Непроигранная война

В июле 2007 года исполнилось 154 года со дня занятия Российской империей Дунайских княжеств, что послужило поводом для начала войны, которую в России называют Крымской, а в Европе - Восточной. Эта война, несмотря на все ее значение в истории России, остается малознакомой для большинства русских. С одной стороны ее заслоняют победные войны первой половины XIX века - против наполеоновской Франции, Турции, Персии, с другой она теряется в тени русско-турецкой войне 1877-1888. Да и вспоминать о Крымской войне часто считается неприличным, так как ее полагают "позорно проигранной", школьные учебники десятилетия внушали, что война "обнажила все недостатки прогнившего реакционного царского режима" и что именно она сыграла роль силы побудившей Александра II приняться за Великие реформы.

Однако такова ли была Крымская война на самом деле, и какую роль она сыграла в истории России, в этом нам предстоит разобраться. Истоки проблемы вызвавшей Крымскую войну лежат гораздо глубже в толще времен, чем принято считать. Ключ к пониманию этой войны так называемый Византийский вопрос, ставший для России одним из основополагающих геополитических векторов начиная практически с момента падения Восточной Римской империи. Византия пережила Западную Римскую империю более чем на тысячу лет. Она превратилась в своеобразный символ императорской власти, чья юридическая преемственность сохранялась тысячелетие спустя, после того как варварские племена сокрушили Рим. Но варвары, уничтожив Вечный город, признали свою зависимость от Нового Рима - Константинополя. Вождь варваров Одоакр после взятия Рима отослал императорские регалии в Константинополь, признавая, что власть императора непрерывна и с падением Рима лишь восстанавливается единодержавие в пределах империи.

Запад всегда недолюбливал Восточный Рим, так как он был для "молодых" королевств Европы своеобразным бельмом на глазу, постоянно напоминая им о том факте, что их власть не вполне законна, так как они создали свои королевства на землях полученных предками за службу Римской империи, от обязательств несения которой, ни предков, ни их наследников, Рим не освобождал. Для самооправдания было придумано несколько мифов о Византии. О том, что империя "вырождалась", о том, что греки интриганы и лжецы, о том, что в империи царило смешение рас и народов, своеобразный "плавильный котел" Средневековья. Сейчас нет нужды разъяснять неправоту этих утверждений, для этого должна быть написана отдельная статья, обозначим пока тот факт, что значение Византии для христианского, прежде всего православного мира, было исключительно велико. Но вот в 1453 г. Константинополь пал и повторилась история с императорскими регалиями. Теперь они были доставлены в Москву, как часть приданного жены великого князя Ивана III. Москва тем самым не только династически, но и символически наследовала Риму и сама превращалась в Третий Рим.

Начиная с этого момента идея освобождения Византии и водружения креста на куполе собора Святой Софии, главного православного храма мира, не оставляла русских правителей. Даже такой неоднозначный, но при этом, безусловно, талантливый правитель как Лжедмитрий, провозгласил себя императором (более чем за сто лет до Петра Великого) и говорил о том, что собирается отобрать у турков Константинополь, для чего строил планы масштабной военной реформы. Петр I, при котором Россия юридически и окончательно стала империей, обозначил Восточный вектор, которого придерживались весь XVIII век. Успехи военной силы русского государства при Екатерине Великой вновь заставили вспомнить о возможности восстановления Византии, отчего в мыслях великого государственного деятеля Потемкина родился "греческий проект" подразумевавший аннексию у Турции европейских владений и провозглашение союзной России и связанной с ней династической унией Византийской империи. На роль императора готовили великого князя Константина (что было очень символично) который специально для этого учил греческий язык. Однако смерть Потемкина заставила забыть о проекте, так как в России не оказалось деятелей его масштаба, способных на воплощение его в жизнь. А между тем, наверное, именно тогда Россия имела последний исторический шанс получить Восточную Римскую империю без серьезных дипломатических осложнений в Европе. Русская дипломатия была сильна, военная мощь внушала всем почтение, и ни одно государство не посмело бы выступить против русского колосса.

Возможно, такой шанс был бы и у Павла I, который также имел далеко идущие планы на Востоке по созданию русской колониальной империи и низвержению всех конкурентов России. Но в итоге уже ко второй четверти XIX века в мире сложилась ситуация, когда Англия и Франция, сами активно расширяющие свои колониальные державы были настроены объединиться перед лицом любого усиления России, которого они весьма опасались. Николай I конечно тоже располагал определенными проектами по отношению к Турции. Турецкое государство к тому времени серьезно деградировало и, по выражению императора, было "больным человеком Европы". "Больного человека" надо было оперировать. Предполагалось, что в результате этой операции произойдет существенный передел земель и влияния в Европейской части Турции (а она, отмечу, в это время простиралась на территорию нынешних Болгарии, Сербии, Северной Греции и ряда других балканских государств). Приз был весьма неплох, чтобы за него повоевать, да и тот факт, что большая часть этих земель была населена православными славянами, то есть потенциально без проблем с точки зрения этнической совместимости входило бы в состав России, говорил сам за себя.

