О политическом радикализме

Оригинальное название воспроизводимой статьи, написанной Леонидом Билинским в 1929 году, – «Молодятник». В ней он рассуждает о молодежи и свойственном ей нетерпении и кипучей энергии. Думается, однако, что мысли автора актуальны применительно к такому явлению как политический радикализм в целом.

1

Политические катастрофы подобны стихийным бедствиям. Но первые характерны не столь внешними разрушениями, сколь трудно восстановимым опустошением духовным. Как ни расценивать факт революции, она во всяком случае – бедствие, типичное безоглядным, с плеча, отрицанием авторитетов. С извращением устоявшихся норм жизни, с исчезновением привычных правовых скреп и общепризнанной морали, раскалывается и бытовая цельность человеческой личности.

Патологическая стихия стирает черты высшего порядка, опрокидывает внутреннее равновесие, обнажает зверя. Средний, непереобремененный культурой человек как-то вдруг, одним толчком откатывается к первобытности, к каменному веку. Государственные и общественные связи разрываются. Перестает ощущаться даже кровная, семейственная близость. Начала, на которых покоится человеческое общежитие, т. е. власть, закон, чиноначалие, начинают казаться ненужной выдумкой, и былое их существование представляется призрачным. То, что не проявляет силы или насилия, ускользает из реального расчета. Считаются лишь с тем, что в политическом или социальном «сегодня» действует физически. Низверженная во всех формах иерархия быстро истлевает в анархии.

И в сплетении внешнего безвластия с внутренним безначалием навязывает узлы прежде всего чувство бесконтрольности и безнаказанности.

Разумеется, как все чувства, так и это, со временем вступает в здоровую фазу. Однако, здесь не то существенно, что возмездие придет позже, но придет, а то, что в атмосфере никем не стесняемого и ничего не стесняющего умственного самомнения и психологического самозванства происходит нецелесообразное и несправедливое перераспределение социальных ролей.

2

Отчасти к явлениям этого порядка приходится отнести слишком за последние годы шумные, а главное – лишенные самокритики, политические выступления так называемой молодежи.

Что она выступает и даже шумит – это естественно, присуще ее возрасту и лишено поэтому всякой оригинальности. Все старые были когда-то молодыми и чувствовали в себе и пафос мысли и буйность воли. Гордились тем, чего сами не заслужили, ссылались на то, чего толком сами не знали, презирали все бывшее и якобы отжившее и горели убеждением, что с целым земным шаром можно в конце концов поступить так, как Колумб с яйцом. Молодому, как пьяному, море по колено и сам черт не брат.

Но молодость есть прежде всего отсутствие возрастного ценза. И связанного с ним житейского умудрения. Зрелые, плодоносные, выверенные жизнью мысли плохо укладываются в повышенной температуре юного мозга и предпочитают помещаться в седой голове.

Радостно знать, что нынешнее поколение пламенеет патриотизмом, не в пример прочим, в пору их молодости. Огромно значение напора этой национальной свежей силы. Священна жертвенность молодежи. Ведь прямота праведного сердца стоит вывода зрелого ума. Безумный, но благой порыв морально ценнее разумного медлительного размышления.

И лежащая в развалинах Россия уже видит перед собою великую артель молодых плотников с напружинившимися мускулами.

Воздадим молодости по свойственным ей добродетелям и преклонимся особо пред ее бескорыстием.

Но и тут, как и во всем, нет свободы от совести. Справедливость обязательна для всех возрастов. А она требует признания существующим лишь того, что есть в действительности, а не в чьем-либо воображении. Молодежь погрешала бы против истины и справедливости, если бы всерьез присывала себе обладание двумя необходимыми для политической деятельности признаками: знаний и опыта.

