Директор Канцелярии Российского Императорского Дома Александр Закатов рассказал порталу «Россия для всех» о деятельности Династии, ее отношениях представителей с российским обществом, а также поделился своим видением того, как идеи монархии могут повлиять на развитие России.
— Александр Николаевич, как наши соотечественники воспринимают семью Романовых? Все ли Вам удается донести до общества так, как хотелось бы? И что именно РИД стремится донести до общества?
— Я родился и вырос в СССР, поэтому общаюсь с соотечественниками без каких бы то ни было проблем, на одинаковом языке, не только лингвистически, но и понятийно. Могу сказать, что динамика взаимопонимания положительная. В 1980-е и в начале 1990-х монархические взгляды, изложенные в любой форме, часто воспринимались неадекватно: люди либо испытывали к Императорскому Дому и верным ему людям иррациональную неприязнь, потому что им внушили, что «царизм» был «кровавым», «отжившим» и «прогнившим», либо, наоборот, относились к нам как к персонажам красивой сказки, сошедшим со страниц детских книжек, но оторванным от жизни.
Сейчас большинство сограждан, в том числе и те, кто не разделяет наших взглядов и веры в перспективы монархического строя, не шарахаются от монархистов, не думают, что мы того и гляди набросимся, зарежем или укусим, а способны нас выслушивать и полемизировать с нами спокойно и цивилизованно. Монархическая идея поддерживается еще далеко не всеми, но она имеет не меньшее право на существование и распространение законными способами, чем любые другие идеи.
Императорский Дом никому ничего не хочет навязать, но он хранит идеалы многих поколений предков и не отказывается от верности монархической идее. Это идея государства-семьи, органично сформировавшаяся и усовершенствовавшаяся с самого начала человеческого бытия. На определенном этапе истории, начиная с XVIII века (а кое-где и раньше), традиционные ценности в целом и монархия в их числе вступили в полосу кризиса. Многим народам показалось, что отказ от патернализма, переход к материализму, рационализму и прагматизму позволят лучше устроить жизнь. Но революции не решили проблем, и республики не принесли всеобщего благоденствия, скорее наоборот…
Идея наследственной монархии вечна. На очередном витке истории вполне может произойти переход к ценностям традиционализма в обновленных формах. В наше время императорский дом олицетворяет и хранит эту идею, стараясь в то же время быть полезным своей стране и своему народу и при республиканском строе.
— Канцелярия Российского Императорского Дома была учреждена в 2003 году. Что было сделано за 10 лет?
— Канцелярия Императорского Дома никогда не прекращала своей деятельности. Были периоды некоторой приостановки работы из-за революции, потом из-за IIМировой войны. Но в целом при императорской семье всегда были верные люди, помогающие ей в общественной деятельности.
Канцелярия Его Императорского Величества – это не канцелярия-секретариат в обычном смысле. До революции это было достаточно разветвленное государственное учреждение, что-то вроде современной администрации президента. После революции в этом качестве Канцелярия Е.И.В., конечно, перестала существовать, но и в изгнании у нее сохранились более широкие функции, чем только обеспечение делопроизводства.
В 2003 году состоялась государственная регистрация канцелярии в России, что упростило решение ряда вопросов с правовой точки зрения. В настоящее время канцелярия является юридическим лицом, официально представляющим в РФ Дом Романовых, который сам не может быть зарегистрирован в какой-либо организационно-правовой форме, так как представляет собой уникальную, единственную в своем роде историческую институцию.
Если говорить о минувшем десятилетии, то я бы выделил вклад Канцелярии Е.И.В. в трехлетнюю борьбу Великой Княгини Марии Владимировны за реабилитацию казненных Членов Императорского Дома и их верных служителей. Решение президиума Верховного суда от 1 октября 2008 года, согласно которому члены семьи Императора Николая II были признаны жертвами политических репрессий и реабилитированы в соответствии с законом, имеет высокое историческое и моральное значение.
Чинам канцелярии приятно сознавать, что им удалось провести целый ряд весьма насыщенных и успешных визитов Государыни Марии Владимировны, Государыни Леониды Георгиевны (ныне покойной) и Цесаревича Георгия Михайловича на Родину и в другие государства; что расширяется круг сотрудничества с Церковью, государством и общественными силами; что постепенно возрождается благотворительная деятельность императорской семьи; что улучшается и наполняется сайт императорского дома; что издаются книги, брошюры и календари. Но в общем это то, что мы обязаны делать по долгу присяги, так что хвалиться и хвастаться не стоит.