Однако дипломатам Николая I не удалось переиграть дипломатов Европы. Вполне возможно даже что раздел бы и удался, если бы не роль в сколачивании протурецкой коалиции в Европе, которую занял император Наполеон III. Ему срочно было надо для поддержания собственной популярности устроить победоносную войну, а лучшей войны, чем война с Россией, что позволило бы расквитаться за поражения своего дяди - Наполеона I и представить было невозможно. Так что, обманувшись показным миролюбием европейских стран, Николай I решил активно действовать, используя повод, образовавшийся в результате конфликта с турками за святые места в Палестине. Планировалось принудить Турцию к капитуляции, заняв дунайские княжества бывшие ее вассалами и выступая с позиции силы потребовать исполнения требований России, если же турки не согласятся, то двинуть сухопутную армию на Константинополь, а с моря поддержать удар десантом. Так в июле 1853 годя, был открыт пролог Крымской войны.

Сама война фактически началась уже в следующем году в апреле, когда первые войска англо-французских союзников при поддержке турок высадились в Крыму. С этого времени либеральная и коммунистическая историография отсчитывает срок "позорной войны". На самом же деле, степень неготовность России к войне и то, как она была проведена, намеренно искажаются. Либералами, для того чтобы показать, как насущны были реформы, а коммунистами, для того чтобы объяснить принципиальную пагубность царского правительства. Каковы же основные мифы Крымской войны?

Почему-то многие полагают, что русский флот к середине 50-х годов XIX века совершенно не отвечал требованиям времени и вообще был никуда не годен. В результате, его пришлось затопить и только затопленные, корабли принесли хоть какую-то пользу России. Но, при более пристальном рассмотрении мы увидим, что незадолго до англо-французского вторжения в Крым, Россия вела морскую войну с Турцией, которая в это время все еще оставалась первоклассной морской державой. И эту войну Россия блистательно выиграла, разгромив турецкий флот в ряде морских сражений. Ни одного поражения, напротив, везде, где сталкивались русские и турецкие флоты русские выигрывали с подавляющим преимуществом, а ведь они отнюдь не имели подавляющего преимущества в числе. Следовательно, дела обстояли не так плохо, как это нам представляют.

Посмотрев на мировые флоты других крупных государств Европы, мы увидим, что паровые военные корабли были на вооружении всех ведущих морских держав, однако только Англия и Франция имели на вооружении основные боевые корабли - пароходы-линкоры, 21 и 20 кораблей соответственно. Другие страны имели на вооружении только пароходо-фрегаты. Лишь две страны мира имели преимущественно паровой военный флот, но это не может означать "подавляющего" отставания России среди других стран мира. Просто в условиях промышленной революции середины XIX века Россия оказалась перед необходимостью выбирать - тратить средства на более важную для страны сухопутную армию или вкладывать гигантские суммы в морской паровой флот. Естественно геополитическое положение России диктовало преимущественное внимание к сухопутной армии, тем более что соревнование в количестве и качестве морских паровых военных кораблей начатое Англией и Францией поначалу касалось только их двоих. Агрессивная политика Наполеона III, стремящегося к превращению Франции в морскую сверхдержаву, привела к мощному рывку в развитии парового флота во Франции и в Англии, которая обеспокоилась грозившей ей утратой своего многолетнего лидерства на море.

В России прекрасно понимали необходимость парового военного флота и занимались его развитием. Строились корабли, так в 30-х и 40-х годах XIX века было построено восемь пароходо-фрегатов, следующего за линейным кораблем по мощности типа военного корабля. Был построен винтовой пароходо-фрегат, что означало серьезный технологический прорыв на фоне преобладания в это время колесных пароходов. Всего на вооружении в 1853 году состояло 16 пароходо-фрегатов, что вместе с большим парусным флотом (30 линейных кораблей, 26 фрегатов и корветов) было существенной и хорошей боеспособной силой, показавшей свою мощь в боевых действиях против Турции. Единственное, чему не мог противостоять русский флот, это объединенные силы английского и французского флотов. Но объединение противостоящих друг другу держав в это время не мог предсказать ни один политик, наоборот, в Англии все время муссировалась тема: когда же французские солдаты под прикрытием своего флота вступят на английскую землю. Поэтому русское военное руководство закономерно рассчитывало на то, что у России будет время на то, чтобы реализовать судостроительную программу, принятую в 1851 году. Согласно которой, планировалось начать массовое строительство военных паровых кораблей.

Так что читатель может придти к выводу, что отставание России было мнимым. Напротив, вместо этого, присутствовал тонкий расчет в стратегии развития и баланса сил, который вполне оправдал бы себя, если бы не оказался разрушен волей случая, что, заметим, часто бывает в мировой истории.

Считается, что русская армия была в Крымскую войну вооружена ружьями архаичной конструкции, которые стреляли на очень небольшую дистанцию и от того позволяли войскам Англии и Франции, вооруженным нарезным оружием, расстреливать нашу пехоту на расстоянии. Однако, и это не так. Если мы посмотрим на то, как были вооружены крупнейшие армии Европы перед Крымской войной, то увидим, что только английская армия имела на вооружении большинства пехотных частей нарезное ружье модели Минье. У французов только егеря и некоторые из африканских батальонов были вооружены винтовкой, остальная часть пехоты - простым пистонным мушкетом. В Пруссии только легкие батальоны (один в каждом пехотном полку) вооружены нарезными ружьями, остальные линейные войска имеют гладкоствольные ружья. Также обстояло дело и в России, стрелковые полки (один на дивизию) вооружались нарезным оружием, остальная армия гладкоствольным пистонным мушкетом, по боевым характеристикам совершенно не уступавшим французской модели.