Подробно о потерях СССР во II Мировой войне
Объединим полученные данные в следующей таблице.
Итак, мы получили первую оценку потерь населения СССР в Великую Отечественную Войну. Мы уже сказали несколько слов о погрешности подсчета. Добавим еще несколько слов на эту же тему. По официальным данным сборника «Россия и СССР в войнах ХХ века» потери возрастов, рожденных до 22 июня 1941 года, составили около 25,3 млн. и потери детей рождения после 22 июня 1941 года – 1,3 млн. А в сумме – 26,6 млн. У нас же получились потери 25,12 млн. рожденных до 1939 года. И если добавить к ним еще примерно около 500 тыс. погибших и умерших преждевременно детей рождения 1939 – июня 1941 года и 1,3 млн. детей военных лет рождения, то наша общая оценка потерь окажется равной 26,92 млн. И наше расхождение с официальной цифрой – 0,32 млн. или чуть больше 1%.
Итак, мы видим, что из общих потерь наших возрастов в 25,12 млн. мужчин призывных возрастов оказывается 16,84 млн. или 67,04%, то есть две трети всех потерь. Оставшаяся треть – мирное население. Потери женщин составили 4,36 млн. или 17.37% всех потерь, дети 1929-1938 годов рождения – 1,77 млн. или 7,05% и стариков 2.14 млн. или 8,53%.
Здесь необходимо сразу уточнить, что полученные нами потери всего народонаселения СССР включают в себя эмиграцию и иммиграцию. Несколько позже мы оценим миграцию и вычтем ее из общей сверхнормативной убыли населения, а сейчас мы постараемся решить еще одну важнейшую задачу.
Потери народонаселения по обе стороны фронта
После того, как у нас получилась первая оценка потерь Великой Отечественной Войны, можно приступить к решению второй очень важной задачи. Она состоит в том, чтобы попытаться разделить население СССР линией фронта в ее максимальном продвижении на восток и оценить списочные потери народонаселения отдельно на тыловой советской территории и отдельно на оккупированной. Ранее мы уже неоднократно читали во многих статьях, что сколько-нибудь точная оценка регионального распределения потерь трудна и в первую очередь по причине сильной миграции населения. Но даже, если она и трудна, почему бы не оценить списочную убыль населения по регионам? Что мешает нам произвести подобные расчеты по каждому региону, получить списочную убыль населения с июня 1941 года по 1946 год и затем для каждого региона или группы регионов постараться выделить миграционную составляющую? И даже, если миграционная составляющая не всегда известна для всех регионов, но сама списочная убыль населения может быть получена с достаточной степенью точности. Кроме того миграции всегда ощутимы между близлежащими регионами, но между регионами, отстоящими друг от друга на многие сотни километров миграция снижается значительно. Так, если мы разделим территорию СССР линией фронта на две части, тыловую и оккупированную, то эти две огромные части территории СССР достаточно качественно покажут нам закономерности убыли населения в них. Мы уже видели раньше, что оккупированные республики СССР после войны не получили из тыла миграционного притока настолько существенного, чтобы он мог изменить картину возрастного и полового распределения населения. И мы видели, что оккупированные области РСФСР также не изменили своего национального состава, что говорит об отсутствии сильной миграции с востока. Именно это и заставляет нас не бояться первичных оценок убыли отдельно населения оккупированных территорий и отдельно тыловых.
Изначально мы имеем данные переписи 1939 года по всем областям СССР с детальным возрастным распределением населения, и мы имеем такое же распределение населения по переписи 1959 года. Мы также имеем оценку возрастного распределения новоприсоединенных в 1939-40 годах территорий. Попробуем теперь с достаточной долей точности провести учет потерь населения по одну и по другую стороны линии фронта.
На карте СССР линия фронта на центральном и северном участке фронта наиболее продвигалась на восток в ноябре-декабре 1941 года перед началом контрнаступления Красной Армии под Москвой и Тихвином, а на юге максимальное продвижение линии фронта отмечено в ноябре 1942 года перед началом Сталинградского наступления. Обе эти разновременные линии фронта соединяются в районе города Елец Липецкой области. И этой линией мы будем разделять территорию РСФСР на две части. Здесь следует отметить, что хотя Карело-Финская ССР на 1941-1945 годы считалась отдельной республикой СССР, однако на момент переписи 1939 года она была еще частью РСФСР, а на момент переписи 1959 года она уже снова была частью РСФСР, поэтому все республики СССР целиком делятся на оккупированные и советские тыловые и лишь РСФСР будет разделяться нами на две части.
В числе оккупированных республик мы учитываем Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию и Молдавию. В числе советских тыловых -- все закавказские и среднеазиатские.
