Презумпция легитимизма
Сразу должен попросить прощения у читателей за такой нерусский заголовок. Что делать: наше монархическое сознание – часть плоти и крови народной до такой степени, что долгое время и терминов никаких специальных в нашем языке не существовало. Даже и «монархист» – от так называемой европейской образованности. Спросили бы русского крестьянина XVII века, монархист ли он. Страшно представить ответ. За Царя – конечно, но монархист...
То же с легитимизмом: за природного Государя и точка. Ну а презумпция – это, переводя с латыни, такое утверждение, которое считается истинным, пока бесспорно не докажут его неверность.
Все современные российские монархисты, безусловно, читали книгу Ивана Солоневича «Народная монархия». Многие наверняка помнят и его парафраз Соборной Клятвы 1613 года: «Яко едиными устами вопияху, что быти на Владимирском и Московском и на всех государствах Российского Царства Государем и Царем и Великим Князем Всея России, Тебе – Великому Государю Владимиру Кирилловичу...».
Сегодня (увы нам, грешным) редактор основанной Солоневичем газеты «Наша Страна» Николай Казанцев пытается доказать, что Солоневич легитимистом не был. Поводом послужила глава из моей книги «Гражданин Империи: Очерк жизни и творчества И. Л. Солоневича». Название главы (как и всех остальных) не высосано из пальца, а взято из текстов моего героя, в данном случае из его письма Главе Дома Романовых Великому Князю Владимиру Кирилловичу от 1 января 1939 года. Звучит оно так: «Олицетворение России и Монархии». По-моему, вполне красноречиво. Как и целый ряд цитат, приводимых мною в этой главе.
Г-н Казанцев, однако, убежден, что с взглядами Солоневича он знаком лучше меня. «Неточности, передержки и отсебятина», «подмена фактов», «печать совковости» – это ладно, я стерплю, и бумага (книга моя) стерпит. Но вот то, как я описал «отношение к кирилловичам» (то бишь легитимизм идеолога Народной Монархии), г-ном Казанцевым трактуется как «вопиющая кривда». Это, извините, уже перебор.
Еще в 2005 году (см. публикацию «Вместо полемики», № 54-55 «Монархиста») зарекся полемизировать с г-ном Казанцевым. Много чести. Но сейчас случай неординарный, да и обращаюсь я вовсе не к нему, а к тем простецам, что еще верят «органу монархической мысли» в виде «Нашей Страны».
Я не знаю, зачем г-ном Казанцевым была выбрана манера держать всех монархистов-неэмигрантов за идиотов. Но факт остается фактом. Одной рукой он размещает в интернете подшивку «Нашей Страны», где присутствует практически все написанное Солоневичем о Великом Князе Владимире Кирилловиче – написанное вполне в верноподданическом духе, в чем каждый может убедиться лично. Другая же рука г-на Казанцева пишет статьи типа «Иван Солоневич и «Кирилловичи» («Наша Страна», №2990), в которой автор тщится доказать, что никаким легитимистом Солоневич не был. Ссылаясь на неопубликованную до сих пор переписку И. Л. Солоневича и В. К. Левашева-Дубровского, г-н Казанцев выдергивает из нее цитаты на свой вкус и цвет и жонглирует ими как фокусник. Псевдомонархический «краткий курс» истории выстраивается следующим образом:
«Его (Императора Кирилла – И. В.) сына, проживавшего в Мадриде князя Владимира Кирилловича, Солоневич поначалу встретил с надеждой. Но вскоре подтвердилось, что яблоко от яблони далеко не падает.
Во-первых, сын «императора» не отвечал на письма Ивана Лукьяновича.
Из Уругвая писатель просил его о заявлении типа «русская монархия как страж социальной справедливости» и о поддержке «Нашей Страны». В письме С. Л. Войцеховскому от 2.12.1950, Иван Лукьянович сетовал: «Я, по всей вероятности, кажусь Владимиру Кирилловичу опасным элементом…».