— Как Вы выстраиваете отношения с государственной властью?
— Мы следуем воле Великой Княгини Марии Владимировны и не участвуем ни в каких формах политической борьбы с чьей бы то ни было стороны. Отношения с государственной властью в целом складываются доброжелательные. Хотя некоторые вопросы, связанные с официальным статусом Императорского Дома, еще не решены на государственном уровне, взаимодействие с государственными учреждениями и деятелями конструктивное и поступательное. Конечно, многое зависит и от личностей. Где-то контакты сугубо официальные и просто вежливые, где-то больше теплоты и радушия. Враждебность или полное равнодушие встречаются крайне редко и обычно рассеиваются после встреч с Великой Княгиней и Великим Князем.
Некоторые стереотипы, заложенные в советское время, продолжают действовать, но когда люди видят перед собой живых потомков и наследников Династии, открытых, честных, веселых и простых в общении, пусть и придерживающихся в чем-то иных взглядов, настороженность и подозрительность отступают на задний план или полностью исчезают.
— На Ваш взгляд, в какой сфере Императорский Дом реализовал свою деятельность в наибольшей степени?
— Императорский Дом оказался в изгнании вынужденно. Он сыграл огромную роль в жизни русской эмиграции, отрицать это могут только бессовестные фальсификаторы истории. Но Государи Кирилл Владимирович, Владимир Кириллович, Мария Владимировна никогда не считали себя некими «царями эмигрантов», их мысли и чувства всегда были направлены в сторону Отечества — не вымышленного и не ушедшего в прошлое, а реально существующего.
Государыня и Цесаревич Георгий здраво и реалистично смотрят на жизнь, они не строят наполеоновских планов и придерживаются теории малых дел. После революции Императорский Дом был лишен всех ресурсов и с трудом смог выжить и сохранить средний сносный уровень жизни, поэтому ожидать от Династии сразу каких-то грандиозных достижений наивно и одновременно жестоко. Главное — понять, что у Императорской Семьи сохранилось то, что никто не может отнять и чего нельзя купить ни за какие деньги — историческая преемственность, вера, любовь к Родине, честь, достоинство и доброе имя. Все свое духовное и культурное наследие они стараются использовать на благо Отечества.
Своей главной целью на настоящем этапе Великая Княгиня Мария Владимировна считает восстановление системы императорской благотворительности. Все предложения, связанные с этим направлением, рассматриваются в первую очередь.
Большой вклад вносит Императорская Семья в укрепление религиозного, гражданского и межнационального мира, в сохранение цивилизационного и культурного пространства бывшей Российской империи, в возрождение традиций.
— Этот год проходит под эгидой 400-летия воцарения Дома Романовых и окончания Смутного времени. Расскажите, пожалуйста, подробнее о плане мероприятий.
— Мы празднуем великий общенациональный юбилей — 400-летие преодоления Смуты и восстановления Российской государственности. 400-летие призвания на царство Дома Романовых Великим собором 1613 года занимает в праздновании неотъемлемую и достойную часть, но это только часть, как подчеркивает сама глава императорского дома. Россия отмечает не семейный праздник Романовых, а юбилей всенародного подвига.
Поэтому нет ни одного события 400-летней давности, годовщину которого кому-то можно было бы отмечать отдельно, отгораживаясь от остальных. Когда некоторые потомки аристократических родов пытаются искусственно создать вокруг себя некую атмосферу элитарности (как это было в феврале сего года в Петербурге), это, прямо скажем, глупое и нелепое поведение. Великой Княгине Марии Владимировне и Цесаревичу Георгию такой подход абсолютно чужд. Они всегда настаивают, чтобы на мероприятия всем желающим и интересующимся был обеспечен свободный доступ. В тех случаях, когда это невозможно по финансовым и техническим причинам, Императорская Семья ставит условие, чтобы мероприятия стали не просто весельем для большего или меньшего круга лиц, а включали в себя и благотворительный аспект.
В этом году Государыня уже посетила Москву, где состоялось главное патриаршее богослужение в Московском Кремле в память о Великом соборе 1613 года, а также Кострому – колыбель дома Романовых, Ивановскую область, Урал и Сибирь. Впереди визиты в Санкт-Петербург, на Русский Север, на Балтику, в Нижний Новгород и другие города, сыгравшие особенную роль в годы Смуты, в Казань.
