Государыня: Монархия должна возродиться не в роли ширмы

Глава Российского Императорского Дома Е.И.В. Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна благоволила ответить на вопросы «Учительской газеты».

- Сто лет прошло со времени Октябрьской революции. Россия прошла большой путь экономического и социального прогресса. Что, по Вашему мнению, мы выиграли и что потеряли в ХХ веке в результате социального эксперимента?

- Вы, наверное, помните, что в период правления коммунистического режима часто утверждалось, что все успехи России, особенно в XIX– начале XXвеков, были достигнуты не благодаря монархии, а вопреки ей. Я не стану применять такой примитивный и ошибочный пропагандистский прием в отношении советской эпохи. Несомненно, в СССР не только совершались массовые репрессии, беспощадные эксперименты, насилия и разрушения, но было много героического и созидательного. И неразумно отрицать, что немалую роль в победах и достижениях этого периода сыграли те люди, которые находились у власти. Без организующего начала и руководства, добиться каких бы то ни было результатов невозможно.

Но означает ли это, что без Революции 1917 года или без той ее стадии, которая началась после захвата власти партией большевиков, Россия остановилась бы в развитии или пошла вспять? Конечно же, нет. Думать так – унизительно и оскорбительно для нашего народа. Прогресс вообще не прекращается в принципе. И главной его движущей силой всегда был и остается народ, при любом строе и режиме.

Да и объективные статистические данные свидетельствуют о том, что процесс экономического и социального развития Российской империи был весьма интенсивным. Первая Мировая война приостановила или замедлила многое, а Революция и Гражданская война на время отбросили наше Отечество далеко назад. Не случайно вплоть до 1980-х годов в СССР продолжали сравнивать текущие показатели с данными последнего благополучного года дореволюционной России – 1913-го.

Большевики, победив в Гражданской войне и объединив значительную часть территории бывшей Российской Империи на новых идейных и политических началах, должны были решать задачи, которые стоят перед любой властью. Поначалу они видели в России лишь плацдарм для мировой революции. Но уже в годы Гражданской войны стало ясно, что вселенской победы коммунизма не получается. И тогда, постепенно переходя к более прагматичной политике, коммунистический режим стал выстраивать свою систему в отдельно взятой стране. Он должен был добиться подчинения себе народа и обеспечить оборону от внешних противников, управлять экономикой и общественной жизнью, проводить внешнюю политику, разрабатывать свое законодательство, регулировать вопросы науки, культуры и образования, подготовки профессиональных кадров… И когда он осуществлял эти общие для всех государств функции, обращаясь к наследию прошлого и объективно действуя в национальных интересах, ему удавалось созидание. Однако богоборческая материалистическая идеология и порожденная ею тоталитарная репрессивная политическая практика изуродовали или омрачили весьма многие достижения советского периода.

Несмотря на мощные рывки в индустриализации, на победу во IIМировой войне, на военную мощь и на множество других впечатляющих свершений, в целом коммунистический эксперимент потерпел крах. Пример гибели могущественной державы СССР свидетельствует, что любая сила без Бога, без опоры на наследие предков, без бережного отношения к каждой человеческой жизни и без уважения к достоинству человеческой личности – колосс на глиняных ногах. И любые выигрыши обязательно обернутся страшным проигрышем, если мы впадаем в гордыню, оправдываем целью любые средства и забываем о вере, любви, чести и сострадании.

- Был ли марксистский эксперимент неизбежен для России, или он был навязан извне и осуществлен руками наших революционеров, членов Интернационала?

- Никаким внешним и внутренним деструктивным силам невозможно вызвать смуту, если народ един и дорожит своими национальными духовными и нравственными ценностями. Революция, безусловно, имела политические, экономические и социальные причины, но главной и самой фатальной причиной стал глубокий духовный кризис - разочарование значительной части соотечественников не только в монархии, но и в религии, в семье, практически во всех традиционных устоях.

Этот кризис зрел долго, и за него несет ответственность и наша династия, и правящие сословия Империи, и духовенство, и интеллектуальная элита. Осуждать других, не признавая собственной доли вины за революцию – нечестно, неразумно и безответственно.

В день отречения от престола государь записал в своем дневнике: «Кругом измена, и трусость, и обман». Но откуда это взялось? И кто собрал это окружение? Как бы мы ни почитали государственную деятельность, мученический подвиг и святость Николая II, мы не вправе уходить от того, чтобы ставить эти вопросы и искать на них ответы. В целом же, императорская власть пала, в первую очередь, не потому, что у нее были сильные противники, а потому, что у нее оказалось слишком мало защитников, и они были разобщены.

После же того, как оказался надломленным стержень исторической государственности, неизбежно настал хаос, и в нем могли победить только самые жестокие, решительные и целеустремленные деятели. Поэтому февральские умеренные революционеры в лице Белого движения закономерно проиграли радикальным революционерам – большевикам.

Большевики использовали террористические методы значительно активнее и шире, чем их противники. Это факт. Но фактом является и то, что одним террором и насилием невозможно удерживать власть в течение длительного времени. В арсенале коммунистов были и реальные меры по решению хозяйственных и социальных вопросов, и умелая пропаганда, и манипулирование патриотическими и даже религиозными чувствами.