Итак, первая остановка на пути. «Вскоре» - это, по Казанцеву, через 12 лет. Именно столько Солоневич якобы следил за падением яблок, чтобы сделать какие-то выводы. Ведь Великий Князь стал во Главе Дома Романовых в 1938 году. Высказывания Солоневича о новом Главе Династии достаточно известны, чтобы вновь их воспроизводить. Тут все понятно. Остается прокомментировать фразу «не отвечал на письма». В начале 1970-х в «Нашей Стране одно из писем Солоневича Дубровскому было опубликовано если и не полностью, то в таком виде, что не оставляет никаких сомнений и домыслов не допускает. Из него мы узнаем:
«Я написал Великому Князю – просил о заявлении типа «русская монархия как страж социальной справедливости» и о поддержке «Нашей Страны» через Мадрид. Получил следующее письмо:
«И. Л. Солоневичу, Аргентина.
Многоуважаемый Иван Лукьянович,
Его Императорское Высочество Великий Князь Владимир Кириллович поручил мне подтвердить получение Вашего письма, выразить Вам искреннее сочувствие и пожелать скорейшего выздоровления.
Ваше подробное письмо пришло очень кстати, так как, во-первых, — осветило происшедшее в Б<уэнос> А<йресе>, и, во-вторых, — пополнило ряд докладов поступивших за последнее время к Его Императорскому Высочеству, разбором и сопоставлением коих Великий Князь был как раз занят.
Если бы я сказал, что Его Императорское Высочество разделяет все высказанные Вами положения, я уклонился бы от истины, однако Великий Князь всегда с большим вниманием и интересом знакомится с самыми различными мнениями и обладает способностью, столь теперь редкой, относиться к ним объективно и извлекать из них сугубую пользу. Так что в данном случае, сделанное Вами усилие отнюдь не пропало даром.
Что касается Вашего заключительного пожелания, то, если представится случай, Его Императорское Высочество сделает что возможно.
Примите уверения в совершенном уважении.
Вр. и. д. Начальника Канцелярии генерал-майор Ознобишин
20 марта 1951 г.».
Ответом Великого Князя я очень доволен. В моем докладе я обрисовал положение так, что общая картина получилась очень мрачная. Но она все-таки соответствует действительности» («Наша Страна», № 1139 от 21.12.1971).
Этот пример «неответа» г-н Казанцев в своей статье не приводит. Зато он пишет:
«На первых порах Дубровский тоже питал надежды. Он писал 24-11-50: «Я часто думаю, что если ВК начнет всерьез проявляться, то ему нужны толковые и умные люди возле него. Для этого не так уж много денег и требуется. Быть может серией писем ему Ты бы мог подойти к этому вопросу. Если бы Ты написал ему несколько писем – спокойных и отражающих Твою линию и Твою идею «треста мозгов», это могло бы подействовать. Ведь не может он всерьез действовать имея возле себя Ознобишиных и Сенявиных и пр. Мне кажется, что над этим стоит задуматься и тогда попытаться попасть в Испанию».
Что ж, 12-летний склероз Казанцев на сей раз приписывает уже не Солоневичу, а Дубровскому. Иначе почему «на первых порах»? Есть, впрочем, и содержательная часть – претензии, оказывается, адресуются не Великому Князю, а его окружению. Вполне в народно-монархическом духе, так сказать, борьба со средостением.
Едем дальше, третья остановка:
«22-12-50 Всеволод Константинович (Дубровский – И. В.)настаивал: «Надо создать какой-то трест мозгов вокруг ВК. Ведь фактически он окружен пустотой. Ничтожествами». Но Солоневич был настроен пессимистически: «Tвой проект «мозгового треста» около ВК – беспредметен. Как я могу рассчитывать на доверие ВК? И что бы я стал около него делать? В эмиграции все равно нельзя сделать почти ничего. Только когда мы попадем в Россию, ВК сможет воочию увидеть, что мои нынешние диагнозы не высосаны из пальца, и тогда перед ним будет стоять реальный выбор: или – или».
