Движение или топтание?

Русскому постсоветскому монархическому движению в ушедшем году исполнилось 30 лет. Именно в 1990 году появились первые более-менее организованные группы сторонников Царской власти в Санкт-Петербурге, Москве, Ново-Николаевске, Воронеже, Перми, Подольске, других городах. Монархисты Русского рассеяния начали переносить деятельность в Россию. В Первопрестольной стал выходить журнал «Престол». В Северной столице в самом конце года вышел первый номер нашей газеты (датированный, правда, уже январем 1991-го).

Ключевыми отличительными особенностями этих объединений стали два момента. Во-первых, они не просто декларировали уважение и любовь к Царской России и даже не только почитали святых Царственных мучеников, но ставили своей целью именно реставрацию монархии как государственного строя. Во-вторых, они придерживались принципов легитимизма и верноподданичества, то есть поддерживали законного Главу Дома Романовых.

Прошло 30 лет, и такие юбилеи традиционно являются поводом для подведения итогов – пусть даже промежуточных. Итак, чего же достигли монархисты за три десятилетия своей деятельности?

Невзирая на все «болезни роста» и явную политическую наивность монархистов «первого призыва», нельзя сказать, что работа их было совсем уж бесплодна. Слово «монархия» перестало вызывать у обывателя откровенное недоумение и желание покрутить пальцем у виска. Сам монархист из фрика в неопознанного образца военной форме и сапогах, с плеткой, если не топором, за поясом (увы, и таких было немало), превратился нормального человека, пусть даже и с необычными взглядами. Священники в храмах перестали шарахаться, как черт от ладана, при просьбе отслужить панихиды по Русским Государям. Существование Главы Династии не является уже новостью, а стало частью актуальной информационной повестки, пусть даже и не самой значительной.

Безусловно, не все это достижения идейных монархистов. Как известно «вода точит», «время лечит» и «все течет». Но определенный вклад в произошедшие перемены приверженцы Царской власти, несомненно, внесли.

В то же время, монархисты по-прежнему остаются на периферии общественной и политической жизни. Они не сумели создать ни одной эффективно действующей и заметной обывателю организации. Не выдвинули из своей среды влиятельного лидера. Более того, более-менее известные политические фигуры, симпатизирующие идее, как и ранее, стараются держаться подальше от объединений, прямо ставящих своей целью восстановление монархии. Не удалось сформировать даже некоего координирующего центра, который обеспечивал бы связь между единомышленниками и гарантировал соблюдение своего рода «пакта о ненападении».

Тому есть немало и объективных, и субъективных причин. К первым следует отнести работу на «голом энтузиазме», без наличия хоть какой-то материальной поддержки, а также довлеющее идеологическое и психологическое наследие большевизма. Ко вторым – «вождизм» и амбиции руководства, «партийное» сознание – нежелание видеть в соратнике другой организации единомышленника, восприятие других объединений в качестве конкурентов и пр.

В свое время уже доводилось писать, что «появление серьезной политической организации возможно при наличии трех основополагающих условий: популярность выдвигаемых идей, авторитетные и влиятельные лидеры, серьезная материально-техническая база. Можно начинать организационную работу, имея в наличии хотя бы два из этих трех факторов».

Появление этих «кондиций» в реальной жизни возможно только при условии существования в стране хотя бы небольшого, но вполне оформившегося слоя граждан думающих и чувствующих по-русски, свободных от идеологического и психологического влияния советчины, либерализма и прочих «идейных уродств», включая, кстати, и псевдоправославное мракобесие. Обычных людей, живущих современной жизнью (другой-то – нет, и не будет), при этом воцерковленных, «помнящих родство», т.е. знающих реальную русскую историю и понимающих весь масштаб катастрофы революции и большевизма, твердых в своих воззрениях и желающих их практической реализации.

На данный момент уверенности в том, что такой слой людей в России появился, мягко говоря, нет. Отсюда следует закономерный вывод: главной задачей монархистов по-прежнему остается всемерная работа над созданием этого слоя, то есть, прежде всего, просветительская деятельность. Только сформировав его, мы сможем перейти к следующему этапу достижения своей цели – созданию структурированный, эффективно работающей организации.

Впрочем, такого мнения придерживаются не все. Год 30-летия монархического движения ознаменовался появлением новой структуры, претендующей на объединение его разрозненных сил. Речь идет об Обществе «Царьград», учрежденном в ноябре 2020 года на съезде в Москве.

Безусловно, пока дать какую-то оценку этой организации сложно – движение только что заявило о своем существовании. Некоторые моменты вызывают определенный оптимизм. В частности, поскольку лидером организации является известный предприниматель Константин Малофеев, несложно предположить, что «Царьград» получит определенную финансовую подпитку, без которой вести активную практическую работу невозможно. Наличие одноименного медиаресурса также расширяет информационное влияние общества (занятно, правда, что организации дали название по порталу, в то время как обычно бывает наоборот).

