Король-мученик Людовик XVI

Известно, что большевики считали себя наследниками якобинцев. Они и были ими, причем как по форме, так и по содержанию. С якобинцами были духовно связаны революционеры всех стран, но наиболее ярко эту преемственность продемонстрировала русская революция. Беспощадный массовый террор, развязанный большевиками и приведший к геноциду русского народа, разительно напоминал якобинские злодеяния.

Якобинцы, как и большевики, боролись в первую очередь не за политическую власть в конкретной стране, а за духовный переворот во всем мире, такой переворот, в результате которого люди бы навсегда забыли Христа.

На фоне этих событий интересно проследить параллели в трагической судьбе двух монархов – Людовика XVI и Николая II. Ведь в обоих случаях уничтожения французской и русской монархий прослеживается один и тот же дьявольский почерк.

23 августа 1774 года в семье наследника французского престола дофина Луи-Фердинанда и принцессы Марии-Жозефы Саксонской родился сын, получивший в крещении имя Луи-Августа. Этому ребенку было суждено стать Королем Людовиком XVI. При рождении Луи-Август получил титул герцога Беррийского.

Семья Луи-Августа разительно отличалась от большинства семей королевской крови времен Людовика XV. Король, погрязший в увеселениях и любовных утехах, давал плохой пример своим родственникам, да и всем подданным. Члены династии и высшая знать проводили свое время на охоте, балах, маскарадах и в масонских ложах. Церковь посещалась по традиции, исповедовались и причащались крайне редко. На этом фоне дофин Луи-Фердинанд и его жена являли полную противоположность другим семействам династии Бурбонов. Воспитанный иезуитами, дофин Людовик был строгим католиком, ставившим на первое место веру в Бога. Он прекрасно знал Священное Писание, постоянно читал Библию и отцов церкви. Дофин редко и с неохотой посещал увеселения своего отца-короля, крайне негативно относился к постоянно меняющимся его фавориткам, презирал масонов и не пропускал ни одной воскресной службы. Луи-Фердинанда при дворе не любили и называли «нелюбимым принцем», «святошей» и «отшельником». Между тем, принц Луи-Фердинанд был выдающейся личностью. Он понимал, в какую нравственную пропасть тянет Францию безнравственность короля и знати. Главной идеей Луи-Фердинанда было подчинить политику христианской морали. Эту идею он передал своему сыну.

Такой же была и мать будущего Людовика XVI, принцесса Мария-Жозефа. Естественно, что и дети в этой семье воспитывались по другим правилам, чем дети других принцев. Луи-Август, его братья и сестры проводили время в постоянном труде. Их воспитанием руководили лично родители, а непосредственно оно осуществлялось аббатом-иезуитом Плачидо Сольдини. Дофин Луи-Фердинанд объяснял аббату, какое образование должны получить его дети. «Я хочу, что бы вы детально остановились на истории Франции, иностранных языках и главное, чтобы они были добрыми христианами».

Аббат Сольдини действовал в духе наставлений дофина. Закон Божий был основой этого воспитания. День Луи-Августа начинался с молитвы и молитвой заканчивался. Обучение было разносторонним. Луи-Август, как будущий дофин, учился, конечно, больше остальных детей. Кроме изучения военного дела, иностранных языков, точных наук и истории, принц был профессиональным столяром, токарем и плотником. Впоследствии, уже будучи Королем, Людовик XVI любил работать на станках. Любимым предметом юного принца была история.

Тогда же, в детстве, родители и воспитатели заложили будущему Людовику XVI основы мировоззрения и восприятие королевского служения, которым Людовик XVI был верен всю свою жизнь. В юношеских записях молодого Луи-Августа можно прочесть следующие строки: «Истинный король – этот тот король, который делает счастливым свой народ. Счастье подданных – счастье государя. Истинный король есть изображение Бога на земле. Король подражает Христу, потому что подобно Христу, король приносит себя в жертву. Король несет свой Крест, и этот Крест – тяжел».

Последние слова особенно примечательны. Вера во Христа, вера в необходимость искупительной жертвы во имя Франции руководили Людовиком XVI всю его жизнь, в том числе и на эшафоте. Каждое воскресенье дети шли в церковь, где исповедовались и причащались.

С детства будущий Людовик XVI был богобоязненным и благочестивым человеком. Еще больше, чем его отец, он не любил шумные праздники и охоту, зато любил церковную службу. Он вообще отличался от своих братьев и сестер. Луи-Август рос задумчивым и молчаливым ребенком, погруженным в книги и молитву. Это был добрый и отзывчивый мальчик. Дофин Луи-Фердинанд как-то по-особенному любил своего сына, словно предчувствовал его трагическую судьбу. 18 ноября 1761 года в церкви Пресвятой Богородицы в Версале Луи-Август был крещен (по странному правилу католической церкви того времени, дети королевской династии принимали таинство крещения в семь лет). В тот день дофин Людовик, указывая на сына, сказал остальным своим детям: «Вы увидите, дети мои, однажды в глазах людей вы станете выше этого ребенка, но сам он настолько целомудрен, что станет выше всех вас перед Всемогущим Богом».

