А.Закатов: Необходимо отстоять строительство храма во имя св. Царственных Мучеников

Первый за всю постсоветскую эпоху царский храм в Москве должен быть заложен в Войковском районе. Но его проект подвергается ожесточенным информационным атакам со стороны радикал-атеистов – коммунистов из РКРП. Через 12 лет после канонизации Царской Семьи этот факт нельзя назвать иначе как позором для Москвы. Директор Канцелярии главы Российского Императорского Дома Великой Княгини Марии Владимировны Александр Закатов дал интервью порталу Religare.

– Задуманный храм на Войковской – это первый царский храм в Москве. Почему, на Ваш взгляд, до сих пор ни одного царского храма в Москве не было?

– Я не стал бы в данном случае использовать словосочетание "царский храм". Царскими можно называть дворцовые домовые храмы или церкви, построенные для всеобщего посещения, но на личные средства того или иного монарха. Если же храм строится в честь того или иного прославленного в лике святых государя, то все равно это храм народный.

В Москве есть ряд храмов, освященных в честь святых монархов – св. Владимира Равноапостольного, св. благоверного Александра Невского, свв. страстотерпцев Бориса и Глеба, св. благоверного Димитрия Донского. Есть Данилов монастырь, носящий имя св. благоверного князя Даниила Московского. Есть домовый храм св. преподобномученицы великой княгини Елисаветы. Но храмов во имя святых Царственных страстотерпцев пока нет. Хотя их почитание распространено весьма широко, и в каждом храме есть их иконы.

По моему глубокому убеждению, не стоит делать из посвящения храмов святым Царственным страстотерпцам что-то экстраординарное. Они такие же святые, как и другие прославленные Церковью подвижники, мученики и праведники, и сооружение храмов в их честь – дело абсолютно естественное и традиционное.

– Какие усилия и кто мог бы приложить для исправления ситуации?

– Безусловно, строительство таких храмов должно быть инициировано самими верующими и благословлено священноначалием Русской Православной Церкви.

– 12 лет назад канонизирована Царская Семья. А в следующем году будет празднование 400-летие дома Романовых. Можно ли считать храм в 6-м Новоподмосковном хорошим памятником Династии?

– Храм в 6-м Новоподмосковном переулке это, прежде всего, не памятник династии, а памятник миллионам новомучеников и исповедников Российских, и еще большему числу погубленных соотечественников, которые не могут быть канонизированы, но память о которых тоже свята. Царственные страстотерпцы и их верные служители, казненные в подвале Ипатьевского дома – это символ всех жертв богоборческого тоталитарного режима. Приснопамятный Патриарх Алексий II очень точно сказал: «Расстрел Царской Семьи – это начало репрессий и страшного террора над всем народом России».

– Чем еще кроме строительства храмов можно было бы встретить юбилей?

– Что касается празднования 400-летия окончания Смуты и воцарения Дома Романовых, то глава династии великая княгиня Мария Владимировна в своем специальном Обращении от 1 марта сего года отметила, что главными в этих торжествах должны быть молитва, просветительская деятельность и помощь нуждающимся. Ключевые слова Обращения Государыни: «Я призываю всех, кто имеет желание и возможность внести пожертвования на достойное празднование юбилея 400-летия преодоления Смуты и других юбилеев, большую часть этих средств направить на помощь бедным, сиротам, больным, инвалидам, престарелым и бездомным. Каждому из святых подвижников, монархов, иерархов, героев и вождей, которых мы желаем почтить, и чьими именами мы назовем различные программы милосердия, будет гораздо радостнее в Небесном Царствии, если мы воздвигнем им памятники не только на улицах и площадях, но, в первую очередь, в душах людей».

– Православные верующие, когда выбирали место для царского храма, руководствовались еще и тем, что Войковский район до сих пор носит позорное название (по имени одного из убийц Царской Семьи). Насколько символично было бы строительство храма в этом районе? Возможно, стоит переименовать район?

– Великая Княгиня Мария Владимировна призывает всех воздерживаться от реваншизма и стараться видеть, прежде всего, не то, что разобщает, а то, что сближает нас. Нужно уметь находить компромиссы, не делать ничего «назло», а если и возникает необходимость полемики и защиты своих взглядов и интересов, действовать цивилизованно, спокойно и корректно, исключительно в рамках закона. Наше общество состоит из людей разных взглядов, и у каждого есть свои дорогие символы. Однако в отношении П.Войкова – террориста, убийцы детей и расчленителя трупов – по-моему, сами современные коммунисты должны бы были выступить за изъятие его имени из московской и российской топонимики. Если они этого не делают, а наоборот, руками и зубами держатся за имя этого бесчеловечного убийцы, то мы вправе полагать, что террористические методы ими не отвергнуты и не осуждены, и они всегда готовы к ним вернуться. Вряд ли это способствует общественному диалогу и народному единству.

В дореволюционной России тоже были палачи, были идущие по трупам карьеристы и т.п. Но в их честь не называли улиц и площадей, им не ставили памятников. Нам известно, что православная общественность предлагает заменить все «Войковские» названия на имя одного из советских деятелей, например, космонавта В.Н.Волкова, дважды Героя СССР, погибшего при исполнении своего долга. И все равно, эти предложения вызывают полное отторжение у коммунистов. Для сравнения: если бы коммунисты нашли где-нибудь улицу им. Малюты Скуратова и предложили ее переименовать, например, в ул. Ермака Тимофеевича, то ни один здравомыслящий православный не стал бы возражать.