Безусловно, радует лояльное отношение объединения к Дому Романовых. Во всяком случае, его лидер активно контактирует с Цесаревичем Георгием Михайловичем, а Наследник участвует в некоторых мероприятиях организации. В то же время, сложно не заметить, что принцип легитимизма никак не отражен в Манифесте «Царьграда».

Еще один, вне всякого сомнения, позитивный момент – присутствие в Высшем совете Общества трех епископов Русской Православной Церкви, включая такого известного, как Кирилл, Митрополит Казанский (ранее – Екатеринбургский). Осторожное отношение епископата РПЦ к монархическим объединениям известно. Между тем, очевидно, что движение, ставящее целью возрождение Русской, а значит – Православной государственности и, больше того, по сути, воссоздание русского православного народа, искалеченного большевицкой властью, не может действовать без деятельного участия Церкви.

Наличие в Высшем совете ряда «реальных политиков», ранее уже проявлявших симпатии к русскому тренду, также оправданно. Думаю, мало кто сомневается, что это своего рода «свадебные генералы», но их наличие придает организации определенный вес, особенно в тех кругах, где распространено чинопочитание. А от этих кругов, увы, часто зависит очень многое.

Но есть и другая сторона медали. Печально и, боюсь, показательно, что история «Царьграда» началась с раскола Общества «Двуглавый Орел» - организации идеологически небезупречной, но занимавшей твердые антикоммунистические и антисоветские позиции, активно и бескомпромиссно боровшейся с засильем совпатриотизма в правом движении.

Манифест «Царьграда» (единственный опубликованный программный документ), хотя и состоит из общих слов, особых возражений не вызывает. Заметим, однако, что задача восстановления Царской власти прямым текстом в нем не обозначена. Единственное упоминание о монархии следующее: «Монархия для нас – это венец Русской государственности. Будущее принадлежит Империи. Мы возродим Российскую Империю в XXI веке». Заметьте: «империю», а не «монархию».

Ситуация очень напоминает создание в Русском зарубежье в 1930-е годы Российского национального фронта. Выдающийся русский монархический публицист Иван Солоневич сначала активно поддержал появление новой организации. Но потом обратил внимание на один характерный аспект: большая часть участников коалиции «всячески отдавая должное исторической роли монархии, - о ее будущей роли предпочитали или молчать, или говорить в очень туманных и уклончивых формулировках». Критикуя такой подход, он писал: «Я – монархист совсем всерьез. То есть я… отдаю себе отчет в том, что тысяча лет русской истории строилась исключительно на монархии и что вне монархии у нас ничего получиться не может». Стремясь учиться на чужих ошибках, сегодня не лишне вспомнить, что эта попытка объединения русских сил эмиграции успеха не имела: фронт распался.

Впрочем, ситуация в Русском рассеянии в конце 1930-х годов кардинально отличается от нашего положения в России сегодня. Возможно, такая обтекаемость формулировок – своего рода тактический ход, временно необходимый для становления организации и постепенного увеличения ее политического веса.

Однако эти никак не объясняет присутствие в Высшем совете «Царьграда» людей с высшей степени спорным идеологическим «бэкграундом», не говоря уже о просто сомнительных персонажах. И их наличие, пусть даже в качестве «свадебных генералов», вызывает серьезные вопросы.

Еще больше их возникает при изучении информационных сообщений с учредительного съезда. Утверждается, что новое общество ставит задачу объединить русских людей различных воззрений (?), и намерено сохранять лучшие элементы советского наследия (интересно, что это?). Более того, основателей «Двуглавого Орла», не присоединившихся к «Царьграду» и создавших Объединение историко-просветительских организаций «Наследие Империи», обвиняют именно в «пещерном антисоветизме» и «политическом сектантстве». Наконец, «Царьград» выдвинул идею провести анкетирование кандидатов в депутаты Госдумы РФ по 225 мажоритарным округам, «на предмет их приверженности традиционным семейным, религиозным и культурным ценностям русского народа», причем общество выразило готовность поддержать не только беспартийных самовыдвиженцев, но и «представителей любых политических партий, в том числе и сторонников «Яблока» или КПРФ».

Это история уже не просто о топтании на месте, а о топтании «по граблям». За 30 лет мы были свидетелями создания примерно десятка различных право-левых объединений, хотевших совместить русскую идеологию с советчиной (порой в них принимали участие и организации монархического толка), и каждый раз это заканчивалось крахом.

Безусловно, делать какие-либо выводы пока преждевременно. Хочется надеяться, что наши опасения окажутся напрасными, и пожелать Обществу «Царьград» успехов. Возможно, неясности и недопонимания будут рассеяны и новая организация, действительно, станет «зерном горушным» (Мф, 13, 31-32), из которого вырастет дерево Русского воскресения. «По плодам их узнаем их» (Мф, 7, 16).