В Русском зарубежье 400-летие будет отмечаться Русской православной церковью за границей, основные торжества пройдут в сентябре в Канаде. Планируются акции во Франции, Германии, Великобритании, США, Австралии. Глава Императорского Дома получила множество приглашений и постарается участвовать. В случаях, когда это окажется невозможным, пришлет благодарность и приветствие.
— Какой вклад представители и друзья Императорского Дома и современные монархисты могут внести в развитие России?
— Будет лучше, если я процитирую Главу Дома Романовых. Великая Княгиня Мария Владимировна так сформулировала миссию Династии в настоящее время: «Династии помогают современным государствам в укреплении патриотизма и морали, в формировании положительного образа страны во всем мире, в общественных, культурных и благотворительных сферах. Уверена, что рано или поздно также будет и в России. На этом пути сделаны уже важные шаги. В любом случае я и вся наша семья стараемся быть полезными России и нашему народу, помогать по мере сил президенту в его работе по возрождению страны как сильного и стабильного государства. Конечно, на некоторые вещи у нас есть свой взгляд. Но, как я много раз повторяла, Российский Императорский Дом не занимается политикой, не участвует ни в какой партийной борьбе, потому что это противоречит его природе. Историческая династия, независимо от того, находится она на престоле или лишена власти, должна объединять, а не разобщать».
Таким образом, сфера деятельности Российского Императорского Дома находится вне политической борьбы и заключается в общественной работе, благотворительности, защите прав и свобод граждан; содействии Русской Православной Церкви в возрождении ее святынь и в целом полноценной религиозной жизни в стране; взаимодействии с государственными учреждениями и религиозными и общественными организациями в патриотическом воспитании; поддержании гражданского мира, поддержке культурных начинаний, защите окружающей среды, научной работе и тому подобном.
— Александр Николаевич, как Вы познакомились с семьей Романовых?
— Сначала это знакомство, естественно, было заочным. Моя бабушка, дочь священника, и мой отец еще в раннем детстве рассказывали мне о казненной семье Императора Николая II. Я храню как семейную святыню маленький солдатский календарик, который раздавался во время IМировой войны на фронте в качестве подарка Императрицы Александры Феодоровны. В этой книжечке я впервые увидел прекрасные лица Государя, Государыни, Цесаревича Алексея и Великих Княжон. Когда папа рассказал, что их всех вместе убили, это произвело на меня неизгладимое впечатление.
Чуть позже, уже будучи подростком, я узнал, что с расстрелом в подвале Ипатьевского дома Императорская Династия не была уничтожена, что у нее остались наследники. Эти сведения содержались в немногочисленных издевательских упоминаниях в советских изданиях о жизни Императорской Семьи в изгнании. Такие публикации были призваны высмеять и унизить Романовых, но советские читатели хорошо научились читать между строк, и часто авторы агитационных материалов добивались эффекта, противоположного их намерениям.
Первую информацию о том, что Царский Род продолжается, я почерпнул из детектива М.Барышева «Операция «Ривьера» о работе чекистов в среде Русского зарубежья, опубликованного в сборнике «Поединок» в 1978 году. Я его прочитал, когда мне было лет восемь. В этой повести создан довольно объемный образ преемника Царя-Мученика Николая II — Императора в изгнании Кирилла Владимировича. Образ, разумеется, карикатурный и чрезвычайно далекий от действительности, но для меня было самое главное и интересное узнать о существовании преемников русских государей. В детективе М.Барышева почти полностью цитировалась основная часть манифеста Кирилла Владимировича о принятии им Императорского титула. Там упоминалось и имя его сына, Великого Князя Владимира Кирилловича. Значит, уяснил себе я, есть и следующие поколения династии Романовых…
Потом я находил по крупицам дополнительные сведения, просачивавшиеся в заметках и фельетонах. С 1986 года, уже в начале перестройки, мне и моим друзьям, которые разделяли мои интересы, стали попадаться эмигрантские издания, привозимые из-за рубежа. В 1989 году появились сенсационные статьи о «екатеринбургских останках», обнаруженных режиссером Гелием Рябовым, будто бы принадлежащих расстрелянной Царской Семье. Тогда возникла первая диссидентская общественная комиссия по их исследованию. Ее возглавил иеродиакон Дионисий (Макаров). По Би-Би-Си объявили, что 17 июля 1989 года в моем любимом Донском монастыре впервые будет открыто отслужен молебен Царственным мученикам, прославленным в лике святых Русской Православной Церковью Заграницей в 1981 году. Я пришел туда и познакомился с группой отца Дионисия. Получил ксерокопированные материалы, изданные Канцелярией Императорского Дома в изгнании, ознакомился также и с литературой эмигрантских и доморощенных политических сил, пытающихся дискредитировать Государей, все сравнил, сопоставил, и с этого времени моя монархическая деятельность приобрела вполне осознанное и четко легитимистское направление. Я уже тогда понял, что если России когда-нибудь суждено вернуться к монархии, то никаких вариантов, кроме воцарения законного наследственного Главы Дома Романовых быть не может, а если я православный и придерживаюсь монархических убеждений, то обязан принести им присягу и служить в любом случае.