Факты и идеи, т. е. сведения, усваиваемые на высших ступенях школы и из серьезного чтения, превращаются в подлинное знание далеко не сразу после того, как учебники закидываются за ненадобностью, а просто книги – за прочтением. Экзамен общественной годности происходит значительно позже, когда материал образования сплавляется с усилием творческого мышления и воспринятые начатки науки в переваренном виде получают прикладное назначение в сознательной и ответственной работе.

Значение житейского стажа не исчерпывается личными душевными переживаниями. Он может иметь и весьма ограниченный масштаб и одностороннюю качественность. Смысл личного опыта заключается в общеубедительности сделанных из него выводов. А эти выводы нуждаются в многочисленных предпосылках, накопляемых в период полной зрелости.

Молодость же – это стадия иллюзий, когда их носитель считает себя центром вселенной и не способен критически отнестись преимущественно к самому себе. Когда он не отличает своеобразия испытанного в жизни им самим от возможности при иных условиях иной формы внутренних процессов у другого лица или у других, старших либо ушедших поколений, смешивает психологически-личное с общедуховным и скудные данные своего внутреннего мира переносит на внешнее бытие в произвольном обобщении.

Страдание всегда повышает душевную ощущаемость, но оно не увеличивает во всяком случае умственного содержания. И напрасно иные из молодых людей, активно участвовавших в гражданской войне, со всеми ее героическими и кровавыми этапами, иногда склонны думать, что виденное и перенесенное ими делает их умственно зрелыми. Именно от таких доблестных натур, изживавших исключительность своего положения в ускоренном темпе, можно было бы ожидать скорее чистосердечного признания в своей скороспелости, чем неосновательных претензий все знать и всех поучать. Духовно они еще не просветлели.

Достойнее и ближе к правде было бы согласиться, что лучше быть настоящим усердным десятником, чем неподготовленным архитектором. Всякая постройка требует умения разбираться в строительных планах, технических чертежах, делать расчеты на сопротивление материалов. А возведение государственного здания нуждается и в более сложных вычислениях, – при широте умственного кругозора и опытном политическом глазомере.

3

Задорный клич политиканствующей молодежи звучит в двух словах: Отцы обанкротились!

Независимо от неизбежных из этого поверхностного итога выводов, весьма обязывающих тех, кто их делает, правда лишь то, что факт, схожий с банкротством, действительно имеет место.

Однако, субъекта банкротства нужно еще открыть и категорию банкротства точно установить. Нужно доказать, что несостоятельными должниками оказались «отцы» вообще, т. е. все, огульно и без разбора, старое поколение.

И тут особенно сказывается незнакомство с пореформенным прошлым России, с ее общественными группировками и умственными течениями. Неосведомленность в главном, – что в дореволюционной России боролись, в сущности, две силы: ближайшая опора власти – обшество, т. е. образованный класс, выросший из правящего слоя, исторически создавший русскую государственность и русское просвещение, и интеллигенция, т. е. напластавшая в 60-х годах прослойка разночинцев, пробившихся через высшую школу на государственную службу и в так называемые свободные профессии. Консервативное в своем ядре, традиционно-служилое сословие оттеснялось низовым элементом, насыщенным радикальными идеями и внесшим в сферу бескорыстного национального служения дурной аромат органической зависти к социально-высшим кругам и плебейской жажды приобщения к власти.

В противоречие с иерархическим строем российской государственности – в самом быте России, в общих возможностях житейского продвижения преобладало на практике уравнительное, демократическое начало. И оно-то и привело к непомерному засилию интеллигенции, к ее вредному влиянию на общественное мнение и правительственную политику. Таким путем в русском сознании впервые возник прообраз баррикады, по одну сторону коей стояла власть, поскольку она еще была в опытных руках людей патриотической традиции, а по другую – бесновалась враждебная правительству и самому строю оппозиция, где верховодила интеллигенция, увлекая за собою уже зараженных либерализмом отщепенцев своей кровной среды.