Со временем, оценка Солоневича становится все мрачнее: «Будущий бой за монархию ВК может проиграть, как проиграли Бурбоны. Есть все-таки основания боятся, что он его и в самом деле проиграет». (30.5.51) «Основная проблема восстановления монархии автоматически упирается в линию ВК» (23.7.51). «Окружение ВК получается окаянное – и как раз в тот момент когда нужно сделать жест в сторону новой эмиграции и САСШ. Делается как раз противоположное – ставка на ископаемых и ископаемые говорят: Владимир Кириллович за нами. Вот тут то дыра. Может создаться положение какое было при младоросской партии» (10.8.51)».
Прекрасно! Вновь – «окружение», но на сей раз об этом пишет уже не Дубровский, а сам Солоневич.
А вот следующую, четвертую, станцию можно назвать Загадочной. Если предыдущие цитаты, несмотря на любовь г-на Казанцева ко лжи, как минимум, похожи на правду, то теперь возникают вопросы:
«Сокрушался он (Солоневич – И. В.) не только в письмах Дубровскому. Вот что он писал 1.10.51 члену Высшего Монархического Совета Ю. К. Мейеру: «Мы должны иметь в виду еще один из слабых пунктов нашей позиции: даже и мы до сих пор не знаем политического кредо Владимира Кирилловича».
При том, что и до войны, и после были изданы многочисленные обращения Великого Князя, вполне выражающих его политическое кредо, заявление Солоневича (было ли оно?) очень странно. Впрочем, даже если какие-то сомнения у Ивана Лукьяновича и присутствовали, то очень скоро, в феврале 1952 года они рассеялись: вышло знаменитое Обращение Государя к свободному миру, и Солоневич одним из первых принял его с восторгом.
Мало того, одной публикации своего обращения «ко всем русским людям рассеяния» («Наша Страна», № 112 от 8.03.1952) Солоневичу показалось мало. И через две недели, 22 марта он публикует еще и «Разъяснение», в котором говорит, что на момент написания первого отклика не имел полного текста Великого Князя, поэтому получилось «бледно, серо и ни в какой степени не соответствует значимости Обращения Главы Династии». Солоневич также писал: «Я все-таки считаю себя вправе выразить некоторые личные соображения по поводу этого Обращения (Великого Князя – И. В.). В нем сказано все, что нужно было сказать, не сказано ничего, чего сейчас говорить не нужно, Обращение опубликовано именно в тот момент, когда это было нужно, и оно исполнено и государственного и общечеловеческого разума, личного, династического и национального достоинства, и оно в частности должно бы было положить конец той тактике некоторых наших правых, которые в 1916 году коленопреклоненно клеветали на Государя Императора, а в 1952, считая себя монархистами, повторяют тактику 1916 года – шепчут и устно и эпистолярно о «влияниях», о «политической пассивности» Главы Династии, а Его незаинтересованности в судьбах России».
По Казанцеву, который изображает из Солоневича как раз такого шептуна, получается, что Иван Лукьянович сам себя высек.
А текст Обращения был переведен «Нашей Страной» на английский и в мае 1952-го разослан в качестве приложения к газете подписчикам из англоязычных стран.
Что ж, продолжим наш путь по закоулкам. Следующая выдержка из статьи г-на Казанцева:
«Из Уругвая И. Л. пишет 17.10.51 Дубровскому в Буэнос Айрес: «Я в эти дни пересматривал комплекты «Голоса России» и «Нашей Газеты». У Владимира Кирилловича есть основания относиться ко мне настороженно. После моей статьи о вел. кн. Марье Павловне, ее секретарю князю Мещерскому в один день два раза набили морду – она этого вероятно не забыла. А в Буэнос Айресе я – по той же причине – не был у нее ни разу».
Дубровский все же настоял, чтобы Солоневич еще раз написал Владимиру Кирилловичу.
Ответа снова не последовало».