В ноябре 1991 года мне посчастливилось увидеть Главу Династии — Великого Князя Владимира Кирилловича. Он впервые после революции 1917 года прибыл на Родину вместе со своей супругой, Великой Княгиней Леонидой Георгиевной. Они прилетели на церемонию возвращения Санкт-Петербургу его исторического имени. Я туда приехал и присутствовал в аэропорту в момент прилета Августейшей четы, на патриаршей всенощной в Исаакиевском соборе, при посещении Царского Села и на литургии на Валаамском подворье. Официально представлен Государю я не был, но в некоторых случаях стоял совсем недалеко от него, хорошо видел его взгляд, слышал, как дрожал от волнения его голос.
К сожалению, до следующего визита в Россию, ожидавшегося в мае 1992 года, Великий Князь не дожил. Он скоропостижно скончался 21 апреля. Я был на его отпевании Патриархом Алексием II в Исаакиевском соборе. Через месяц приехал в Санкт-Петербург на похороны государя в родовой усыпальнице Романовых в Петропавловской крепости. После этого Императорская Семья в полном составе прибыла в Москву. Там 1 июня 1992 года, опять же в Донском монастыре, я был официально представлен новой Главе Династии — Великой Княгине Марии Владимировне.
С тех пор я изредка выполнял некоторые поручения Государыни и ее Августейшей матери — готовил исторические справки, проекты ответов на письма. В 1995 году я окончил Историко-архивный институт и поступил в аспирантуру, темой своей диссертации выбрал архивы Российского Императорского Дома, их судьбу после революции. В 1997 году Великая Княгиня разрешила мне поработать в архиве Династии в изгнании, хранившемся на вилле «Кер Аргонид» в Сен-Бриаке. Я представил Государыне результаты моей работы, и она сочла возможным предложить мне стать ее официальным секретарем, координировать деятельность канцелярии и продолжать научное описание архива. Я счел это за большую честь и принял назначение с благодарностью за доверие, вышел из всех общественно-политических организаций и поступил на службу при Российском Императорском Доме.
— Что происходило с членами императорской семьи за рубежом в эпоху СССР?
— Выжившие члены Дома Романовых оказались рассеянными по всему миру. После казни всего мужского потомства Александра III — Императора Николая II, его сына Цесаревича Алексея и брата Великого Князя Михаила Александровича — наследие Престола по закону перешло в род следующего сына Александра II, Великого Князя Владимира Александровича. Сам он скончался еще до революции. Главой Императорского Дома после смерти Николая II стал старший сын Владимира Александровича, Великий Князь Кирилл. Во время февральской революции он вместе с дядей, Великим Князем Павлом Александровичем, пытался спасти монархию и сохранить на Престоле своего двоюродного брата. Но Николай II отрекся, революция победила. Кирилл Владимирович подал в отставку и в июне вместе с беременной женой Викторией Феодоровной и дочерьми Марией и Кирой поехал в Финляндию к другу их семьи генералу П. фон Эттеру. Финляндия тогда была еще частью Российской Империи. Они думали пожить там в спокойной обстановке первое время после родов, а потом вернуться в Петроград. Но судьба распорядилась иначе. 17/30 августа 1917 года родился сын — Владимир Кириллович. Спустя две недели, 1/14 сентября, А.Ф.Керенский провозгласил Россию республикой, не дожидаясь решения Учредительного собрания, а 25 октября/7 ноября Временное правительство было свергнуто еще более радикальными революционерами – большевиками. Финляндия провозгласила независимость, и большевики ее признали. Так получилось, что семья Кирилла Владимировича оказался за границей, не покидая своей страны. В этом смысле их жизненный путь оказался схож с судьбой наших современников, которые после распада СССР оказались нежелательными иностранцами, не покидая мест своего проживания.