Марксистская атеистическая интернациональная идеология, находящаяся в вопиющем противоречии со всей исторически сложившейся в России системой ценностей, конечно, была навязана – где-то насилием, где-то обманом. И поэтому, несмотря на видимое торжество, так по настоящему и не прижилась. Об этом свидетельствует стремительное возрождение религиозности и достаточно ярко выраженное желание народов России воссоздавать национальные традиции.

Но жизнь народа, в том числе и тех, кто верил в коммунизм и осознанно боролся за него, не могла быть загнана в рамки партийной идеологии. Поэтому нам нужно рассматривать и оценивать историю Российского народа в годы Революции и при власти Коммунистической партии не формально, обращая внимание лишь на официальные лозунги и внешние формы, а такой, какой она была по сути, во всей своей драматической противоречивости  и многообразии.

- Многие мыслители, в частности, Иван Бунин, Иван Солоневич и другие прямо обвиняют интеллигенцию в подготовке революции. Как вы оцениваете роль интеллигенции? Ведь она не желала ввергнуть страну хаос и гражданскую войну, привести к диктатуре. Какой опыт должна извлечь нынешняя интеллигенция?

- Я уже сказала, что не склонна никого обвинять. Взаимные обвинения не исправят того, что уже произошло. А грехи и ошибки были у всех.

Но, действительно, иногда, анализируя слова и действия наиболее образованной и одаренной части российского общества, приходится испытывать чувство горького удивления. Как могут умные, талантливые, ищущие, тонко чувствующие люди зачастую быть настолько слепы и недальновидны? Как могут не отдавать себе отчет, что недостатки дома невозможно исправить, выбивая камни из фундамента и разжигая костры в комнатах?

Дар письменного и устного слова, авторитет науки, сила изобразительного, музыкального, театрального и кинематографического искусства, другие виды интеллектуальной и культурной деятельности имеют огромную силу. И как любая сила, эти дарования могут быть обращены и на созидание, и на разрушение. 

Интеллигенция должна особенно глубоко понимать свою высочайшую ответственность. И видеть эту ответственность не в том, чтобы непременно находиться в постоянной оппозиции любой государственной власти, а в том, чтобы влиять и на власть, и на общество, и на отдельных людей силой своего нравственного примера, мудростью, скромностью, взвешенностью решений, достоинством и спокойствием в защите своих убеждений.

Русское понятие интеллигента в чем-то аналогично английскому понятию джентльмена.

Для того, чтобы стать джентльменом, в Англии недостаточно родиться в хорошей семье и добиться высокого положения. О знатном лице, которое ведет себя неподобающим образом, в благородном обществе могут сказать: «Этот господин – не джентльмен», «эта дама – не леди». И такая оценка сродни пригвождению к позорному столбу.

Так же для того, чтобы стать настоящим интеллигентом, недостаточно иметь диплом о высшем образовании и профессиональный опыт. И даже недостаточно обладать врожденными талантами. Необходимо соответствовать высоким моральным критериям, быть честными, воспитанными, милосердными и отзывчивыми,  уважать всех окружающих, независимо от их ранга в обществе, иметь собственные твердые убеждения и, в то же время, признавать право других на их убеждения, избегать любых форм фанатизма.

Если говорить о политической роли интеллигенции, то, во-первых, далеко не всем творческим людям полезно участвовать в политических баталиях. В этой борьбе легко разменять свои дарования на бессмысленные сиюминутные мелочи, стать игрушкой в чужих руках. Чем меньше интеллигент участвует в повседневной политике, тем весомее прозвучит его слово, когда он почувствует, что вмешаться в какую-то проблему велит его совесть.

Той части интеллигенции, которая все-таки склонна к общественно-политической активности, не пристало становиться послушной служанкой власти, но, с другой стороны,  не следует видеть в любой власти тиранию.

Свобода мысли и творчества должна защищаться законом и обеспечиваться на деле. Если право на эту свободу нарушается, за него нужно бороться. Однако никогда нельзя забывать, что кому больше дано, с того больше и спросится, и что любые права нерасторжимо связаны с обязанностями, прежде всего, со служением Родине и исполнением гражданского долга.

- Как показывают историки, народ в своей массе, особенно крестьянство, не был против царя, хотя критически относился к власти. Царь был отстранен верхушкой, превратившей монархию в буржуазную республику, как оказалось, нежизнеспособную. Стоило ли огород городить? Ведь монархия сохранилась в ряде европейских стран и не помешала развитию и социальному прогрессу.

- Я всегда говорю, что Императорский дом, отрекшийся от идеи монархии, был бы столь же абсурден, как Церковь, проповедующая атеизм.

По моему глубокому убеждению, монархический идеал Государства-Семьи во главе с отцом или матерью нации остается вечным и может быть востребован народом на новом витке истории. Наследственный законный государь не обязан властью никакой группировке и поэтому является прирожденным арбитром для всей нации в целом и для ее составляющих, а также живым символом преемственности всех исторических эпох.