Лека II: Албанскую монархию создали русские офицеры

Глава Албанского Королевского Дома Наследный Принц Лека Анвар, или, как его называют албанские монархисты, король Лека II, рассказал корреспонденту журнала «Эхо планеты» о жизни своей семьи в изгнании, о возвращении на родину и об отношении албанцев к России.

История правления албанской королевской династии Зогу короткая и печальная. Первый албанский король Ахмет Зогу I, вступивший на трон в 1928 году, спустя 11 лет, после оккупации страны Италией, был вынужден бежать из страны за границу вместе с женой и новорожденным сыном Лекой и до конца жизни скитаться по Европе, так никогда и не вернувшись на родину. Потомкам первого албанского монарха было разрешено вернуться в Тирану и остаться там жить только в 2002 году. Кронпринц Лека скончался в прошлом году.

—Ваш отец кронпринц Лека родился за несколько дней до того, как в Албании пала монархия, и смог вновь побывать на своей родине только через несколько десятилетий. Вы впервые увидели Албанию только в 20 лет. Что вы знали о своей стране до своей первой поездки туда? Когда вы начали изучать албанский язык?

— Хотя я своими глазами увидел Албанию только в 20 лет, в 2002 году, я многое знал о ней с самого детства из рассказов отца, который, в свою очередь, слышал о родине от моего деда. Жизнь моего отца от начала и до конца была связана с нашим народом. И для меня, и для наших соотечественников он был символом Албании, которая погибла с приходом коммунистов.

Помню, с каким ужасом в детстве я узнал о том, что в моей родной стране человека могли посадить в тюрьму только за то, что он высказывал недовольство правящим режимом. Тогда мне казалось совершенно абсурдным, что в ХХ веке, да еще и в европейской стране, возможно такое отношение к людям. Кроме того, я, как и мой отец, испытывал горечь от того, что Албания, мой народ по вине коммунистов были изолированы от всего мира и жили за железным занавесом.

Что касается албанского языка, я целенаправленно стал его изучать только в 2002 году, когда моей семье было позволено жить в Тиране. Начальные его знания я получил еще в детстве, ведь в нашем доме в Йоханнесбурге часто бывали представители албанской диаспоры.

— Вы помните свое первое впечатление от Албании?

То, как летом 2002 года мою семью встретил наш народ в аэропорту Тираны, — одно из самых приятных и удивительных воспоминаний в моей жизни. Я увидел десятки людей в национальных костюмах, они размахивали албанскими флагами и радостно восклицали: «Да здравствует король!» У многих из них были слезы радости в глазах, и мои родители, видя это, тоже расчувствовались. Эти албанцы родились и выросли при коммунизме, и мало кто из них застал недолгие годы существования албанской монархии, но при этом они выражали совершенно искреннюю любовь и уважение к моему отцу.

— Ваш отец был албанцем, мать — австралийкой, вы родились в ЮАР, учились в Великобритании и Италии и, наконец, осели на исторической родине. Вы чувствуете в себе принадлежность только к одной стране или считаете себя гражданином мира?

— Сегодня, когда глобализация набирает все большие обороты, у многих людей есть возможность смотреть на мир, знакомиться с чужой культурой, что-то перенимать из нее, а не ограничиваться пространством собственной страны. Тем не менее я хочу подчеркнуть, что королевские семьи отличаются как раз тем, что они борются за укрепление национального самосознания и сохранение традиций и ценностей своих народов.

Да, мне интересно открывать для себя другие страны, мне очень комфортно в поездках по Европе, но, сколько бы стран ни упоминалось в моей биографии, я чувствую в себе глубокую внутреннюю связь с моим народом. Я — албанец, и я счастлив жить у себя на родине.

— Королевство Албания просуществовало меньше 20 лет. В 1997-м ваш отец инициировал в Албании проведение референдума о восстановлении монархии, но потерпел неудачу. Рассматриваете ли вы перспективу реставрации королевской власти в вашей стране?

— Не совсем справедливо утверждать, что мой отец потерпел тогда неудачу. Доподлинно известно, что минимум треть проголосовавших высказались за реставрацию монархии, при этом 23 процента бюллетеней с таким же результатом были признаны недействительными. Проведенные несколькими годами позже независимые исследования показали, что минимум 50 процентов албанцев поддержали идею восстановления монархии. У моего отца не было сомнений в том, что при выведении результатов референдума использовался принцип, авторство которого приписывается горячо любимому албанскими коммунистами Иосифу Сталину: «Не важно, кто и как голосует, важно, кто и как считает голоса».

Я не знаю, каковы перспективы возвращения королевской власти в моей стране, но и нынешний премьер Албании Сали Бериша, и его предшественник Фатос Нано не раз подчеркивали, что вопрос референдума остается открытым.