В 1922 году, еще не будучи уверенным в гибели старших в порядке Престолонаследия, Кирилл Владимирович, переехавший к тому времени во Францию, принял на себя блюстительство Престола, потому что он являлся старшим в династическом отношении Членом Императорского Дома, местопребывание которого было известно. К 1924 году никаких сомнений в том, что Николай II, его сын и брат расстреляны, не осталось, и тогда Кирилл Владимирович принял принадлежащий ему по закону титул Императора. Его в этом качестве признали все члены дома Романовых, кроме троих — Великого Князя Николая Николаевича, его брата Петра Николаевича и сына последнего – князя Романа. Этот клан считал, что законы Императорского Дома после революции можно не соблюдать. Вдовствующая императрица Мария Феодоровна не могла смириться с мыслью, что ее сыновья и внук убиты, и верила в их чудесное спасение, поэтому она считала акт Кирилла Владимировича преждевременным, но его законных прав она никогда не оспаривала.
Кирилл Владимирович некоторое время жил в Кобурге, а с 1928 года обосновался во французском приморском городке Сен-Бриак в Бретани, где на наследство матери, Великой Княгини Марии Павловны, и тещи, Великой Княгини Марии Александровны, вдовствующей Великой Герцогини Саксен-Кобург-Готской, приобрел небольшое имение «Кер Аргонид». Государь вел активную работу по сплочению русской эмиграции на традиционалистских основах, при этом покровительствовал новым тенденциям в общественно-политической жизни. Он понимал, что мечта восстановить дореволюционные порядки – вредная и бесперспективная иллюзия. Необходимо учитывать изменения, произошедшие после революции, и избавить государство и общество от марксизма и богоборчества и направить возникшие в советской России тенденции в подлинно национальное русло. Одной из его главных идей было: «Не нужно уничтожать никаких учреждений, жизнью вызванных, но необходимо отвернуться от тех из них, которые оскверняют душу человеческую».
Император Кирилл Владимирович скончался в 1938 году. Его сын, Великий Князь Владимир Кириллович, став Главой Императорского Дома, продолжил дело отца. После IIМировой войны он проживал во Франции и Испании. В 1948 году он вступил в брак с дочерью Главы Грузинского Царского Дома, Великой Княгиней Леонидой Георгиевной, и тем самым обеспечил продолжение линии наследования в своем роде. Владимир Кириллович сохранил монархическую идею и традицию в самые беспросветные для них времена и дожил до того дня, когда династия смогла вернуться на Родину. К сожалению, он ушел слишком рано, но его дочь, Великая Княгиня Мария Владимировна, достойно приняла эстафету и продолжает нести Царственное служение вот уже более 20 лет. За эти годы Императорский Дом стал неотъемлемой частью современной социальной и культурной жизни России и ее гражданского общества.
Сестры Великого Князя Владимира Кирилловича стали супругами глав двух европейских царственных домов. Мария Кирилловна вышла замуж за владетельного князя Карла Лейнингенского, а Кира Кирилловна – за главу Германского Императорского и Прусского Королевского Дома, Принца Луи-Фердинанда. У них есть потомство, находящееся в соответствии с законом императора Павла I в гипотетической очереди Российского Престолонаследия по женской линии. Разумеется, очередь до них может дойти, только если когда-либо угаснет старшая линия Дома Романовых, исходящая от Владимира Кирилловича.
Остальные члены дома Романовых в эмиграции вступили в неравнородные (морганатические) браки. Некоторые из них обратились за дозволением к главе династии, как того требует закон, и получили для супруг и потомства аристократические титулы, некоторые не обратились, поэтому их потомство – просто господа Романовы. Во всяком случае к Российскому Императорскому Дому эти люди уже не имеют юридического отношения.
— Кто из членов дома Романовых и их родственников чаще бывает в России?