Оставляем без комментариев, ничего нового. Дальше:
«Солоневич не выдержал и высказал свое недовольство – хотя весьма иносказательно - в передовице «Нашей Страны» от 3 ноября 1951: «Для того, чтобы монархия была сильной, около нее должны стоять сильные люди, - независимые и полноправные - не холопы, а правящий слой. Высококультурный, вполне модернизированный, непосредственно связанный с массой и выражающий ее волю. Они часто говорят о выборной монархии, или, еще грубее, о монархии, которую поставят они. Так сказать, наполеоновские маршалы, не нашедшие своего Наполеона. О положении Династии в эмиграции эти люди, как общее правило, имели еще меньшее представление, чем имел его я. И это их мало интересовало: придет время – посмотрим».
Дубровский сразу подметил куда гнет его старший друг: «Ведь не зря пишешь Ты в «Биографии Степки» о выборной монархии, не зря говоришь Ты совсем прозрачно о Владимире: посмотрим» (31.10.51).
Выдернуто из контекста, на самом деле Солоневич говорит о своих личных впечатлениях начала 1930-х годов. За догадками Дубровского гоняются догадки Казанцева. Ответ Солоневича Дубровскому на его догадки не приводится. Зато известно, что о выборной монархии и ее унылых перспективах Солоневич писал неоднократно и очень убедительно. Самое смешное, что фактический ответ на письмо Дубровского Иван Лукьянович опубликовал на страницах «Нашей Страны», в передовице «Выборная монархия» (№ 98 от 1.12.1951). Если Казанцев об этой публикации не знал – о каком разборе взглядов Солоневича с его стороны вообще может идти речь? Ну а если же знал… Выводы делайте сами.
Чтобы ни у кого не было сомнений, приведу только начало статьи Солоневича: «В «Биографии Степки» я пытался объяснить читателям «Нашей Страны», что в «Двух Силах» речь идет не только о приключенческом романе, но и портретах живых людей СССР – таких, какими я их видел. В статье есть фраза о выборной монархии. Есть и фраза о сильных людях, которые и «будут править» Эти фразы вызвали некоторое недоумение. Я постараюсь его рассеять.
Большинство «внутренней эмиграции» СССР настроено монархически. В свое время в СССР преобладало твердое убеждение, что Царствующий Дом погиб полностью. Возникла проблема: монархия необходима, Династии – нет. Где выход? Выход искали в «выборной монархии», не задаваясь конкретными вопросами о кандидатах на этот «выборный престол». Это, в общем, довольно понятно.
Гораздо менее понятна та пропаганда «выборной монархии», которая под сурдинку ведется в эмиграции. Есть люди, так сказать, специализировавшиеся на борьбе – и с Династией и с Главой Династии».
О Великом Князе Владимире Кирилловиче Солоневич писал так: «Во всей эмиграции есть только одно Имя, которое свободно от всякого банкротства – это имя Главы Династии. Это Имя – и только оно одно, имеет значение для России – имеет силу взрыва, далеко превосходящую все атомные бомбы, и советские, и американские, вместе взятые. Ибо массы поверят только Дому Романовых – и больше не поверят никому. Я этого не «думаю», я в этом не «убежден» - я это знаю» («Наша Страна», № 118 от 19.04.1952).
Полустанок номер семь, следующая цитата из Казанцева: «Ситуация продолжала удручать Солоневича: «Настроение убийственное, главным образом из-за ВК – может сорвать все дело возрождения России. Папаша у него был не Бог знает что, и биография у него просто скандальная, начиная от пощечины Куропаткину и кончая младороссами» (8.7.52). И через несколько дней он снова возвращался к этой теме:
«Вопрос в том, что окружение и информация ВК окрашены в совершенно определенные тона, и что он до сих пор не удосужился выступить с каким бы то ни было заявлением о социальных вопросах в прошлой и будущей России. Все остается на уровне типичной декламации – с добавлением его «бесспорных» прав, которых нет после отречения великого князя Михаила Александровича и которые во всяком случае нуждаются в реализации: или массой или силой. Силы нет. Ставки на массу – тоже. Есть ставка на Совет Зарубежного Воинства и эта ставка не стоит ни копейки. Вот в чем вопрос. Сейчас очень боюсь, что ВК сделает что-то вроде графа Шамбора и потопит монархическое дело окончательно: оно уже наполовину потоплено» (17.7.52)».