— Ранее вы работали в министерстве иностранных дел Албании, затем — в министерстве внутренних дел. Теперь же возглавляете Национальную федерацию гольфа. Значит ли это, что политика вас сейчас интересует все меньше?

— Несмотря на то что я много занимаюсь общественной работой, сотрудничая еще и с молодежными и гуманитарными организациями, я по-прежнему работаю политическим советником министра внутренних дел Албании. Я не могу себя представить вне политической жизни своей страны, но хочу подчеркнуть, что не состою ни в какой партии и, пребывая на госслужбе, забочусь об интересах страны, а не о своих собственных.

— Известно, что вы — ярый сторонник независимости Косово. Смогут ли, по-вашему, албанская и сербская стороны когда-нибудь достичь компромисса по косовскому вопросу?

— К июню 2012 года независимость Республики Косово признали 93 государства — фактически половина мира. Я искренне надеюсь, что Белград рано или поздно поймет, что образование независимого Косово — это свершившийся факт, отрицать который больше нельзя. И я так говорю не только потому, что в Косово проживают тысячи албанцев. Мне бы очень хотелось, чтобы отношения между Белградом и Приштиной стабилизировались и развивались цивилизованно, а люди в Косово, независимо от того, албанцы они или сербы, смогли жить мирно и спокойно.

— В приходе вашей семьи к власти в Албании определенную роль сыграли и русские эмигранты. В 1924 году отряд русских офицеров помог совершить переворот вашему деду Ахмету Зогу, который стал единоличным правителем страны, а спустя четыре года объявил себя королем. Что вам об этом известно?

— Прежде всего мой дедушка не провозглашал себя монархом единолично. Королем албанцев его объявило Национальное собрание, а Албания тогда получила статус «демократической, парламентарной и наследственной монархии». А до этого в 1924 году в Албании произошла революция, в результате которой к власти пришел симпатизировавший коммунистам Фан Ноли.

Мой дедушка, до этого занимавший пост главы албанского правительства и вынужденный подать в отставку после покушения на него, не смог смириться с тем, что новые власти собираются активно сотрудничать с СССР. Тогда он обратился за помощью к русским белогвардейским офицерам, жившим на территории соседнего Королевства сербов, хорватов и словенцев. В декабре 1924 года семитысячная албанская армия не смогла противостоять сотне русских офицеров, которые после двухнедельных боев вместе с моим дедом вошли в Тирану. После Албания была провозглашена республикой, президентом которой стал Ахмет Зогу.

Я бесконечно благодарен тем русским эмигрантам, которые, поддержав моего деда, тем самым изменили ход истории и хотя бы на несколько лет отсрочили установление коммунистического режима в Албании. Общеизвестный факт, что годы правления моего деда сначала в статусе президента, а затем и короля считаются самым благоприятным периодом албанской истории ХХ века. Без русских этого бы не случилось.

— Судя по тому, что пишет пресса, у вас есть хобби: скалолазание, стрельба, волейбол, плавание, боевые искусства, вы любите собак и дикую природу вообще. Интересны ли вам занятия, распространенные среди королевских особ, — скачки, игра в поло, классическая музыка, рисование?

— Перечисленные вами занятия — это хобби самых дорогих людей в моей жизни, поэтому и я не остался в стороне ни от рисования, ни от музыки, ни от верховой езды. Мой отец обожал лошадей, мама превосходно рисовала, а моя невеста Элия Захария изучала в Париже театральное и музыкальное мастерство.

— У России многие века были и есть геополитические, экономические и военные интересы на Балканах. При этом для обычного россиянина Албания из всех балканских стран — практически самая незнакомая. А как воспринимают Россию албанцы?

— В Албании противоположная ситуация: мы много знаем о вас, о вашей истории и культуре. По крайней мере, каждому албанцу старшего поколения знакомы имена выдающихся русских писателей, композиторов, художников, равно как и спортсменов. Мне известно, что до 1961 года многие албанцы учились в СССР, а в наших школах до 1991-го изучался русский язык. Мой будущий тесть по специальности преподаватель русского языка. В 1990-х годах он проходил стажировку в Москве, в Государственном институте русского языка имени Пушкина. Кроме того, я знаю, что в Санкт-Петербургском государственном университете изучается албанская филология, и это здорово! Это значит, что у русского читателя есть возможность познакомиться с творчеством наших писателей и поэтов и узнать нашу культуру. Лично от себя хочу выразить свое восхищение русским народом за его мужество и способность сохранять стойкость в самых сложных обстоятельствах. Вы победили фашизм, пережили, как и мы, годы коммунистической диктатуры. Ваша страна развивается, модернизируется, избавляется от печального наследия прошлого. Нам есть чему у вас поучиться.