Вместо государственно-разумной национальной эволюции был выброшен лозунг политической революции. И несплоченная и легальная вначале оппозиция превратилась в нелегальную партию переворота, в фактический союз цареубийц – политических бунтовщиков и социалистических бомбистов.

Вот из какой линии следует выводить родословие действительно обанкротившихся «отцов», в течение более полувека подрывавших живые корни былой Российской Империи и ныне прикровенно кающихся под советским ярмом.

Таков неподменный субъект банкротства. Но от установления его юридической формы зависит самый характер несостоятельности. Употребляя терминологию торгового права, молодежь должна бы знать, что закон различает два вида банкротств: злостное и неосторожное, при общем признаке, что неоплатность произошла от вины должника. Однако закон и вину различает: умышленная характеризует злостное банкротство, – применительно к данному сравнению – выразившееся в крахе интеллигенции, ставившей на разрушение монархии во что бы то ни стало, а вина без умысла определяет банкротство неосторожное. Под эту категорию могла бы подойти реальная несостоятельность власти, правительства, общества, не нашедших в себе мудрой жестокости истребить в зародыше возможность разрушительных домогательств радикально-настроенной, но численно-ничтожной группы населения.

Далее. Злостное банкротство навсегда лишает должника государственного кредита. Неосторожное – предоставляет должнику право быть восстановленным в кредитоспособности.

Тут основное различие между проигравшими бунтовщиками и отступившей властью. Вообще, проводя данную аналогию, не следует забывать об азартной игре на той политической бирже, где не так давно котировались очень высоко ценности западного происхождения. И не трудно теперь, когда все мы присутстсвуем при европейском обесценении парламентаризма и даже конституционализма, совсем немудрено подросшей к этому времени молодежи наставительно отчитывать даже своих подлинных «отцов».

4

Культура, как известно, есть система благоговений. В частности это значит, что всякая не дикая среда не отрицает культурно-преемственной связи, удерживает и блюдет традиции, не отвергает заслуг своих предков, в том числе и ближайших.

Начинать Россию с самого себя, значит не знать, не уважать, зачеркнуть ее историю. Это такой же самостоятельный произвол, как и продолжать ее непосредственно от татарского ига, считая Императорский период несуществовавшим. Если молодежь вдумается в суть вещей, то поймет, что, с одной стороны, она – только органический продукт прошлого, а с другой – что ее внутренняя ценность вся в будущем. Она живет и пользуется доверием, данным ей под залог надежд взаймы, в качестве аванса. А у «стариков» – большой заработанный капитал. Правда, ныне он разграблен, но, очевидно, будет отобран, ибо грабители известны. Он заключается в тех достижениях, которые поставили Россию на зенит государственной мощи и экономического благоденствия.

Как бы то ни было, но в былом величии России есть по крайней мере капля меда, вложенного умом, талантами и усилиями непосредственных «отцов».

Улей, однако, повален – нужно его скорее поднять, не увлекаясь спорами о том, кто это проделал: буря, соседние волки или сорвавшаяся с цепи собака. Все это – потом.

Теперь надо всем нам сообща трудиться над тем, чтобы мед был, а трутней – не было.

Леонид Билинский

«Двуглавый Орел» (Париж), №24, 1929 г.

Об авторе

Билинский Леонид Владимирович (1874–1943). Общественный деятель, монархист, литератор. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. В эмиграции жил во Франции. Член правления Русской монархической партии (с 1926 года), возглавлял ее идеологическую комиссию. Входил в Организационный комитет по подготовке Российского Зарубежного съезда в Париже (1926 год), был делегатом съезда от Франции. Участвовал в работе Общества монархистов-легитимистов, Союза «За Веру, Царя и Отечество». Участник Государева совещания при Императоре Кирилле I. Член ревизионной комиссии Союза русских дворян (конец 1920-х). Член Общества бывших студентов Санкт-Петербургского университета. Автор книги «Катехизис монархизма. Мистика и эмпирика монархической идеологии» (Париж, 1924).