Правда о лжи

В Архангельской губернии – 49 человек; в Астраханской – 85 человека; в Петроградской  - 36 человек; в Вологодской – 27 человек; в Пермской – 34 человека; в Вятской – 41 человек; в Екатеринбургской – 29 человек; в Новгородской – 68 человек; в Псковской – 31 человек; во Владимирской – 81 человек; в Иваново-Вознесенской – 54 человека; в Костромской – 72 человек; в Тверской – 94 человека; в Московской – 36 человек; в Тульской – 61 человек; в Нижегородской – 68 человек; в Симбирской – 47 человек; в Казанской – 24 человека; в Уфимской – 28 человек; в Самарский – 61 человек; в Челябинской – 20 человек; в Семипалатинской – 12 человек; в Омской – 19 человек; в Барнаульской – 41 человек; в Уральской –  49 человек; в Саратовской – 52 человека; в Тамбовской

 – 41 человек;   в   Орловской губернии –  78 человек; в Курской – 68 человек; в Харьковской – 98 человек; в Полтавской – 124 человека; в Екатеринославской – 92 человека; в Донской области – 97 человек; в Таганрогский губернии – 36 человек; в Крымской – 44 человека; в Черниговской – 78 человек; в Одесско-Херсонской – 191 человек; в Могилевской – 61 человек; в Минской – 49 человек; в Бобруйской – 29 человек; в Смоленской – 62 человека; в Екатеринодарской – 69 человек; в Черноморской – 37 человек; в Ставропольской – 139 человек; во Владикавказской – 72 человека.

Всего 2 692 человек белого духовенства, 1 962 человека монашествующих, 3 447 монахинь и послушниц.

Массовые репрессии в отношении православного духовенства продолжались и в последующие, уже урожайные годы, причем с не меньшим зверством.

В 1923 г. в д. Дедино Себежского уезда священник был убит чекистами прямо во время богослужения.

В пограничном селе Слоли чекисты раздели местного священника донага и повесили на дереве.

В селе Турк чекисты прибили священника к Царским вратам, а затем расстреляли.

Священники о. Андронник Любович, о. Михаил Новгородцев и о. Емельян Щелчков были расстреляны в январе 1924 года. У о. Андронника волосы были закручены семидюймовыми гвоздями.

Протоиереи Дмитрий Пыжов и Карп Шубов были вместе со 120 представителями черного и белого духовенства расстреляны в 1932 году в Ростовской тюрьме.

Было уничтожено более 250 епископов. К 1949 году, ошибочно воспринимаемому некоторыми, как время ослабления богоборческих гонений, на свободе находились только пять епископов, включая патриарха.    

Десятки тысяч храмов, сотни монастырей были разрушены и осквернены, превращены в клубы, картофелехранилища и, даже, колонии для уголовных преступников. В некоторых церквах, использовавшихся, как  промышленные цеха, в алтарях устраивались отхожие места. Драгоценные, на народные копейки изготовленные священные сосуды, ризы, оклады икон и пр., которые изымались в ходе исполнения декрета, вывозились грузовиками.

Изъятие церковных ценностей началось еще с самых первых дней советской власти. Знаменитый ленинский декрет от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» решительно провозглашал принцип полного лишения религиозных организаций любой собственности: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют». В том же месяце произошел вооруженный захват Александро-Невской и Почаевской лавр. Переезд правительства в Москву дал повод для осуществления мер, направленных против функционирования кремлевских монастырей и соборов, — якобы под предлогом безопасности правительства. Затем эта практика стала распространяться на другие столичные храмы и обители. Экспроприации, сопровождаемые расстрелами духовенства и мирян, быстро вышли за пределы столиц.

Однако сразу же экспроприировать имущество более 50 тысяч приходских храмов, 1 120 монастырей, лавр, пустынь, скитов новая власть не решалась, да и пока не имела для этого достаточной силы.  С тем большим озлоблением была проведена экспроприация после издания декрета от 23 февраля 1923 г.

Вот официальные и, далеко, не полные данные о результатах всероссийского грабежа. Только к 1 ноября 1922 г. было изъято:

золота - 33 п. 32 ф., т.е. 541 кг.;

серебра - 23.997 п. 23 ф., или 383 т. 961 кг.;

бриллиантов - 35  тысяч 670 штук;

прочих драгоценных камней -  71 тысяча 762 шт.;

жемчуга - 14 п. 32 ф., т.е. 237 кг.;

золотой монеты - 3 тысячи 115 руб.;

серебряной монеты - 19 тысяч 155 руб.;

антикварных вещей -  964 предметов;

различных драгоценных вещей - 52 п. 30 ф.

Всего было изъято (без антиквариата) по приблизительному подсчету на сумму 4.650.810 р. 67 к. (в золотых рублях). Общая же стоимость награбленного составляла, как и предполагали большевики, сотни миллионов. Из них на помощь голодающим было потрачено лишь немногим более одного миллиона. Куда же тратились остальные.

Огромная часть изъятых ценностей была направлена за границу. Секретные комиссии по реализации ценностей за границу, а если бы реализация осуществлялась для помощи голодающим не было никакой необходимости делать из этого тайну, были созданы еще до принятия декрета ВЦИК, в январе 1922 года. Руководство этими комиссиями осуществлял Троцкий, имевший «деловые» связи с финансовыми кругами Западной Европы и Америки с дореволюционных времен.