Сейчас, когда во всем мире идет борьба с терроризмом, сохранять в топонимике имена террористов – очевидный абсурд.

– Против строительства храма свв. царственных мучеников активно выступают наследники большевиков из РКРП (Российская коммунистическая рабочая партия) – Артем Буслаев и другие, а также атеистический фонд «Здравомыслие». Чувство мести не свойственно православным людям. Но, возможно, строительство храма было бы лучшим и по-настоящему духовным ответом нашим оппонентам?

– Даже если следовать логике представителей левых партий, заявляющих о необходимости сохранять в неприкосновенности все советское наследие, то ничем невозможно объяснить и оправдать их протест против увековечивания памяти святых и выдающихся деятелей дореволюционной России. Своими действиями современные большевики демонстрируют, что их декларации об «уважении к истории» лицемерны и лживы. На самом деле им нужно не уважение к дорогому их сердцам советскому периоду, а продолжение насилия над людьми иных взглядов. В самом деле, если мы признаем, что нужно деликатно относиться к чувствам людей, почитающих Ленина и Дзержинского, то почему же мы отказываем людям, почитающим императора Николая II и других жертв коммунизма, в их праве на свои чувства?

Если противникам строительства храма во имя святых Царственных Страстотерпцев удастся одержать победу, это, без всякого преувеличения, будет означать, что мы продолжаем оставаться в подвале Ипатьевского дома вместе с царской семьей и их верными служителями, что православных верующих продолжают грубо дискриминировать и издеваться над свободой их совести и религиозными чувствами. Это недопустимо в правовом государстве. Никаких законных оснований для отказа в праве строить храм и посвящать его всецерковно прославленным святым нет и не может быть. Если же кто-то заявляет, что храм ему «мешает», то с таким же успехом можно говорить, что кому-то «мешает» детский сад, школа или больница. Этот довод незаконен, нелогичен и неадекватен.

– Сейчас идет строительство в рамках программы «200 московских храмов». Около 20 уже заложено и строится. Как вы считаете, что принесет столице этот проект? Учитывая хотя бы тот факт, что около 1000 церквей было разрушено в московском регионе за время советской власти.

– Программа строительства 200 храмов благословлена Патриархом Кириллом, получила, в целом, поддержку и одобрение светской власти и прошла необходимые юридические процедуры. Необходимость строительства храмов в новых районах очевидна. На богослужениях в церковные праздники даже в центре Москвы, где храмов сохранилось больше, тесно и душно. Это неизбежно разрушает молитвенную и праздничную атмосферу, тяжело для пожилых людей и детей. В новых же районах проблема стоит еще острее.

Храмы нужны не только членам общины и постоянным прихожанам, но и многим людям, может быть, достаточно далеким от Церкви, но время от времени желающим хотя бы задуматься о Боге, побыть наедине со своими мыслями, порадоваться или поплакать в особой духовной атмосфере. Агрессивных воинствующих безбожников, к счастью, явное меньшинство. По крайней мере, таковых людей несравненно меньше, чем даже самых ортодоксальных верующих. Большинство же составляют те, кому храмы вовсе не мешают, а зачастую помогают. Даже сам факт существования храмов способствует духовному оздоровлению тяжелой атмосферы мегаполиса и украшает его внешний вид.

Разумеется, духовенство и верующие должны стараться, чтобы каждый пришедший в храм, независимо от его воцерковленности, встретил любовь, доброту и заботу, получил духовное утешение без какого бы то ни было навязывания взглядов. Если в некоторых храмах люди сталкиваются с недоброжелательством священнослужителей и прихожан, это очень печально и недопустимо. Но такие случаи не могут служить аргументом против строительства храмов. Ведь мы не протестуем против строительства булочных, если некоторые продавцы хамят, или – больниц, если некоторые доктора недобросовестны.

Храмы дают многим из нас духовную пищу и врачевание. Препятствовать этому могут только злые и неискренние люди.

– Насколько нам известно, Великая Княгиня Мария Владимировна поддерживала монастырь, проявляла интерес к строительству московских храмов и, в частности, к храму в Войковском районе. В чем могла бы состоять ее помощь этому делу, если бы у нее возникло желание помочь – учитывая ее авторитет в России и в Европе?

– Глава Дома Романовых высказала глубокую мысль о том, что нашему поколению выпало особое счастье стать свидетелями и участниками возрождения святынь, которые в течение десятилетий казались навсегда оскверненными, разрушенными, обращенными в прах.

Мы счастливее тех, кто строил храмы до революции, потому что для них это был нормальный ход событий, и они не испытывали совершенно особенных радостных переживаний от соучастия в воскресении того, что считалось погибшим.

О тех, кто с болью и горечью видел, как варварски истребляется духовное и культурное наследие, вообще тут речи нет – они были глубоко несчастны.

Но мы счастливее и будущих поколений, потому что они опять будут думать, что храм есть всегда, и дорога к нему открыта для любого, если он захочет. Нам же довелось самим видеть и знать, что такое жизнь без храма и без дороги к нему. А теперь мы можем своими молитвами и трудами, своим вкладом участвовать в возрождении и творении святынь.