— Великая Княгиня Мария Владимировна и Цесаревич Георгий Михайлович регулярно посещают Родину. Они объехали большую часть регионов, узнали свою страну от Смоленска до Владивостока. Побывали Члены Императорского Дома и во многих странах, входивших в состав Российской Империи – Украине, Белоруссии, Грузии, Латвии, Армении, Приднестровье. Каждый год происходит не менее пяти визитов Государыни и Наследника, как вместе, так и по отдельности. В этом году Великая Княгиня Мария Владимировна, кроме Москвы и Московской области, уже посетила Костромскую, Ивановскую, Владимирскую, Омскую и Екатеринбургскую области. Впереди Санкт-Петербург, Валаам, Великий Новгород, потом поездки на Украину, в Германию, Монако, в ноябре — Нижний Новгород, Казань и другие волжские города, в декабре планируется посещение центров Русской диаспоры — Лондона, где намечается благотворительная акция в честь 400-летия Дома Романовых, и Нью-Йорка, куда Великую Княгиню пригласил первоиерарх РПЦЗ Митрополит Иларион.
Из морганатических потомков Российского императорского дома в России часто бывают светлейший князь Г.А.Юрьевский (потомок Александра II от его второго неравнородного брака с княжной Е.М.Долгоруковой), князь М.П. Романовский-Ильинский (внук Великого Князя Дмитрия Павловича, получившего дозволение на неравнородный брак с американкой О.Эмери от Императора Кирилла Владимировича), Д.Р.Романов (сын князя Романа Петровича от неузаконенного брака). В Москве работает правнук Великой Княгини Ольги Александровны от ее второго неравнородного брака с полковником Н.А.Куликовским П.Э.Куликовский. Большую культурную работу ведет третья супруга старшего сына Великой Княгини Ольги Александровны Т.Н.Куликовского — О.Н. Куликовская. После смерти мужа она унаследовала ряд семейных реликвий, картины и рисунки Ольги Александровны, и постоянно организует выставки произведений матери своего покойного супруга.
— Вы защитили диссертацию, в рамках которой исследовали судьбу архивов Романовых. На что современникам, по Вашему мнению, необходимо сейчас обратить особое внимание? Есть что-то из истории ХХ века, что мы упускаем?
— История настолько многогранна, что никогда невозможно сказать, что какая-то тема полностью исчерпана. В глубоко разработанных и досконально изученных направлениях исторической науки возможны открытия, новые взгляды, оригинальные концепции.
Самое главное в ремесле историка – это объективность и честность, опора на весь комплекс доступных исследователям исторических источников и принцип историзма, то есть признание необходимости рассматривать любое событие, явление и личность в их историческом контексте, а не применяя к ним представления нашего времени или иных эпох. Историк имеет право на анализ, умозаключения и оценки в соответствии со своими политическими взглядами и прочими убеждениями, но права искажать или замалчивать факты и свидетельства у него нет. Иначе мы имеем дело не с исторической наукой, а с политикой или коммерцией, прикрывающимися псевдонаучной фразой.
В той проблематике, которая близка мне, я считаю важным восстановить правду о роли Российского Императорского Дома в дореволюционный период, его духовных, правовых и социокультурных основах и деятельности в историческом развитии. Когда-то на эти вопросы были наложены жесткие табу. Сейчас, слава Богу, есть свобода для этого, но многие историки (кто-то, подчиняясь сложившимся стереотипам, а кто-то и намеренно фальсифицируя историческую действительность), продолжают распространять ложные сведения или игнорировать факты истории Дома Романовых.
Бороться с предвзятым и непрофессиональным подходом можно, только публикуя источники по истории Императорского Дома, соблюдая при этом все методы научной археографии и рассматривая и комментируя их в сопоставлении с другими источниками. Не подбирая только хорошее или только плохое под какую-то заранее заданную концепцию, а изучая все доступные сведения в их системной взаимосвязи.
— Часто они говорят, что понятиям свойственно меняться с течением времени, и то, что понималось под термином «демократия» 30 лет назад, совсем не то, что 2 тыс. лет назад. Соответственно, термин «демократия» в наши дни требует переосмысления. Можете ли Вы то же самое сказать о монархии? Трансформируется ли понятие «монархия» со временем?
