М. Добрецов

Инициативы воссоздания снесенных большевиками храмов сталкиваются с сопротивлением сторонников разных взглядов. Своим мнением по этому вопросу поделился руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91», член Совета по сохранению культурного наследия Санкт-Петербурга Рафаэль Даянов.

(Окончание. Начало в №104)

Оказавшись в рассеянии, русским архиереям пришлось налаживать связь между собой и каноническую церковную жизнь. Главным организатором и идеологом выступил старейший и наиболее авторитетный иерарх — Митрополит Антоний. Было создано Временное Высшее Церковное Управление, преобразованное затем в Синод Русской Православной Зарубежной Церкви, которые сказали миру правду о зверствах богоборцев в России. Свободная часть Русской Церкви на I Всезарубежном Соборе в Сремских Карловцах (Сербия) сообщала Генуэзской международной конференции о преступлениях большевиков и призывала не признавать беззаконного советского государства. Русским же людям была свидетельствована истина о необходимости возрождения Законной Царской власти для спасения России.

В Послании собора чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим говорилось: «Издревле спасалась и в веках строилась Русская земля верою, молитвами святителей и подвижников, трудами Царственных Помазанников своих. И ныне пусть неусыпно пламенеет молитва наша – да укажет Господь пути спасения и строительства родной земли; да даст защиту Вере и Церкви и всей земле русской, и да осенит он сердце народное; да вернет на Всероссийский Престол Помазанника, сильного любовию народа, законного православного Царя из Дома Романовых».

Блаженнейший Митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий;1863-1936), безусловно, был одним из наиболее выдающихся русских архиереев первой трети ХХ века. Невзирая на крайне сложные, по сути – катастрофические события, происходившие в это время в мире, Владыка Антоний, будучи сильной и цельной натурой, сохранил верность своему мировоззрению и идеалам.

В их числе – и монархические убеждения. Первый момент, который надо четко понимать состоит в том, что для Митрополита Антония они были отнюдь не выражением его некоей «политической платформы». Политика – в современном понимании этого явления, с его дрязгами, интригами, лицемерием, популизмом и заигрыванием с толпой – его совершенно не интересовала. И с точки зрения укорененности воззрений Владыки в русской традиции, цельности его личности, ничего странного здесь нет. Для Митрополита Антония монархия отнюдь не была политическим вопросом, это была не более и не менее чем неотъемлемая часть учения Православной Церкви – такая же, как сотериология или экклесиология. В этом отношении Владыка в полной мере разделял позицию крупнейших русских святителей второй половины XIX – первой половины ХХ века: Митрополита Московского Филарета (Дроздова), епископа Владимирского Феофана Затворника (Говорова), епископа Кавказского Игнатия (Брянчанинова), Архиепископа Пермского Андроника (Никольского), Архиепископа Лубенского Серафима (Соболева), Архиепископа Сан-Францискского Иоанна (Максимовича).

100-летие с начала Великой (она же II Отечественная и I Мировая) войны стало поводом для российской власти наконец заговорить об этом историческом событии, получившим даже неофициальное название Забытой войны. Действительно, весь советский период «вспоминать» о ней было как-то не принято. «Империалистическая бойня», проигранная «отсталым царизмом», которая довела страдания трудящихся до такой степени, что терпеть сил уже не было, что и вызвало революцию. Ну а потом уже про «триумфальное шествие советской власти» - это куда важнее.

Сейчас ситуация, к счастью, поменялась. 100-летие Великой войны отмечается достаточно широко, в т.ч. и на самом высокой уровне (примечательно, что предыдущие юбилеи в 1994 и 2004 годах по советской традиции остались практически без внимания). Редкий областной центр остался без музейной выставки, приуроченной к годовщине. Вузы и научные институты, а также общественные организации отметились семинарами и круглыми столами. Во многих городах – в частности, Санкт-Петербурге, Москве, Кенигсберге, Нижнем Новгороде, Саранске и пр. – установлены памятники русским воинам IМировой войны.

Казалось бы, теперь все хорошо. Однако, применительно к Великой войне, как и к слишком многому в современности, можно говорить о половинчатости, недостаточности изменений. То есть из «совка», вроде, и вышли, но до России еще не дошли. «Империалистической бойней» войну называть перестали, но адекватных исторических оценок в общественном сознании она так и не получила.

Завершился юбилейный Романовский год. 400 лет назад русский народ, спасаясь от тягот Великой Смуты, соборно вручил всю полноту власти Династии, перед Богом присягнув в верности ей «в роды и роды» и «до скончания века». Эта клятва, данная не только Великим Земским, но и Поместным собором Русской Церкви, и ставшая, таким образом, каноном Русского Православия, навсегда мистически связала народ и Дома Романовых.

Неразрывность эта, несмотря на клятвопреступничество большой части русского народа, продолжает действовать, и сохранится до тех пор, пока есть хоть один представитель Династии, сознающий свою ответственность за страну, и хоть один человек, сохраняющий верность клятве. Нерушима, хоть порой это и неочевидно со стороны, эта связь и сейчас. И это наглядно продемонстрировало отмечание 400-летия Императорского Дома, проходившее весь прошлый год и продолжающееся по сей день.

Историческая Россия тысячу лет формировалась, росла и развивалась в Святом Духе, зиждилась на учении Христа. Церковь, проповедуемые ею ценности в значительной мере сформировали менталитет и характер русского человека. В отличие от многих других народов, само формирование русской нации происходило при участии Христовой веры. Историческая практика, естественно, имела различные отклонения от этого идеала, но сам он оспариваем не был. Итак, исторически, Православие – было самой сутью, базой, основой России и русского народа.

В отличите от Европы, которая утрачивала христианские ценности и идеалы постепенно, в течение почти тысячелетия, и где «расхристанность», духовно-нравственная индифферентность фактически вытеснили веру, и место заповедей Христовых в душе людей «органично» заняли пункты «Декларации прав человека», в России дехристианизация осуществлялась в исторически-краткие сроки, с чудовищным насилием и физическим уничтожением носителей веры – духовенства и твердо веровавших мирян. В нас нет еще «наследственного», укоренившегося в душах безбожия и безразличия к Истине. Глубинно, ментально, «потомственно» мы пока еще, в основе своей, – христиане – зачастую, не осознающие даже этого, неграмотные, духовно-слабые и запутанные.

Именно это, потенциально позволяет нам, очистившись от наносного мусора, вернуться к коренным основам своего духовно-исторического бытия, к своей, Богом данной, миссии в мире.