Удивлю, наверное, г-на Казанцева, а еще больше его поклонников: именно такого склада и убеждений люди как вы, и имелись в виду Солоневичем. Именно такие травили беглеца из СССР, обвиняли его в работе на ГПУ, в хамстве и самомнении, в том, что он «храпит и чавкает». Именно таких он называл «зубрами» и «ископаемыми». Одна, но вполне наглядная иллюстрация: среди авторов современной «Нашей Страны» из живущих в России за 20 с лишним лет не осталось никого. Если, конечно, не считать тех, кого г-н Казанцев републикует с их или без их согласия. Остальные провозглащены «совками», «перекрасившимися комсомольцами» и проч. и изгнаны из «благородного» общества.
Двигаемся дальше:
«В письме Дубровскому от 28.10.52 он (Солоневич – И. В.)упоминает двух сотрудников газеты: «Из переписки Лиходея с Сосуновым Ты вероятно уловишь, что с ВК дело обстоит неблагополучно. Я кстати не знаю, кто этот князь Василий, на которого ставит ставку Толстая – может быть знаешь Ты?»
Казанцев опять лукавит, подмечая, что Солоневич якобы ищет кого-то «вместо Владимира Кирилловича». Поистине маниакальное упорство. Ну и, конечно, переписка Лиходея с Сосуновым не приводится.
Впрочем, вот и кое-что поинтереснее:
«4.11.52 Дубровский пересылает Солоневичу письма сотрудника газеты Бориса Ширяева: «Одно из них – о Владимире Кирилловиче, я знаю, произведет на Тебя тяжелое, чтобы
не сказать больше, впечатление. Если это все, о чем пишет Ширяев, так, то положение получается весьма грустное. Это – именно то, чего Ты боялся. И не только Ты. Я тоже
давно уже чувствовал, что там что-то не так, как должно бы было быть. Тем хуже для него. Мне кажется, единственной реакцией на это может быть только усиленная и подчеркнутая пропаганда народной монархии и сохранение ВК лишь как символа».
На это 10.11.52 Иван Лукьянович отвечает: «Информация о ВК конечно очень мрачна. Именно ее я и предполагал».
Начинает терять надежды и Всеволод Константинович: «Посылаю Тебе присланную мне Рубановым выписку из письма из Мадрида, в которой наиболее интересной является фраза об отрицательном отношении мадридской колонии к ВК. Мне кажется, Ты должен, идя на пролом, через головы окружения установить непосредственный контакт с самим ВК. Положение ведь таково, что надо спасать всю идею от гибели. Ты должен написать обязательно кратко и сильно обо всем» (12.11.52)».
Письма Ширяева и Рубанова, конечно, г-ном Казанцевым не публикуются. О мрачности и отрицательном отношении остается только догадываться. Какая информация очень мрачна? Почему отношение колонии столь отрицательно? Вы готовы поверить г-ну Казанцеву на слово? Я – нет. Да и как его понять, если он ничего об этом и не говорит.
Мы приближаемся к развязке, которая многих разочарует. Но пока о «разочарованиях» Солоневича в изложении г-на Казанцева:
«Несмотря на разочарование, Солоневич не хотел вызвать новый раскол в эмиграции: «ВК все-таки тянет в сторону провала. Выступать против него – как в свое время я выступал против младороссов – было бы слишком рискованно. Защищать нет ни смысла, ни возможности. Вероятно лучше всего будет все-таки про него молчать. Подожду дальнейшей информации» (9.3.53).
