ЗА ЧЕРТОПОЛОХОМ

Автор: 
Краснов П. Н.

   Дятлов с недоумением посмотрел на Стольникова.
   --Где же статьи? -- спросил он.
   --Какие статьи? -- спросил Стольников.
   --Ну как! Передовая, подпередовая, фельетон какого-нибудь борца партии, известного публициста.
   --О чем?
   --Ну вот... Да о беспорядках в Англии. Как можно было бы остро и метко провести мысль о том, что в то время, как в настоящих демократических государствах льется потоками кровь за свободу народа, растет сознание необходимости борьбы, в России, под гнетом царизма, разводят коров и льется молоко в ведра удоя...
   --Ха-ха-ха! -- искренно и весело смеялся Стольников. -- Ха-ха-ха!.. Не обижайтесь, Демократ Александрович. Читать никто не станет. Даже в рукописных журнальчиках, которые издают иногда школьники второго класса, таких вещей больше не пишут. Ведь это глупо. Поймите, у нас, "за чертополохом", где царит вера христианская, где все мы стараемся любить друг друга и поддерживать друг друга, никто читать не станет. Как глупо, детски-глупо кажется нам, что тысячи здоровых, сильных людей могут бросить дело, работу и идти с красными тряпками на улицу. У нас со стыда бы сгорели. Ведь это все равно, что мне с вами в пятнашки играть...
   --Что же писать? -- раздумчиво сказал Дятлов.
   --Вот и боюсь я, Демократ Александрович, что не сумеете вы справиться с работой. Слог-то у вас какой! И говорите вы как-то не по-русскому. Выверта много. У нас любят простоту слога и четкость мысли... Однако... попробуйте. Вы должны бы знать рабочий быт Западной Европы. Изучите нашего рабочего, напишите повесть или роман из жизни рабочей слободки. Может быть, и издателя найдете. Только пишите правду.
   --Правду?.. А если правда-то не согласуется с партийными догмами? Как тогда? Подгонять придется.
   --Нет, неправды не пишите. Наш народ теперь -- не темный народ. Он живо поймет. Критика отхлещет вас. Читать не станут.
   --А все-таки в Петроград-то нам можно? -- спросил Дятлов, пытливо взглядывая на Стольникова.
   --А почему нет?
   --Визу-то вы нам дадите? Паспорта? Мы слыхали: там полиция и жандармы.
   --Да, и полиция, и жандармы есть. Но паспортов никаких не надо. Прописки нигде нет. У нас полная свобода.
   --Полиция, жандармы... и свобода, -- пролепетал Дятлов.
   --Полиции и жандармы поставлены не против добрых дел. Если вы не замыслите ничего худого, не нападете на другого, не обидите, не обругаете, не толкнете нарочно, никто на вас и не посмотрит. А допустим, с вами случится что-либо? Кто вам поможет? Смело обращайтесь к нашему "хожалому" -- он истинный защитник в несчастье.
   --Не люблю я фараонов, -- сказал Дятлов.
   --Так вот, -- сказал Коренев, -- Павел Владимирович, позволите поблагодарить вас за хлеб, за соль, за приют и помощь... И верьте нам, мы не забудем... да... вот в чем дело... Это так согрело нас... так хорошо.
   --Ну что же, -- сказал Стольников. -- Хотите ехать работать, трудиться -- будь по-вашему. Рад был принять вас, и знайте--всегда, чем могу, готов вам помочь. Я сейчас напишу, Петр Константинович, письмо к начальнику Школы живописи и ваяния. До Санкт-Петербурга доехать -- пустяки. Завтра там будете. Кстати, вчера я получил скорописку от господина Клейста. Он остановился в Северной гостинице -- это прямо против вокзала. Останавливайтесь и вы там же. Я сообщу ему, чтобы он вас встретил. Так когда решите, и поедем. Я отвезу вас на станцию и все вам устрою.
   --Если можно, -- запинаясь, сказал Коренев, -- завтра.
   --Завтра так завтра, -- сказал Стольников, -- я вас сам провожу.
  

II