Соха и бомба

Подробное философски-публицистическое обоснование нового тарифа дал Д. И. Менделеев в огромной книге «Толковый тариф, или исследование о развитии промышленности России», вышедшей в 1892 году. В ней великий учёный описал, по сути, каждую отрасль русской промышленности: в каком состоянии она ныне, в каком направлении и какими средствами её лучше развивать, чем она важна для целого. Тем самым был начертан план русской индустриализации на десятилетия вперёд.

Царь прекрасно осознавал внешнеполитические последствия этой торговой войны, без которой промышленность было не поднять, и решительно развернул внешнеполитический курс в пользу нового союзника — Франции. В 1891 году французская эскадра посетила Кронштадт, а в царских покоях зазвучала «Марсельеза». Основой русско-французского союза была не только геополитика, но и экономика. Германия не была заинтересована в росте русской промышленности, так как это составляло опасную конкуренцию её собственной и теснило её с русского рынка. Напротив, Франция была тогда главным в мире продавцом капиталов, деньги французских банков не находили применения в органиченной демографически и ресурсно стране. И находкой Вышнеградского было привлечь эти капиталы для индустриализации России. Французские деньги работали, стимулируя русский промышленный рост, а этот рост повышал шансы обеих стран против Германии, с которой нельзя было выстоять 1:1. Такая схема внешней политики была принята Александром III, развита Николаем II и действовала до ленинского «Брестского мира» (ранний большевизм был добровольной самоколонизацией в пользу Германии). И схема эта была принята именно ради промышленного развития России.

В том же 1891 году жизнь подтвердила необходимость индустриализации. Охватив целый ряд губерний, недород привёл к массовому обнищанию, недоеданию и (главный фактор смертности) к эпидемиям тифа. События 1891 года не были «Голодом» в том смысле, в каком им были организованные большевиками Голод 1921 года в Поволжье и Голодомор 1932-го на юге СССР, люди умирали не буквально от отсутствия еды, а от инфекций, поражавших организм с ослабленным недостаточным питанием иммунитетом. Однако на общество и самого Государя эти события произвели шокирующее впечатление: на помощь голодающим были брошены колоссальные ресурсы, ресурсы эти тратились не всегда эффективно (рост кабацкой выручки показал, что зачастую крестьяне предпочитали выделенные им деньги пропивать). Правительство столкнулось с тем, что во многие регионы очень трудно своевременно доставить продовольственную помощь из-за отсутствия железных, а зачастую и любых других проезжих дорог.

Фото: Thielmann / Globallookpress

При этом прогрессивная общественность воспользовалась случаем и начала атаку на «проклятый царизм», обвиняя в голоде именно его. Причём характерно, что центром атаки была выбрана именно индустриальная политика правительства (что как бы приоткрывает завесу над подлинными спонсорами этой атаки). Возник миф о «голодном экспорте». Якобы народ голодает потому, что правительство слишком много вывозит хлеба, так как нуждается в деньгах на индустриализацию. Вышнеградскому была даже приписана фраза «сами недоедим, но вывезем», которая если и могла быть сказана, то только в ироническом смысле. На деле уже летом 1891-го был полностью запрещён вывоз ржи из страны, в ноябре был запрещён даже вывоз пшеницы, что, кстати сказать, изрядно повредило в тарифной войне с Германией, место русского хлеба там занял американский.

«Голодный экспорт» является классическим случаем клеветнического фантома публицистики и историографии. Между внутренним потреблением хлеба и его вывозом не существовало никакой связи. Правительство не изымало хлеб у крестьян для продажи никаким принудительным способом. Крестьяне продавали его на свободном рынке. Утверждать, что правительство принуждало крестьян к такой продаже высокими платежами, тоже нет оснований, для власти характерно было скорее всепрощение, которое не всегда шло крестьянам на пользу. Например, в годы неурожаев, ожидая правительственной помощи, крестьяне продавали всё своё зерно подчистую по высокой цене, исходя из того, что семенную ссуду правительству будет вернуть дешевле, а может быть, её и простят вовсе.

Ну а главное, основным потребляемым русским крестьянином зерном были рожь и овёс, основными экспортными культурами были пшеница и ячмень. Экспорт ржи из России никогда не превышал 8,2% годового урожая. На экспорт шла востребованная на мировом рынке пшеница — пиком её экспорта был 1897 год, когда было вывезено 45,9% урожая. Что характерно, год был очень неурожайный, однако ни о каком «голоде 1897-98 гг.» никто не слышал.

В царствование императора Николая II одновременно шли как рост урожайности зерна, так и сокращение его вывоза. В 1893-98 гг. средний урожай ржи составлял 1 млрд 157 миллионов пудов, из которых вывозилось 6,6%, в 1909—1913 гг. — 1 млрд 378 млн пудов, из которых вывозилось 3,5%. Средний урожай пшеницы составлял в 1893-98 гг. 632 млн пудов, из которых вывозилось 32,7%, а в 1909-13 гг. — 1 млрд 103 млн пудов, из которых вывозилось 24,3%.

