Призвание Романовых

С каждой новой датой, ознаменовывающей очередной юбилей Дома Романовых, мы вновь и вновь обращаем наши взоры к великому событию, свершившемуся в 1613 году. За более чем трехвековое царствование и многолетнее несение Знамени Монархии в изгнании Цари из Династии Романовых дали России столь много, что вряд ли кто-нибудь сможет перечислить все их великие деяния. Но то, что произошло в далеком 1613 году особенно ярко выделяется в ряду событий, составивших славу царствования Романовых. Речь здесь, безусловно, идет не просто о точке отсчета в истории Династии, но о явлении неизмеримо более глубоком, имеющем огромный духовный смысл.

Конец XVI в. принес нашей Родине тяжелое потрясение, ставшее первым шагом к Смуте. Со смертью Царя Феодора Иоанновича (1598 год) пресеклась Династия Рюриковичей. Еще раньше, в 1591 году, в Угличе погиб младший представитель Династии Царевич Димитрий. Впрочем, права его на наследование Престола были весьма спорны, т.к. он родился от пятого венчанного (а фактически от седьмого) брака Царя Иоанна Грозного, и считался незаконнорожденным.

Свыше 700 лет Рюриковичи правили Россией. И вот их не стало. Трудно описать то впечатление, которое произвел конец Династии. Русский народ столкнулся с беспрецедентным случаем и нужно было решить вопрос, от которого зависели судьбы государства. Дому Московских Великих Князей и Царей должен был наследовать Род, имеющий полное законное на то право. Из потомков Рюрика, после гибели Князей Старицких, не осталось никого, кто обладал бы такими правами. Ближайшими родственниками Московского Дома являлись князья Шуйские, но их родство было 12-ой (!) степени.

Кроме того, в соответствии с принятыми в то время на Руси нормами византийского права, ближнее свойство (т.е. родство через жену) предпочиталось дальнему кровному родству, тем более, что взгляд этот основывался на словах Писания: «Прилепится (человек) к жене своей: и будете два в плоть едину» (Быт. 2,25). Исходя из этого (муж и жена составляют «плоть едину») брат Ирины Годуновой, жены Царя Феодора Иоанновича, Борис Годунов, считался одновременно и Его братом. Именно Годунова и призвали тогда на Царство с благословения Патриарха Иова. Определение по этому поводу вынес Земский Собор 1598 году, но данный акт отнюдь не воспринимался как избрание на основании личных качеств. Об этом ясно свидетельствует грамота Патриарха от 15 марта 1598 года, в которой речь идет лишь о восшествии Царя на Престол и нет ни слова ни об избрании, ни даже о самом Соборе. Если кому-то и хотелось тогда «повыбирать», то успеха это иметь не могло. Народ, руководимый церковными иерархами, хорошо понимал, что Земский Собор не может быть источником власти, но есть лишь традиционное средство юридического закрепления Божией воли. И Царь Борис занял Престол не по «праву» избрания, а по праву наследия. Следующим родом в таком порядке наследования были Романовы, потомки первого шурина Иоанна Грозного – Никиты Романовича Захарьина-Юрьева.

Борис Годунов царствовал относительно безмятежно до возникновения в 1603 году первых слухов о Самозванце. Появление «царевича Димитрия» заставило народ усомниться в законности воцарения Годунова. Как это ни парадоксально, но явление самозванчества свидетельствует о стихийном легитимизме Русского народа. Для того, чтобы занять Престол, нужно было обладать законными на то правами или выдать себя за обладателя таковых. В противном случае можно сколько угодно «избирать», «назначать» и «провозглашать» Царя – никакой поддержки это получить не могло. Но «царевич Димитрий» – якобы чудом спасшийся сын Иоанна Грозного – не мог не найти отклика в русских сердцах. И вот смерть уносит Царя Бориса, его сын Феодор убит, и торжествующий Самозванец въезжает в сопровождении поляков в Москву.

