Последний парад, или сорок пять минут бессмертия

Сто лет - большой срок. Во всяком случае, достаточный для того, чтобы определить границы забвения для события, явления или человека. Прошел ровно век с начала Русско-японской войны, и мало уже кто толком помнит о ее причинах, событиях и участниках. Но песню о "Варяге" в России помнят и поют до сих пор и, надеюсь, будут петь и дальше. Это песня-памятник. Памятник, который нельзя ни свалить, ни разбить. Наверное, сто лет назад произошло у корейского берега нечто такое, что легло кирпичиком в здание нашего национального самосознания. Сто лет назад крейсер 1-го класса "Варяг" и канонерская лодка "Кореец" приняли свой последний бой в корейской бухте Чемульпо.

Итак, 1904 год, заря ХХ века. 27 января по старому стилю и 9 февраля по новому. Днем раньше Япония начала войну с Россией, нанеся внезапный удар по нашим кораблям на рейде Порт-Артура. Причины и движущие силы Русско-японской войны - отдельная тема. Применительно к тому, что совершили моряки "Варяга" и "Корейца", это не имеет особого значения. Находясь в нейтральном корейском порту Чемульпо, они, имея очень неясную и противоречивую информацию о происходящем, должны были действовать сообразно с обстановкой и своим понятием о долге и чести.

И тут, наверное, стоит сказать, что 1904 год, хотя хронологически и является ХХ веком, был все-таки еще продолжением века XIX и в смысле человеческой психологии, и в смысле традиций. И если японцы, напав без объявления войны, шокировали весь цивилизованный мир, то в остальном, желая в этот цивилизованный мир войти, они соблюдали нормы и правила ведения войны, закрепленные в международных соглашениях. Японская эскадра в составе 14 кораблей (6 крейсеров и 8 миноносцев) под командованием адмирала Уриу блокировала выходы из порта Чемульпо. (Сейчас этот город называется Инчхон). Ему нужно было очистить порт от вражеских кораблей, чтобы обеспечить высадку там 1-й армии генерала Куроки.

Памятуя о том, что порт нейтрален, что в нем, кроме "Варяга" и "Корейца", стоят еще английские, французские, немецкие и итальянские военные корабли, японцы решили не устраивать там погрома. Командиру "Варяга" капитану 1-го ранга Всеволоду Федоровичу Рудневу (капитан "Корейца" Беляев находился в его подчинении) было предложено сдаться или выйти для боя в открытое море в указанный срок. Ультиматум, впрочем, не был простой формальностью. Крейсер 1-го класса "Варяг" был одним из новейших в нашем флоте (построен в 1899 году), с очень высокими мореходными качествами, мощной машиной. Сам по себе он мог хотя бы попытаться прорваться из Чемульпо, и с достаточно большими шансами на успех. Но этого не могла сделать канонерская лодка "Кореец". Это была плавучая батарея, тихоходная, старая, но с двумя мощными 8-дюймовыми орудиями. Судя по всему, эти два корабля и были сведены вместе именно из соображений сочетания мощности огня и скорости хода. Но как бы там ни было, а бросить Беляева Руднев не мог.

Тут еще раз стоит повторить, что 1904 год - это все-таки еще XIX век. Понятия чести, долга, товарищества сидят даже не в мозгу, в костях всякого нормального русского офицера. Слова Суворова "Сам погибай, а товарища выручай" - это не крылатая фраза, а прямое руководство к действию. На этом воспитаны и Руднев, и Беляев, их офицеры и матросы. Это знал и адмирал Уриу, потому что сам был воспитан точно так же. И еще он очень хотел преподнести два русских корабля в подарок своему императору в день его восшествия на престол.

И именно поэтому Всеволод Федорович Руднев оказался перед дилеммой. Ну о том, чтобы сдаться без боя, конечно, и мысли не было ни в кубриках, ни в кают-компаниях. Суть дилеммы, стоявшей перед Рудневым, была в том, чтобы бросить "Корейца" на плен и тем самым потерять честь или обречь на смерть сотни людей и самого себя в чудовищно неравном бою. Ведь в отличие от сухопутного командира, который находится тем дальше от боя и смерти, чем выше его чин, моряки любого ранга равны перед лицом смерти. Поэтому капитан Руднев и обратился к своим матросам: "товарищи".