Иными словами, Россия при двух последних царях не развивалась за счёт голода, а развитием побеждала голод. К концу истории монархии о «голоде» даже в понятиях публицистики 1891 года можно было просто забыть. К сожалению, ненадолго, так как в 1921 году большевики показали русским крестьянам, что такое настоящий голод. А в 1932-м продемонстрировали, как устроен настоящий «голодный экспорт»: в условиях обвала цен на зерно на мировом рынке, тотально конфисковав зерно колхозов ради экспортной валютной выручки, которая должна была в теории пойти на «индустриализацию», коммунистическая власть спровоцировала Голодомор с гибелью около семи миллионов человек. Иными словами, с лёгкостью было сделано нечто, совершенно запредельно немыслимое для царского правительства.

«Царизм» в своей промышленной политике благополучно обходился без людоедства, сочетая использование государственных интервенций, стимуляции рыночных сил, развитие инфраструктуры. Император Александр III с самого начала осознал главный принцип русской индустриализации. Все экономические процессы в России из-за её огромности будут протекать медленно. Чтобы добиться отдачи от масштаба, необходима общенациональная транспортная инфраструктура. Промышленный рывок таких стран, как Франция или Германия, был связан с быстрым введением в оборот ресурсов (прежде всего угля и руды) на достаточно ограниченной территории, которая была быстро доведена до идеальной транспортной доступности. В России колоссальные ресурсы были разбросаны на огромные расстояния, чтобы мобилизовать их на сравнимом с западными странами уровне, нужно было строить, строить и строить железные дороги.

Уникальный, геоисторического масштаба проект Транссибирской магистрали, энергично и волево предначертанный Александром III и доведённый до конца Николаем II, должен был стать, так сказать, становым хребтом всей разветвлённой сети русских железных дорог, часть из которых строилась как раз из соображений укрепления продовольственной безопасности, остережения от голода, вовлечения отдалённых уголков в жизнь всего большого русского государства и всей мировой экономики. За 23 года царствования Николая II (названные клеветнической советской публицистикой «23 ступени вниз») прирост протяжённости железных дорог общего пользования был наивысшим за всю историю страны — 46 тыс. километров. Для сравнения в 1917—1940 гг. — 25 тыс. км., 1940—1963 гг. — 22,5 тыс. км.

Начала меняться в принципе вся схема экономики. Посткрепостническая Россия оказалась в значительной степени страной ненужных людей. Миллионы крестьян, чья экономическая жизнь имела смысл в качестве элементов помещичьего хозяйства, стали в 1861 году внезапно никому и ни за чем не нужными людьми (такими же ненужными людьми стали и большинство помещиков). Страна превратилась в хоспис для непонятно зачем нужных сословий, главная задача правительства состояла в том, чтобы на этом пустыре не началась резня.

Политика Александра III и Николая II принципиально изменила эту экономическую ситуацию. Для каждого крестьянина вновь открылся шанс на экономическую востребованность. Вместо прозябания десятков миллионов человек на уровне натурального посткрепостнического хозяйства, едва достигающего порога выживания, втягивание в предпринимательскую, фермерскую активность, связанную с общенациональным, а частично и международным рынком. «Страхование» через общенациональную инфраструктуру от последствий неурожая. Произведённая Александром III и Николаем II транспортная революция привела, например, к тому, что сибирские маслоделы получили устойчивый рынок для своей продукции в Англии.

Энергично поддержанная царём аграрная программа Столыпина призвана была выковать новую Россию собственников, которая совместилась бы с Россией локомотивов (17 тыс. паровозов за 1895—1916 годы — показатель, не превзойдённый в СССР никогда), Россией автомобилей (в 1916 году было заложено несколько автомобильных заводов, в том числе и тот, который большевики присвоят себе, объявив его заводом ЗИС, а затем ЗИЛ), Россией электричества.

Фото: Vadim Nekrasov / Globallookpress

Весьма показательный факт, демонстрирующий подлинную цену риторике о «лампочке Ильича». Можно взглянуть на картину Алексея Боголюбова «Иллюминация Кремля на коронацию Александра III в 1883 г.», а можно задаться простым вопросом: почему все три города в Подмосковье, имеющие в названии корень «электро», возникли при царе Николае II и в связи с индустриализацией, проводившейся в его время?

Электрогорск (основан в 1912 году, до 1946-го — Электропередача) возник в 1912—1914 годах как посёлок при строившейся первой в стране электростанции, работающей на торфе, спроектированной инженером Робертом Эдуардовичем Классоном. Объединившись в 1915 году через Глуховскую ТЭЦ (1900), Богородскую и Измайловскую подстанции с Московской ГЭС-1 (1897-й), а в 1919 году с Орехово-Зуевской ТЭЦ (1905-й) и понизительными станциями в Павловском Посаде в энергосистему, весь комплекс со станцией стал технологическим прорывом в энергетике промышленности Московского индустриального района.

Электросталь (основан в 1916 году, до 1928 года — Зати́шье). Начало городу положили два завода, которые были заложены именно в 1916 году. Это были электрометаллургический завод «Электросталь» и Богородский снаряжательный завод.

Электроугли. В 1899 году на территории посёлка Горки был основан завод «Московское товарищество производства электрических углей».

«Электрификация», произведённая якобы советской властью, была таким же фейком, как и проведённая ею индустриализация. И в том, и в другом случае большевики базировались на огромном индустриальном фундаменте, созданном индустриализацией, совершённой при Александре III и Николае II. При этом, однако, лицемерно делая вид, что её никогда не было.