Отрезвление наступило не сразу. Может быть, процесс тянулся еще дольше, если бы не опрометчивое поведение Лжедимитрия в отношении Православной Церкви. Самозванец дерзнул короновать в Успенском соборе свою супругу Марину Мнишек, не крестив ее, а ограничившись миропомазанием. Сын Иоанна Грозного, по народному понятию, никогда не поступил бы подобным образом. Менее чем через две недели после, кощунственного венчания Самозванец был убит. Но основы Российского Царства так поколебались, что остановить Смуту простой ликвидацией Лжедимитрия стало уже невозможно.

Чем была Смута для современников? Не рискуя погрешить против истины, мы можем назвать ее подлинной революцией. Сокрушились все вековые устои России. Династия? Ее нет. Церковь? Ее устроение развалилось. Патриарх Иов сведен с престола Самозванцем и замещен честолюбцем Игнатием. Многие иерархи признали Лжедимитриев, сперва первого, а потом и второго. Патриарх Гермоген замучен в плену, а его послания, имевшие огромное моральное значение для стойких бойцов, далеко не всегда оказывали влияние на большое количество запутавшихся и смятенных людей. Дворянство? Но много ли найдется его представителей, которые не успели бы послужить всем Царям и Самозванцам по очереди? Этот печальный список можно продолжать и дальше. Ясно одно: в той ситуации лишь немногие, да и то пройдя через страшные ошибки, могли найти верный путь к спасению Родины.

Царь Василий Шуйский, возможно, не был столь циничным интриганом, как обычно изображают его историки. По-своему он стремился принести пользу Отечеству. Но трон этого единственного в истории России выборного Царя не мог быть прочным. «Выкрикнутый» на Красной площади случайной толпой, связавший себя обязательствами перед боярами, Царь Василий никогда не чувствовал себя уверенным Самодержцем. А потому не мог он эффективно противостоять ни внешним, ни внутренним врагам, и повествование о его – до смешного легком – низложении говорит нам о бесплодности внедрения чуждых традиций и законов.

Несмотря на всю сумятицу, в народном сознании не исчезала мысль о необходимости Законного Царя. В этом виделся залог возрождения. Однако, при обилии претендентов, решить этот вопрос было нелегко. Вместо убитого Лжедимитрия I в Тушине обосновался новый самозванец, в лагерь которого стекались все предатели, воры и преступники. Малодушные бояре, боявшиеся «воровского царя», вместо того, чтобы определить законного наследника, искали опору в поляках, присягнув сыну Короля Сигизмунда Владиславу. Голос Св. Патриарха Гермогена, указывавшего на Законного Наследника – Михаила Романова – не был услышан. Конца Смуте – не предвиделось.

Польские бесчинства переполнили наконец чашу народного гнева. Началось активное сопротивление, организационно оформившееся после смерти Лжедимитрия II в I Ополчение. Это Ополчение, увы, представляло собой нечто совершенно бесформенное и противоречивое, что-то вроде современных «объединенных оппозиций», пытающихся создать «блок от коммунистов до монархистов». В XVII веке существовал подобный же «блок от разбойников до князей». Во главе I Ополчения стояли кн. Д. Трубецкой, рязанский дворянин П. Ляпунов и явный головорез И. Заруцкий, закончивший впоследствии свою жизнь на колу. Успеха это Ополчение, при всем героизме отдельных его участников, достичь не могло – слишком уж противоречивыми были интересы вождей. Оно распалось после убийства П. Ляпунова.

Спасти Россию суждено было II Ополчению, руководители которого сумели извлечь некоторые уроки из прежних ошибок и создать единое народное движение. Воодушевленные посланиями Патриарха Гермогена нижегородский гражданин К. Минин и кн. Д. Пожарский объединили русских людей под знаменем борьбы за освобождение и восстановление Православного Царства. Позднее к ним присоединился и кн. Д. Трубецкой с остатками I Ополчения. В октябре 1612 году казаки взяли приступом Китай-город, и вскоре осажденные в Кремле поляки капитулировали. В освобожденной столице появились условия для устроения государственной жизни.