Луи-Август рано потерял родителей, но их смерть никак не повлияла на образ жизни молодого принца. Все так же Луи-Август тяготился увеселениями двора, праздностью и развратом. Он любил гулять по полям, беседовать с крестьянами. Однажды его видели за плугом, и проведенная им борозда получила одобрение опытного землепашца. Он любил народ, и народ отвечал ему тем же. На фоне надменной вальяжной и праздной знати, богато и пестро одетой, вид наследника престола в скромном камзоле и треугольной шляпе, который не брезговал разговаривать запросто с крестьянами и даже учиться у них пахать землю, воскрешал в памяти народа образ первых французских королей – защитников веры и народа. Все больше среди простого народа утверждалась мысль, что новый король будет особенным, своим, народным королем. Именно тогда народ дал дофину прозвище, которое вплоть до революции было негласным титулом короля Людовика XVI: «Louis le Desiré» («Людовик Желанный»).

В мае 1770 года дофин Людовик женился на австрийской принцессе Марии-Антуанетте Габсбургской, младшей дочери императрицы Марии-Терезии. Брак был династический и преследовал цель укрепления франко-австрийского союза, но молодой Людовик влюбился в свою невесту. Их брак оказался очень счастливым. Примечательно, что в день бракосочетания Луи-Августа и Марии-Антуанетты молодую чету приветствовала масса народа. Давка была столь страшной, что было задавлено сотни людей. На Луи-Августа и Марию-Антуанетту картина этой давки произвела жуткое впечатление. На следующий день молодые сочли своим долгом из личных сбережений выделить деньги пострадавшим.

9 мая 1774 года от черной оспы умер король Людовик XV. В тот же день толпа придворных опустилась на колени перед дофином Луи-Августом, который превратился в Короля Людовика XVI. Крики: «Да здравствует король!» огласили зал. Новому Королю было всего 20 лет от роду.

Весть о том, что он стал королем, потрясла Людовика XVI. По словам очевидцев, он воскликнул: «О Боже, я самый несчастный человек в мире! Я не готов быть королем!» На глазах у него при этом стояли слезы. Но затем, взяв себя в руки, Людовик XVI произнес твердым голосом: «Видимо, так было угодно Господу. Мне же не остается ничего другого, как защищать религию, которая очень нуждается в этом, удалить от себя мошенников и людей, погрязших в пороках, и облегчить участь народа».

Людовик XV оставил после себя печальное наследство: разоренную страну, пустую казну, разложившуюся знать и низкий уровень престижа Франции в Европе. Но, пожалуй, самым опасным наследием 60-летнего царствования Людовика XV стал расцвет во Франции тайных масонских обществ, имевших своей целью сокрушение монархии. Главные ложи были наследницами тайного ордена Баварских Иллюминатов, запрещенного по всей Европе. Только высшие степени знали об этой тайне, а также о том, что «высшие посвященные» поклоняются Люциферу. Эти «высшие посвященные» разрабатывали и создавали так называемую философскую школу «Просвещения» (вспомним, что имя Люцифера переводится с латыни как «несущий свет», или, иными словами, «просвещающий»). В рядах «просветителей» оказалось большое количество известных людей Франции: Вольтер, Руссо, Монтескье, Мирабо, Дидро. В своих сочинениях и проповедях «просветители» незаметно, медленно, но неуклонно проводили мысль о том, что христианская церковь и монархия являются врагами прогресса, врагами человечества. Главной целью «просветителей» была революция. В 1762 г. Вольтер писал к маркизу де Шевален: «Все, что я теперь вижу, разбрасывает семена будущей революции, которая неминуемо должна случиться. Свет до такой степени распространился, что от малейшего случая может произойти взрыв. И вот будет славное крошево».

Французское общество, лишенное к тому времени в своей большей части христианского самоопределения, купилось на эту пропаганду. В ряды масонов и «просветителей» вливается большое количество представителей высшей знати, в том числе близкие родственники короля. Достаточно сказать, что принц Луи де Бурбон-Конде был Великим Магистром ложи французских масонов. Сам Людовик XV, весьма благосклонно относившийся к масонам, под давлением римского папы был вынужден запретить масонство, но этот запрет был чисто номинальным, и количество лож во Франции продолжало неуклонно расти, маскируясь под различные «салоны» и собрания «просветителей».

К моменту вступления на престол Людовика XVI «просвещение» охватило практически всю знать и многих высших епископов Франции. «Старое социальное общество было полностью заминировано в своих глубоких основах», – отмечал позже граф де Сегюр.

Подавляющая часть общества, во всех сословиях, жаждало перемен. Но если крестьянство ждало ослабления налогового бремени, то дворянство и зарождавшаяся буржуазия стремились к кардинальному изменению политического строя в стране.

Почти все окружение молодого Короля было масонским и «просветительским». Прусский король Фридрих Великий, иллюминат и масон, не без злорадства писал брату по ложе Вольтеру: «Я представляю себе Людовика XVI, как молодую овцу, окруженную старыми волками: он будет очень счастлив, если от них ускользнет».

Надо сказать, что и Людовик XVI, вступив на престол, хотя и видел, по его словам, «угрозу религии» и разложение общества, не осознавал в полной мере всю опасность, его окружавшую. Масонство долгое время считалось пустячной забавой. Так, в своём письме от 27 февраля 1771 г. Королева Франции Мария-Антуанетта наивно писала своей сестре Марии-Кристине: «Мне кажется, что вы придаёте слишком много значения масонству во Франции; оно далеко не играет у нас той роли, как в других странах, благодаря тому, что здесь все к нему принадлежат и таким образом нам известно всё, что там происходит». Через 19 лет прозревшая Королева напишет 17 августа 1790 г. своему брату Леопольду II: «Прощайте, дорогой брат, верьте нежности вашей несчастной сестры. Главное, остерегайтесь всякого масонского сообщества. Этим путем все здешние чудовища стремятся во всех странах к достижению одной и той же цели».