Барклай-де-Толли – полководец, непонятый современниками
«На восходе солнца, - писал адъютант Барклая, генерал фон Левенштерн, - Барклай в полной парадной форме, при орденах и в шляпе с черными перьями стоял со своим штабом на батареи позади деревни Бородино…Ядра и гранаты буквально вырывали землю на всем пространстве. Барклай проехал…перед Преображенским и Семеновским полками. Молодцы гренадеры приветствовали его, спокойно стоя, с истинно военной выправкой». Здесь же, на бородинском поле, произошло примирения Барклая и Багратиона. К сожалению слишком поздно. Багратион был тяжело ранен, когда подоспели посланные Барклаем подкрепления. Лежащий на земле Багратион, увидев возле себя Левенштерна, сказал: «Скажите генералу Барклаю, что участь армии и ее спасение зависит от него. До сих пор все идет хорошо. Да сохранит его Бог». В сражении под Бородиным Барклай проявил исключительную храбрость. Он лично водил в атаку кавалерию. Под ним пало четыре лошади, возле него убило двух офицеров и девять ранило, но он не вышел из боя, пока сражение не закончилось победой. 21 октября 1812 г. за участие в сражении при Бородино Барклай был награжден орденом Св. Георгия 2-й степени. Поздно вечером Кутузов вызвал к себе Барклая и приказал готовиться к продолжению сражения на следующий день, однако в полночь Барклай получает от Кутузова приказ об отступлении. В последние дни августа русская армия подошла к Москве. Здесь в деревне Фили, 1 сентября состоялся военный совет, обсуждавший вопрос о целесообразности нового сражения для защиты Москвы или оставления Москвы без боя. Первым выступил Барклай. Он сказал: «Главная цель заключается не в защите Москвы, а в защите Отечества. Оставлять столицу тяжело, но если мужество не будет потеряно, и операции будут вестись деятельно, овладение Москвой, может быть приведет неприятеля к гибели. Беннигсен, Ермолов, Уваров и Дохтуров, выступившие вслед за Барклаем, отвергли идею отступления и требовали нового сражения. Выслушав всех участников военного совета, Кутузов сказал: «Вижу, что мне придется платить за разбитые горшки, но жертвую собой для блага Отечества. Приказываю отступать». Так в самую решительную минуту точки зрения Кутузова и Барклая-де – Толли, полностью совпали. Это свидетельствует о том, что стратегия Кутузова, в конечном счете, явилась продолжением стратегии Барклая. Кутузов уехал вперед, поручив Барклаю организовать отступление армии через Москву. После Бородинского сражения, где потери русских превысили сорок тысяч человек, было нецелесообразно деление войск на две армии. Остатки армии Багратиона были слиты с армией Барклая, но его собственная должность стала чисто условной - над всей армией находился главнокомандующий. К тому же Михаил Богданович забелел лихорадкой и 19 сентября подал Кутузову рапорт об увольнении его с должности командующего 1-й армией.
Любопытно отметить такой факт. В.А.Жуковский, находившийся при армии как офицер московского ополчения, в сентябре – октябре 1812 года пишет свое знаменитое стихотворение «Певец во стане русских воинов», в котором воспеваются подвиги русских генералов, в основном участников Бородинского сражения, но среди них нет имени Барклая-де-Толли. Поэт называет десятки героев, причем имена некоторых уже, забыты, но большинство имен история сохранила. Это и «Вихорь-Атаман, вождь невредимых Платов», и Ермолов, «витязь юный», и Раевский «слава наших дней», и Витгенштейн «Петрополя спаситель», и Фигнер, и Сеславин, и Коновницин и, конечно же, Багратион, и многие другие, среди которых и такие сомнительные герои, как «Нестор-Бенигсон! И вождь, и муж совета» и Пален «Чести сын», вошедшие в историю, как цареубийцы. Конечно, в те годы имена убийц Императора Павла не предавались огласке, но «муж совета» Беннигсен, яростно выступавший в Филях против Барклая и, заметим, Кутузова, едва ли достоин столь высокой чести. Беннигсен был одним из немногих гвардейских офицеров, кто в момент покушения на жизнь Императора был трезв и хладнокровен. Именно он обнаружил спрятавшегося за каминной ширмой Павла, что и определило судьбу последнего. Можно различно оценивать роль Павла в истории России, но цареубийство заслуживает однозначной оценки. Правда, во время Бородинского сражения Беннигсен действительно проявил свойственную ему по природе храбрость, но не большую, чем Барклай. Почему Жуковский отказал в этом Барклаю остается загадкой для литературоведов.
24 сентября 1812 г. Барклай писал царю из Калуги: «Государь! Мое здоровье расстроено, а мои моральные и физические силы до такой степени подорваны, что теперь здесь, в армии, я, безусловно, не могу быть полезным на службе…и эта причина побудила меня просить у князя Кутузова позволения удалиться из армии для восстановления моего здоровья. Государь! Я желал бы найти выражения, чтобы описать Вам глубокую печаль, снедающую мое сердце, видя себя вынужденным покинуть армию, с которой я хотел жить и умереть…».
Прощаясь со своим адъютантом В.И.Левенштерном, Барклай сказал: «Великое дело сделано. Теперь остается только пожать жатву… Я считаю Наполеона разбитым с момента его вступления в Москву. Я передал фельдмаршалу армию сохраненную, хорошо одетую, вооруженную и недеморализованную. Это дает мне наибольшее право на признательность народа, который теперь, может быть, бросит в меня камень, но позже отдаст мне справедливость». Камень, в буквальном смысле, бросить в него собиралась пьяная чернь под Владимиром, где Барклай проезжал, направляясь в свое имение. Толпа грозилась расправиться с Барклаем, считая его изменником и виновником в смерти умирающего Багратиона. Адъютант полководца А.А. Закревский, обнажив саблю, заставил ямщика быстрее ехать. Это событие заставила Барклая взяться за составление т.н. «Записок», в которых он подробнейшим образом описывает свои действия, утверждая, что отступление проводилось им по плану, принятому заранее в Петербурге, а не было его произвольным решением. Из Владимира Барклай двинулся в свое эстонское имение Бекгоф, где находился до конца января 1813 г.