Ценности реализовывались на крайне выгодных для этих кругов условиях. Вот как он обосновывал необходимость крайней спешки при реализации за границей добычи партии и правительства: «...для нас важнее получить в течение 22-23 г. за известную массу ценностей 50 миллионов, чем надеяться в 23-24 гг. получить 75 миллионов». Причину этой спешки Троцкий видит даже не в ужасах голода, а в близости победоносной мировой революции: «Наступление пролетарской революции в Европе, хотя бы в одной из больших стран, совершенно застопорит рынок ценностей: буржуазия начнет вывозить и продавать, рабочие станут конфисковывать и пр. и пр.». Это одно из самых поразительных свидетельств готовности большевистских лидеров идти в разрушении нашей страны до конца ради установления своего мирового господства.

Значительные средства, превышающие израсходованные на помощь голодающим были затрачены на финансирование самого изъятия. Пять процентов от стоимости изъятых ценностей поступало в распоряжение Реввоенсовета, возглавлявшегося все тем же Троцким. 6 апреля 1922 г., (в разгар голода, когда голодали более 11 миллионов человек – общее число умерших превышает 1 млн. человек) Бюро Центральной Комиссии по изъятию церковных ценностей констатировало получение суммы в 10 млрд. р. или 50 тысяч золотых рублей (курс советских дензнаков тогда составлял 200 000 рублей за один золотой) на изъятие ценностей. В тот же день Бюро утвердило смету одной только Московской комиссии на агитационную работу в сумме 6 млрд. рублей. Начальнику Главполитпросвета Яковлеву для агитационной работы была отпущена сумма настолько фантастическая, что даже вызывает сомнения, - 3 триллиона рублей, т.е. 15 млн. золотых рублей. Позднее Бюро ЦКИЦЦ несколько раз санкционировало на проведение изъятия отпуск губернским комиссиям денежных средств, исчисляющихся миллиардами рублей. Тогда же было решено отпускать губернским комиссиям на транспортные расходы по 300 млн. р. на губернию. Не забыли коммунисты и самих себя. Примечательно в этом отношении строго секретное Постановление Политбюро ЦК РКП(б) «Об отпуске средств для ВЦИК'а» №117 от 2 апреля 1922 г., которым было отпущено 24 млрд. руб. на подарок 1-й Конной армии, 15 млрд. руб. для Объединенной Военной Школы имени ВЦИК, 20 млрд. руб. на выплату заработной платы рабочим и служащим ВЦИК за март, 5 млрд. руб. комиссии по изъятию ценностей. Как видим деньгами распоряжаются даже не марионеточные советские органы, а прямо политбюро правящей партии. Многим партийным руководителям бриллианты выдавались из Гохрана без всяких постановлений по простым запискам (даже без печати).  Те, кто желает ознакомиться с официальными документами, подтверждающими все эти факты, могут обратиться к книге –  Архивы Кремля. В 2-х кн. / Кн. 1.Политбюро и церковь. 1922—1925 г. — М. — Новосибирск, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), «Сибирский хронограф», 1997. Но дело даже не в ценностях. Была уничтожена огромная часть лучших Русских людей. Тысячи и тысячи священников, монашествующих, церковнослужителей, миллиона и миллионы православных мирян были расстреляны, замучены, погибли в лагерях.

  Вот о чем надо напомнить тем, кто кощунственно осеняет себя перед телекамерами крестным знамением и, в то же время, фактически признавая себя наследниками святотатцев, грабителей и убийц, до сих пор удерживает Храм Спаса на Крови, раку Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, сотни икон, тем, кто попускает безбожникам растлевать наших детей, препятствуя преподаванию в государственных школах начал Православного вероучения и вводя, одновременно, сексуальное обучение, тем, кто позволяет безнаказанно действовать сатанинским и деструктивным сектам, тем, кто потворствует под видом свободы слова проповеди насилия, разврата и стяжательства, в качестве основных «общечеловеческих ценностей».

Вот о чем нельзя забывать всем нам. Мы не вправе предать забвению подвиг веры пострадавших от большевистских богоборцев российских мучеников, которые, терпя великие скорби, сохранили в сердце мир Христов, стали светильниками веры, озаряющими и сегодня путь возрождения Русской Православной Церкви и исторической России.

Позвольте, в заключение, привести слова почившего в 1995 году митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Высокопреосвященейшего Иоанна (Снычева): «Без прошлого у народа и государства нет будущего. Здоровая историческая память – залог жизнеспособности нации и крепости Державы Российской. Забвение подвигов предков – тяжкий грех, грозящий нравственным одичанием и утратой совести».

Пусть же каждый день павшим за Христа и Россию, до сего дня назидающих нас примером самоотверженности и жертвенности – во веки вечные – возглашается в сердце каждого русского человека, как в храмах Божиих, вечная память!

Святые новомученики и исповедники российские, молите бога о нас. Аминь.

* В.И. Ленин. Полн. Собр. Соч., 5-е изд. С. 449.