В начале 1613 года в Москву съехались посланцы «всея земли» на Великий Земский и Церковный Собор, главнейшей задачей которого было определение Законного Наследника Престола. Вначале Церковь установила трехдневный пост, после которого началась работа Собора. Первое определение было основано на методе исключения – Собор принял решение не рассматривать кандидатур иностранных королевичей (польского Владислава и шведского Карла-Филиппа, которому в свое время присягали новгородцы) и «воренка» – сына Марины Мнишек от Лжедимитрия II.

Но впереди еще предстояла борьба – за время Смуты появилось немало сторонников «польского варианта», желающих превратить Собор в подобие сейма Речи Посполитой и выбрать в Цари угодного им кандидата. Список претендентов, представленных на Соборе, доводит до нас «Повесть о Земском Соборе 1613 года» («Вопросы истории», №5 '85, стр. 94-95). Это были кн. Ф. Мстиславский, кн. И. Воротынский, кн. Д. Трубецкой, И. Романов, Ф. Шереметев, кн. И. Черкасский, кн. Д. Пожарский и кн. П. Пронский.

А где же Михаил Романов? – спросите вы, - ведь он-то и был самым приемлемым и удобным для всех кандидатом, почему его и выбрали в конце концов в Цари. Такой вопрос вызван стереотипом, созданным историками, и ответом на него как раз является данный список. Да, в него не был включен этот якобы удобный всем кандидат, не включен, несмотря на указание Патриарха Гермогена и неоспоримые права.

Бояре снова хотели иметь боярского Царя, которого они получили в лице Шуйского. Для них не имело принципиального значения, кто из перечисленных кандидатов займет Престол – они даже готовы были бросить жребий. Они желали зависимости Царя от политических группировок, обеспечивших его избрание. Но то, что нужно было боярам, не нужно было народу, хотевшему иметь Законного Царя, не обязанного властью никому, кроме Господа Бога.

Когда в очередной раз на Соборе разгорелся спор о кандидатуре, некий галицкий дворянин подал записку, обосновывающую права Михаила Феодоровича на его родстве с Царем Феодором Иоанновичем (отец Михаила Митрополит Филарет был двоюродным братом Царя Феодора и наследовал бы сам, если бы не монашеский постриг, совершенный над ним в царствование Бориса Годунова), со ссылкой на авторитет замученного Патриарха Гермогена. Своим поступком он вызвал гнев бояр, грозно вопрошавших, кто осмелился принести такое писание. Тогда выступил казачий атаман и также положил письменное заявление. На вопрос кн. Пожарского, о чем идет в кем речь, атаман ответил: «О природном (выделено мной – А.З.) Царе Михаиле Феодоровиче». «Повесть о Земском Соборе 1613 года» приводит речь атамана, в которой он определенно указал на незаконность «выборов» Царя и обосновал права на Престол юного Михаила Романова.[1]

История не сохранила имени атамана, положившего конец попыткам «выборов», но его подвиг навсегда останется в памяти потомков. В его лице народ защитил освященные всей предшествующей историей правила наследования Царского Престола. России не нужен был ловкий претендент – она стремилась иметь Законного Природного Государя, такого, какими были его Венценосные предшественники. И Господь послал этого Государя – юного Михаила Феодоровича.[2]

Примечательно, что окончательное решение по вопросу престолонаследия было принято 21 февраля 1613 года, в неделю Торжества Православия. Призвание Законного Царя стало подлинным торжеством Православия на Руси.

Именно так воспринимали это событие современники. Разосланная во все концы Русской Земли грамота возвещала, что «человеколюбивый Бог по смотрению Своему вложи в сердца всех людей Московского государства от мала до велика и до сущих младенцев единомышление, чтобы обрати на Владимирское, и на Московское, и на все государства Российского Царствия Государем Царем и Великим Князем всея Русии Михаила Феодоровича Романова-Юрьева». Утвержденная грамота Собора закрепляла Престол за Династией «в роды и роды» и предавала анафеме любого нарушителя священной клятвы верности Дому Романовых.