Между тем, в связи с отстранением адмирала В.П.Чичагова от командования 3-й армией по болезни, Кутузов по согласованию с Императором призывает Барклая в действующую армию. Наступает новый период в жизни Барклая. 4 апреля, после ожесточенного артиллерийского обстрела, капитулировала Торунь, а 23 апреля, уже после смерти Кутузова, армия Барклая вошла во Франкфурт-на-Одере. 7 мая в бою под Кенигсвартом, продолжавшемся несколько часов, армия Барклая уничтожила до 3 тысяч человек и захватила в плен более 2 тысяч.. За бой под Кенигсвартом Барклай был награжден орденом Св. Андрея Первозванного и прусским орденом Черного Орла. После неудачного для русско-прусских войск сражения под Бауценом, главнокомандующий русской армией после смерти Кутузова, Витгенштейн был заменен Барклаем. Причем, сам Витгенштейн не только рекомендовал Барклая на свое место, но и писал Царю, что он «почтет за удовольствие быть под его начальством».
При вступлении Барклая на этот пост военные действия были приостановлены, т.к. с 23 мая по 29 июня действовало перемирие, во время которого оформилась новая антинаполеоновская коалиция в составе России, Пруссии, Австрии, Швеции и Англии. Весь дальнейший ход событий представляется сплошным триумфом Барклая. Командуя русско-прусским резервом объединенной союзнической армии, он 18 августа в сражении под Кульмом разгромил французский корпус генерала Вандама. Эта была первая победа после смерти Кутузова. За эту победу Барклай был награжден орденом Св. Георгия 1-й степени и австрийским Командорским крестом Марии Терезии.
При Кульме героически проявили себя дивизии под командованием А.И.Остермана-Толстого, Н.Н.Раевского, М.А.Милорадовича и, особенно А.П.Ермолова. Прусский король учредил знаменитый Кульмский крест, среди награжденных им был и Барклай-де-Толли. 4-7 октября в знаменитой «Битве народов» под Лейпцигом, Барклай успешно командует частью Богемской армии (русско-австрийскими войсками). Наградой полководцу после Лейпцигской битвы стал графский титул.
В январе 1814 г. войска под командованием Барклая уже на французской территории успешно сражались с французами у деревни Ла-Ротьер. За победу в этом сражении Барклай вместе с Блюхером и Шварценбергом был награжден золотой шпагой с алмазами. 19 марта союзные войска вошли в Париж. Барклай становится 41-м русским фельдмаршалом. Шведский король Карл XIII ( в прошлом наполеоновский маршал Бернадот) наградил его орденом Меча 1-й степени. Именно этот орден бросается в глаза на знаменитом портрете Барклая работы Дж. Доу. Летом 1814 г. русские войска стали возвращаться на Родину. Барклай вновь принимает командование 1-й армией. После бегства Наполеона с острова Эльба русские войска были вновь двинуты во Францию и в августе 1815 г. вступили в Париж. В сентябре в Вертю – в 120 км от Парижа был устроен смотр русской армии, блестяще подготовленный Барклаем. Успех смотра превзошел все ожидания. За образцовое состояние армии Барклай получил княжеский титул. Его заслуги были отмечены многими европейскими монархами. Людовик XVIII наградил его орденом Почетного Легиона 1-й степени, Нидерландский король Вильгельм I – орденом Св. Вильгельма, король Саксонии Фридрих Август I – орденом Св. Генриха, а принц-регент Великобритании – орденом Бани 1-й степени. Несмотря на то, что точка зрения Барклая часто не совпадала с мнением высших сановников, авторитет его у Императора был настолько высок, что это не сказывалось на его положении. Да и сам Барклай превратился в военачальника такого масштаба, который уже решал вопросы боевой подготовки и обучения войск в тесной связи с вопросами общественной жизни. Его волновали вопросы положения крестьян, проблемы военных поселений, судьбы солдат, вышедших в отставку. Оставаясь верным слугой Царя, он хотел быть также отцом для солдат. Стремился сделать их жизнь достойной человека, не дать расцвести насилию, жесткости и произволу. Наряду с требованиями строгой дисциплины и добросовестного отношения к службе Барклай требовал бережного отношения к людям, воспитания в них храбрости, выносливости и любви к опрятности. Его негативное отношение к военным поселениям обеспечивало Барклая на всю жизнь стойкую враждебность Аракчеева.
Весной 1818 г/ Барклай отправился в Германию для лечения на водах. Проезжая через Восточную Пруссию он тяжело заболел и 13 мая 1818 г. скончался. Это случилось недалеко от города Инстербурга. Оттуда траурный кортеж отправился в Ригу. Там в присутствии генерал-губернатора маркиза Паулуччи была отслужена заупокойная панихида. Через несколько дней гроб с прахом полководца привезли к месту вечного упокоения – в родовое имение его жены Елены Ивановны Барклай, урожденной Смиттен. Здесь в 1823 году вдова полководца соорудила великолепный мавзолей, построенный по проекту архитектора А.Ф.Щедрина. Скульптурный портрет полководца и многоплановый барельеф, посвященный вступлению русских войск в Париж, выполнены профессором Петербургской академии художеств, скульптором В.И. Демут-Малиновским.