Дубровский с ним согласен: «К большому сожалению, надо признать, что Ты прав: мы в Мадриде симпатиями не пользуемся. Объясняю я это довольно просто – ВК газету не читает, вероятно по принципу «не читал и читать не будет», что является печальным фактом. Ты прав, конечно, что выступать против него нельзя, даже и косвенно. Остается «затаить» в себе надежду на то, что когда-нибудь он образумиться. К сожалению, Ширяев, видимо, не сумел использовать своей «аудиенции» в полной мере и остался чуждым для Мадрида» (17.3.53).
Солоневич чувствует себя в тупике: «По видимому, те предупреждения, которые делались по адресу ВК, имеют свое основание. Это все-таки не то, что нужно. Выступать «против» нельзя. Что делать?» (9.3.53).
Ох, и жаль мне Николая Леонидовича Казанцева! Ведь очень много лет он пытается быть монархистом и за все это время так и не познал радости служения монарху, пусть даже и не царствующему. Когда народу сила мнения, а Царю сила власти – и так далее. Когда есть то в действиях Государя, с чем ты можешь быть не согласен, а скажешь об этом только самым близким единомышленникам, способным правильно понять твои сомнения, но никогда не заявишь об этом публично. В конце-концов, сомнений не испытывают лишь шизофреники и зашоренные доктринеры, а Солоневич ни тем, ни другим не был. Г-н Казанцев же со всей присущей ему добропорядочностью вытащил эти сомнения и недопонимания из частных писем на всеобщее обозрение. Что ж, это более говорит о Казанцеве, чем о Солоневиче.
Поясним еще несколько моментов. Раз г-н Казанцев пишет, что «Солоневич не хотел вызвать новый раскол в эмиграции», значит даже он по сути вынужден признать, что вся национальная эмиграция почитала Великого Князя Владимира Кирилловича как своего Природного Вождя.
Допустим, весной 1953 года Солоневич пришел к выводу: его тактические установки в данный момент не совсем совпадают с тактическим установками Главы Династии. Но очевидно, что как верноподданный Солоневич не счел для себя возможным публично выступить против позиций Великого Князя. Достойная позиция? По-моему, вполне. Легитимистская? Безусловно!
Я еще раз прошу прощения. На этот раз – за многословность. Но я счел своим долгом воспроизвести все цитаты, которые с иезуитской любовью отобрал для своей статьи г-н Казанцев. Самое эффектное в таких случаях обычно приберегают на финал:
«В последний раз Солоневич касается этого вопроса в письме Дубровскому от 20.3.53 – и снова ищет другого кандидата в претенденты: «С ВК дело обстоит исторически плохо: он не годится. Мы, конечно, под бойкотом. Как мне кажется, наша единственная линия – вести и дальше нашу линию и о ВК молчать. Исторически хорошо бы знать кто еще есть в династии? Я очень плохо разбираюсь в этом вопросе. Кажется, что никого? Что Ты знаешь об этом? Вопрос, конечно, теоретический, не для печати».
Будем надеяться, что г-н Казанцев еще не дошел до последней ступени падения и все вышеприведенное не сочинил. Но скажите же на милость, после всех этих цитат-перецитат, для чего «не годится» Великий Князь Владимир Кириллович? Для пропаганды идеи Народной Монархии? Для возглавления Русского правительства в изгнании? Для объявления Третьей мировой войны против СССР? И эта цитата, вырванная из контекста, порождает больше вопросов, чем дает ответов.
Ну и самое важное, на чем хотелось бы остановиться. В своем антилегитимистском запале г-н Казанцев, видимо, сам не понимает, что выставляет И. Солоневича (имя которого по сути остается единственной подпоркой авторитета окончательно деградировавшей «Нашей Страны»), лицемерным и двуличным негодяем, способным публично поддерживать Наследника Престола, а втайне плести против него интриги.
Все, что известно о прямодушии, искренности и предельной прямоте Солоневича (порой даже доставлявших ему излишние проблемы) говорит о том, что двуличным подлецом он ни в коем случае не был. Не все же способны, подобно г-ну Казанцеву, много лет подвизаться в легитимистском издании, все время «держа фигу в кармане» (см. его автодифирамбы в НС, №2962, №3000 и др.).