На фоне всенародной радости жалкими и ничтожными выглядят попытки некоторых бояр истолковать происшедшее в удобном для них духе. Автор знаменитого письма кн. В. Голицыну, на которое любят ссылаться некоторые историки, Ф. Шереметев, писавший, что «Миша Романов умом не дошел и нам будет поваден», явно выдавал желаемое за действительное. Недостаток опыта у юного Царя нисколько не мешал ему совершать свое служение, тем более, что с 1619 года надежной опорой стал ему отец – Патриарх Филарет.

Воцарение Дома Романовых стало грандиозной победой порядка над смутой, правды над ложью, законности над произволом. Господь явил России свою милость и показал, что не до конца прогневался Он на согрешивший народ. Отныне Цари из Дома Романовых правили своей страной Божией милостию.

Удивительно много совпадений с событиями нашего времени находим мы, вспоминая историю Смуты ХVII века Каждый читающий эти строки наверняка уже не раз сказал себе: «Как это похоже на сегодняшний день!». Да, сходства немало, но мы, как ни печально, не выдерживаем сравнения с нашими предками. Они часто ошибались, но их стремление к истине было так велико, что они сумели преодолеть Смуту менее чем за 10 лет. Мы не можем справиться с новой Смутой уже почти 100 лет – с февраля 1917 года Вместо того, чтобы бороться за созидание, мы способны лишь разрушать. Для этой цели, может быть, и пригодны «блоки от коммунистов до монархистов». Но любому здравомыслящему человеку понятно, что подобное объединение может лишь сломать что-то, посеять ненависть и новые беспорядки, а когда появится возможность прийти к власти, распадется на непримиримые, враждующие между собой части.

Спасение Отечества будет достигнуто не на путях ненависти и нетерпимости, а лишь объединением россиян вокруг Главы Дома Романовых Великой Княгини Марии Владимировны. Во всех существующих ныне политических лагерях есть люди, любящие Россию и готовые бороться за ее будущее. Взгляды этих людей различны, но иначе и быть не может. Дело здесь не в той или иной политической концепции. Вопрос заключается в одном – готовы ли мы пожертвовать пустыми химерами для объединения в мощное всенародное движение борьбы – борьбы не против чего-то, а за – за восстановление в России Законной и Богоугодной Монархии, безусловный авторитет и внеклассовый характер которой позволит прийти к национальному согласию. В XVII веке. Россия воскресла с призванием на Царство Дома Романовых, и ныне ей суждено найти спасение в возвращении Законной Династии на восстановленный Престол. Этот путь указан нам самой историей.

Примечания:

1 - Напр.: «Князи и боляра и все московские вельможи, не по Божии воли, но по самовластию и по своей волн вы избираете Самодержавнаго. Но по Божии воли и по благословению Благоверного и Благочестивого и Христолюбивого Царя Государя и Великого Князя Феодора Иоанновнча всея Руси при блаженной Его памяти, кому Он, Государь, благословил посох Свой Царский и державствовати на России князю Феодору Никитичу Романову (в то время уже Митрополиту Филарету – ред.). И тот ныне в Литве полонен, и от благодоброго корене и отрасль добрая, и честь, сын его князь Михайло Федорович. Да подобает по Божии воли на царствующем граде Москве и всея Руси да будет Царь Государь и Великий Князь Михайло Федорович и всея Руси».

2 - Документы Собора прямо указывают в качестве причины призвания Михаила Феодоровича именно его ближайшее родство с пресекшейся Династией Рюриковичей: «быти на Владимирском и Московском и на Новгородском Государствах я на Царствах Казанском и Астраханском и Сибирском и на всех преславных Российских Государствах, Государем Царем и Великим Князем, всея России Самодержцем, прежних великих благородных и благоверных, и Богом венчанных Российских Государей Царей от Их Царского благородного племени, блаженныя славныя памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Феодора Ивановича всея Руси Сородичу Михаилу Феодоровнчу Романову-Юрьеву».