Для того, чтобы наиболее точно разделить население РСФСР линией фронта на две части, нам придется начертить эту линию в ее наибольшем продвижении на восток, во-первых на административной карте 1939 года, соответствующей времени переписи населения 1939 года и, во-вторых, на административной карте 1959 года. Затем по карте 1939 года мы вычислим площади областей, оказавшихся в оккупации с одной стороны и в советском тылу с другой стороны. То же самое мы сделаем по карте 1959 года для всех послевоенных областей. Мы сделаем предположение, весьма близкое к истине, что население областей было распределено более-менее равномерно по их пространству и тогда мы приблизительно сможем оценить, сколько населения оказалось в каждой разделенной линией фронта области в оккупации, и сколько оставалось в советском тылу всегда. Так, если например, по карте 1939 года Московская область без Москвы была оккупирована в ноябре-декабре 1941 года на 36,9%, то мы будем считать, что под оккупацией оказалось 36,9% населения Московской области без населения Москвы. Скажем сразу, что если считать по долям районов области и учитывать население каждого района, то оценка будет более точной, однако точность такой оценки даст изменение не более, чем на 5-10% от более грубой оценки численности населения по всей области. То есть процент населения, попавший в оккупацию, при более точном подсчете по долям районов Московской области дает значение не 36,9%, а около 34%. Расчет в этом случае усложняется, а точность увеличивается не очень сильно. Мы решили допустить подобные небольшие упрощения, поскольку, как мы опять увидим, распределение населения по возрасту и полу настолько ясно и понятно показывает картину происшедшей убыли населения, что уточнение до долей процента становится не столь важным. Кроме того, мы можем не стремиться уточнять население оккупированных территорий до долей процента в каждой области, поскольку некоторые районы особенно в Московской, Калининской, Тульской и Рязанской областях оказывались в оккупации считанные дни, а примерно две трети оккупированных территорий РСФСР находились в оккупации менее 6-ти месяцев.
Итак, мы имеем данные переписи населения 1939 и 1959 годов по всем областям РСФСР, и мы можем с достаточной долей точности не просто разделить все целиком население линией фронта на две части, но разделить его повозрастно. Тогда мы сможем с достаточной долей точности указать, сколько мужчин призывных военных возрастов, сколько женщин тех же возрастов, сколько детей 1929-1938 годов рождения и сколько людей поколения старше 50 лет проживало на 1939 год по обе стороны будущей линии фронта и сколько их проживало там же на 1959 год. Этот расчет относительно легко делается по всем возрастам, а здесь мы для наглядности представляем результаты в наших группах населения: мужчин призывных возрастов, женщин тех же возрастов, детей и стариков. Мы также имеем возможность выявить списочную убыль населения оккупированных территорий с одной стороны и тыловых территорий с другой стороны. Эта списочная убыль не будет тождественна смертности населения, ведь эта убыль будет заключать в себе и миграцию населения через линию фронта за все 20 лет с 1939 по 1959 год. Однако мы уже видели, что миграция населения не была настолько огромной в эти годы, чтобы очень сильно изменить картину возрастного, полового и национального распределения населения. Дальше мы оценим эту миграцию и вычтем ее из наших первичных результатов. Мы уже видели, что количество белорусов в Белоруссии и украинцев на Украине по переписям 1939 и 1959 годов говорит о том, что миграция из тыловых областей СССР в национальные республики, бывшие в оккупации, не была настолько большой, чтобы изменить существенно распределение их населения по полам и возрастам. То же самое мы можем сказать и о Молдавии и Литве. И лишь в Латвии и Эстонии приток населения с Востока был более существенным. Если быть точным, то процент латышей в Латвии между переписями 1935 и 1959 года снизился заметно (с 76,97% до 62,39%). Однако как раз в Прибалтике наблюдалось гораздо меньше случаев преступлений фашистов против мирного коренного населения, поэтому такой приток тоже не окажется в данном случае фактором, скрывающим следы гитлеровских преступлений в народонаселении для Латвии и Эстонии. Кроме того, общая смертность населения по республикам СССР после войны показывает нам, что все республики были сравнимыми между собой по этим показателям. А значит, наша списочная убыль даст нам достаточно точную картину.
При расчетах долей областей мы пользовались Атласом СССР 1939 года 45, в котором границы регионов указаны по состоянию на 1 декабря 1938 году, в то время, как перепись населения 1939 года прошла в январе 1939. Итак, если нанести линию фронта в ее максимальном продвижении на восток на административную карту РСФСР начала 1939 года, то окажется, что из областей РСФСР в оккупации оказались следующие доли территорий:
Мурманская область – 3%.
Карельская АССР – 58%
Ленинградская область за вычетом города Ленинграда – 58%.
Калининская область – 66,7%.
Московская область за вычетом города Москвы – 36,9%.
Смоленская область – 100%.
Рязанская – 4,2%.
Тульская – 86,2%
Орловская – 97,3%.
Курская – 100%
Воронежская – 35,6%
Сталинградская за вычетом Астраханского района – 25,5%.
Ростовская – 97,3%
Калмыцкая АССР – 48%
Орджоникидзевский (Ставропольский) край – 72,4%.
Чечено-Ингушская АССР – 7,2%
Северо-Осетинская АССР – 35,3%.
Кабардинская АССР – 67,6%
Краснодарский край – 88,2%.