— Смысл явлений не меняется. Изменяются формы и обличия, но суть и основы всегда остаются незыблемыми. То, о чем говорите вы, касается не явлений, а именно понятий, подвергающихся искажениям в сознании людей. В этом, увы, весьма преуспели политики, политологи, историки и журналисты. Общество живет в плену ложных навязанных ему представлений. Можно часами говорить о том, как и насколько извращены почти все термины политического лексикона. Чтобы вернуться к подлинному смыслу, необходимо начать с этимологии, потом изучить явление в историческом развитии. Тогда мы поймем, что монархия — это не дяденька или тетенька в короне, сидящие на престоле и требующие исполнения любых своих капризов, а система духовных и культурных ценностей, образ жизни и совокупность институций и учреждений, в которых есть место и собственно монархии (единовластию), и аристократии (влиянию элиты), и демократии (народоправству).
Патентованные «демократы» любят цитировать У.Черчилля, сказавшего: «Демократия — это очень плохой строй, но ничего лучшего человечество не придумало». Однако они забывают упомянуть, что эти слова принадлежат премьер-министру Ее Величества, убежденному монархисту и консерватору. Демократия вовсе не является противоположностью монархии. Ни один из принципов, описанных еще Аристотелем (монархия, аристократия и полития, которую чаще именуют теперь демократией), не существует в чистом виде. Подлинная, а не демагогическая демократия возможна только в государстве, в котором народ ощущает себя единой семьей. Этого ощущения не может создать ни индивидуалистическая либерально-демократическая модель, ни коллективистские тоталитарные режимы. У либералистов получается атомизированная разлагающаяся среда, а у тоталитаристов — государство-машина, в которой вместо смазки используется человеческая кровь. И мы мечемся между этими двумя синтетическими крайностями, отвергая проверенный тысячелетиями органичный и сбалансированный принцип наследственной монархии.
Монархия — это живой организм. Она не застрахована от болезней, иногда весьма серьезных и опасных, но все равно живет и развивается естественно, поэтому в ней наилучшим образом диалектически сочетаются главные стремления личности к свободе и порядку, к благосостоянию и спокойствию и к наличию высших целей, ради которых можно пожертвовать многим, вплоть до собственной жизни, к укорененности в традициях и обновлению.
Монархисты призывают к честности. Источником власти является Бог — Творец всего сущего. Верховная власть есть явление личностное, она всегда персонифицируется и не может принадлежать всем. Но при правильном распределении основных ролей каждый составляющий и каждая группа составляющих государственного организма обладает нерушимой, реальной и ответственной властью в своей области, а наследственная власть монарха — это постоянный крепкий стержень всей государственной системы, который сдерживает её элементы и в свою очередь сдерживается ими.
Конечно, можно найти много случаев ошибок, злоупотреблений и личных недостатков монархов. Но кто из правителей при любом политическом режиме их не имеет? И разве примеры плохих отцов и матерей способны уничтожить сам принцип семьи и любви между родителями и детьми? Лечить общечеловеческие пороки и несовершенство любых земных государственных и социально-экономических устройств путем ликвидации традиционных институтов, таких как семья, церковь, монархия, — это все равно, что лечить головную боль посредством ампутации головы.
— Что такое монархия в эпоху глобализации?
— Были эпохи монархов-воинов, монархов-мудрецов, монархов-дипломатов, монархов-реформаторов. Кстати, если мы оглянемся на историю всего человечества, то увидим, что среди удачных модернизаторов своих стран монархов гораздо больше, чем республиканских правителей.
В эпоху глобализации наступила эпоха монархов-символов. Независимо от того, царствуют ли современные монархи или полностью отстранены от управления, все без исключения главы исторических династий являются символами и хранителями исторической преемственности, живой связью времен, гарантами непрерывности цивилизационного развития. Сравнительно с предшествующими периодами бытия монархии это довольно пассивная роль. Сейчас, изучая историю прошлого и сравнивая деятельность монархов минувших эпох с деятельностью современных государей, мы можем сделать вывод об угасании этого служения, но это будет поверхностный и ошибочный вывод. Как профессиональный историк я нисколько не сомневаюсь, что через некоторое время, даже не очень длительное в исторических масштабах, молодые поколения историков будут изучать канувшую в лету эпоху глобализации и искренне удивляться многим ее нелепостям и дикостям. Не исключено, что эти историки будут посвящать свои научные труды вернувшимся на прародительские престолы наследственным монархам суверенных государств. Может быть, я чрезмерно оптимистичен, но мне думается, что рано или поздно большинство народов откажется от глобализационной серости, усредненности и пошлости и вновь будет искать и находить единство не в разрушении самобытности, а в многообразии традиций и в способности уважать чужое без отказа от своего.