Остальные варианты выхода из ситуации с точки зрения русского морского офицера были чисто теоретические. Можно было, например, взять на борт "Варяга" команду "Корейца" и попытаться полным ходом прорваться в Порт-Артур. Но и тут шансы были невелики. Бухта Чемульпо тогда имела очень сложный фарватер, изобиловала мелями и подводными камнями, так что дать полный ход было невозможно. А без этого и без тяжелых пушек "Корейца" "Варяг" терял все свои и без того жалкие преимущества. Но что тогда делать с канонеркой? За сдачу противнику боевого корабля по уставу Петра I положена смертная казнь. А затопить канонерку без боя... Это утрата чести. Для русских моряков это было страшнее смерти. Ибо в жизни и смерти человека волен Бог, а честью своей распоряжается он сам...

Так что наши моряки сделали единственно возможный для них выбор. Они уходили из акватории Чемульпо навстречу японцам, и иностранные капитаны салютовали им флагами, выстроив свои команды на палубах. Это действительно был последний парад.

На одном из иностранных кораблей играли "Боже, царя храни!". "Варяг" попрощался флажками: "Не поминайте лихом!" Моряки с иностранных кораблей прыгали в воду и пытались вплавь на него перебраться.

Бой был недолгим и длился всего 45 минут. В ходе его наши моряки потопили один японский миноносец и изуродовали два крейсера. Но и японские снаряды избили "Варяга" и "Корейца" до неузнаваемости, 34 человека были убиты, 74 ранены. Вести бой больше не было физической возможности, на наших кораблях были разбиты все орудия. Руднев принял решение топить свои корабли. Русские моряки свято верили, что Андреевский флаг может уйти под воду, но он никогда не будет спущен...

Командование расценило действия Руднева как правильные и героические. После того как наши моряки через нейтральные страны добрались до своих, все офицеры и матросы были награждены. Сам Всеволод Федорович Руднев был назначен с повышением командиром броненосца, а вскоре получил на эполеты адмиральских орлов.

А что касается самого крейсера "Варяг", то японцы сумели поднять его со дна моря, и под именем "Сойа" корабль вошел в состав японского флота. Таким образом, под Андреевским флагом он проходил 5 лет, а под "Хино-мару" - почти 11. В 1916 году наше правительство выкупило корабль у японцев и отправило под старым именем в ремонт в Англию. У самых берегов Шотландии корабль затонул, и только недавно были обнаружены координаты места его успокоения. Понятно, что большевистское правительство интереса к "Варягу" не проявило. Остались имя, и слава, и песня.
Кстати, о песне. Как это ни парадоксально, стихи эти были написаны в Германии немецким поэтом Рудольфом Грейнцем и опубликованы в мюнхенском журнале "Югенд". До мировой войны оставалось целое десятилетие, и в Германии были еще сильны русофильские настроения. Потом поэтесса-любительница Е. Студентская перевела стихотворение на русский язык, а музыкант 12-го Астраханского гренадерского полка А.С. Турищев положил на музыку. Впервые песня была исполнена на торжественном приеме, устроенном императором Николаем II в честь офицеров и матросов "Варяга" и "Корейца".

Песня эта стала действительно народной, и большевики не смоги ее отменить. В 1941 году ее пели, так же как в 1914-м. Кстати, именно в 1914-м она претерпела единственное и в общем-то справедливое изменение. Консул Японии, которая в Первой мировой была уже нашим союзником, очень вежливо попросил изъять из нее 3-й куплет, который звучал так:

Из гавани тихой на бой мы идем
Навстречу грозящей нам смерти
За веру, царя и Россию умрем,
Держись, желторожие черти.

Японцев если и можно назвать "чертями", то только в том смысле, что сражались они как черти. А в остальном никто и никогда так точно и скрупулезно не соблюдал международных законов и правил ведения войны, как японцы в ту войну. Пленным русским офицерам они разрешали носить не только русскую форму, но даже оружие. Они были достойными и благородными противниками.