святого. Во имя «борьбы с царскими сатрапами» стреляли по крестным ходам, убивали священнослужителей во время литургии. В кафедральном соборе Курска бомба была заложена под Курскую Коренную икону Богоматери. В Грузии убили экзарха архиепископа Никона, выдающегося деятеля Русского Православия.
И это была лишь прелюдия. Революционное насилие достигло своего апогея уже после подавления массового революционного движения. По неполным данным, с января 1908 по май 1909 года отмечено 19957 террористических актов и экспроприаций, от которых пострадало 7634 человека (погибло 732 государственных чиновника и 3051 частное лицо, а 1022 чиновника и 2829 частных лиц были ранены).
Общий кровавый итог составил больше 16 тыс. пострадавших (из них почти 8 тыс. погибших). В числе убитых были 2 министра, 33 губернатора и вице-губернатора, 16 градоначальников, начальников окружных отделений, полицмейстеров, прокуроров, 7 генералов и адмиралов, 15 полковников.
Показательно, что 11 сентября 2001 года погибло меньше 4 тысяч нью-йоркцев, и это преступление было приравнено к фашистским зверствам. А теперь представьте, как бы мы все себя чувствовали, если в течение пяти лет СМИ ежедневно сообщали бы нам об убийстве и ранении террористами 10-15 человек: министров, губернаторов, начальников ОВД, рядовых милиционеров, офицеров, солдат, священников, простых обывателей. А именно в такой обстановке жили россияне в начале ХХ века.
Справиться с этим злом можно было только чрезвычайными мерами. Эту тяжелую обязанность взял на себя премьер-министр Петр Столыпин.
Вызвать террором паралич власти революционерам не удалось. Ответ Столыпина был тверд: «Там, где аргумент – бомба, там, конечно, естественный ответ – беспощадность кары». Далеко не все депутаты Госдумы признавали за правительством право обороняться, в сознание людей активно внедрялась мысль, что любое убийство, и даже просто наказание революционера – безусловное преступление. Когда убивали министра или губернатора, в обществе не было слышно голосов протеста, зато ответные действия властей подвергались суровому безоговорочному осуждению. Самое отталкивающее в русском дореволюционном либерализме было то, что он, по сути, выступал соучастником кровавых преступлений радикалов-убийц. Конечно, сами господа милюковы рук не пачкали, но они никогда не осуждали террор, давая ему тем самым как бы моральное благословение.
На заседании Думы 13 марта 1906 года П.Столыпин доказывал: «...повторяю, обязанность правительства, святая обязанность – ограждать спокойствие и законность, свободу не только труда, но и свободу жизни; и все меры, принимаемые в этом направлении, знаменуют не реакцию, а порядок, необходимый для развития самых широких реформ».
25 августа 1906 года появился закон о военно-полевых судах. Отныне непосредственные исполнители террористических актов передавались особым офицерским судам. Дело рассматривалось в течение двух суток после поимки преступника, приговор приводился в исполнение в течение 24 часов.
П.Столыпин остался верен своим словам о том, что военно-полевые суды - «временная мера – мера суровая, она должна сломить преступную волну... и отойти в вечность», ибо длительное применение исключительных мер «вредит нравственности народа». Эти суды действовали в течение всего восьми месяцев. Их заменили военные суды, но и они прекратили свое существование в 1909-1910 годах, то есть значительно раньше, чем угасли последние вспышки террора.
Чтобы сбить волну терроризма, военно-полевым и военным судам пришлось вынести 6871 смертный приговор, из которых приведено в исполнение 2981. Вот с такой террористической армией пришлось тогда иметь дело России.
Исторический масштаб правительственных репрессий будет понятнее при сравнительной оценке: с 1866 по 1897 год в Российской Империи за государственные преступления было приговорено к смерти 134 человека, из них казнены 44 (в США за то же время казнены 2928 человек); каждый день советского «большого террора» 1937-1938 годов только по официальным данным уносил жизни почти тысячи человек; в оттепельном 1962 году, спустя несколько лет после официального осуждения сталинских репресий, только в РСФСР было осуждено к смертной казни 2159 человек.
К 1910 году власть вышла победителем в войне с террором. Вспышки террора постепенно погасли (хотя отдельные террористические акты случались вплоть до 1917 года), боевая организация партии эсеров распалась, революционные вожди и простые партийцы один за другим отправлялись на «постоянное место жительства» заграницу.
«Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете Россию!» — призывал П.Столыпин своих политических оппонентов. Увы, в 1911 году он пал жертвой одного из последних терактов.