Одним из главных принципов монархической идеи является династичность. Монаршая власть – это не только единоличная, пожизненная и верховная, т.е. нераздельная, но и наследуемая, в соответствии с определенными правилами, лицами, состоящими в родстве, т.е. принадлежащими к Династии. Именно этот принцип позволяет главе государства не быть обязанным своим положением кому-либо и чему-либо кроме «случайности» рождения и обеспечивает надклассовость и надпартийность монарха.
Принцип перехода прав на Престол от отца к сыну утвердился в Московской Руси и стал необходимым условием формирования единого Русского государства. Но вплоть до царствования Императора Петра I существовал он в качестве подтверждаемого иногда завещанием правового обычая, а не писанного закона.
Великий реформатор не оставил без своего внимания и порядок Престолонаследия. В 1722 году было объявлено, что «в воле правительствующего государя, кому оный хочет, тому и определяет наследство». Таким образом, был отменен порядок, в силу которого Наследник Престола определялся самим рождением, независимо от человеческой, даже и Государевой воли. Кроме того, указ Петра I не определял порядка Престолонаследия в случае отсутствия завещания. Примечательно, что этот недостаток указа проявился сразу же после смерти Петра, как известно, не назначившего преемника. В результате российская история последних трех четвертей XVIII века ознаменовалось чередой дворцовых переворотов и необоснованным усилением роли дворянства.
Чтобы Государи вернули себе Самодержавие, нужно было, чтобы указ 1722 года прекратил действие. Именно это и сделал изданный Императором Павлом I акт о наследии Престола от 5 апреля 1797 года. Этот закон представляет собой замечательный памятник государственного права. Несмотря на лаконичность, установленный актом, если можно так выразиться, алгоритм Престолонаследия определяет порядок перехода Российской Верховной государственной власти на много поколений. Этим исключается, с одной стороны, возможность назначения преемников по завещанию и, соответственно, лишения члена Императорской Фамилии прав на Престол, а, с другой стороны, необходимость каких-либо избирательных или иных процедур.
