Александр Благословенный – спаситель России и Европы

11 декабря 1812 года прибывший в Вильну император Александр I наградил фельдмаршала М.И.Кутузова орденом Св. Георгия, а на другой день дал прием в честь изгнания врага за пределы Отечества. Он сказал собравшимся генералам: «Вы спасли не одну Россию, вы спасли Европу!».

В день Рождества Христова вся Россия благодарила Бога за свое спасение от вражеского нашествия. В приказе Александра I по армии от 25 декабря говорилось: «Воины!.. Имена и дела ваши будут переходить из уст в уста, от сынов ко внукам и правнукам вашим, до самых поздних родов. Хвала Всевышнему! Рука Господня с нами и не оставит нас. Уж нет ни одного неприятеля на лице земли нашей. Вы по трупам и костям их пришли к пределам Империи».

Отметим, что все манифесты и приказы Русского Царя исполнены любви к России, Русскому Народу, к Господу, резко отличаясь от наполеоновских призывов: «Воины, вперед в плодородные земли, в богатые страны – там есть что пограбить».

Об этой легендарной эпохе французский мыслитель Жозеф де Местр писал: «В течение этого памятного года русские заслужили великую славу, не подлежащую никаким обсуждениям. Слава эта заключалась в столь большом патриотизме, в такой преданности и любви к Отечеству, что ничто на свете не могло их поколебать».

Историки, как русские, так и иностранные, немало потрудились над осмыслением событий 1812 года и анализом роли главнейших участников этих событий. В разные исторические эпохи их роль получала различную оценку. Было время, когда даже французские власти и, соответственно ученые, не щадили своего недавнего кумира – Наполеона. После того как узурпатора навсегда изгнали из Франции на остров Св. Елены само имя этого человека находилось под запретом, отмененным лишь в эпоху Луи-Филиппа, и сменившимся безудержным восхвалением после прихода к власти Луи Наполеона Бонапарта.

В наше время мы наблюдаем активную мифологизацию сознания читателя через целый ряд публикаций на исторические темы. Наряду с восхвалением полководческого гения Наполеона, бессовестно искажается историческая роль императора Александра I и М.И Кутузова. В ряде зарубежных монографий можно найти рассуждения такого рода: «Наполеон разбил русских под Бородином, взял Москву, был вынужден отступить и во время отступления потерял почти всю свою армию».

Это все, что говорится о кампании 1812 года. О Русском Императоре и его полководце нет ни слова. Неудивительно, что когда рассказываешь о них иностранцам, причем не только французам, то у могилы Кутузова, этой «гробницей святой» сталкиваешься с ироническими улыбками, а то и с наглым хохотом «просвещенных европейцев». Да, что там иностранцы. Спроси у российского обывателя, а был ли полководцем Александр I? Встретишь недоумение. А спроси подобное о Наполеоне, услышишь восторженное: «О, да!».

Как-то забываются его патологическая агрессивность, моря пролитой крови, тысячи людей, уничтоженных по его приказам. Даже после проигранного похода в Россию и гибели сотен тысяч его же солдат, навсегда оставшихся лежать в русской земле, он как маньяк повторял в июне 1813 года: «Мне нужно оставаться великим славным, возбуждающим восхищение…».

Александр I, идя освобождать Европу, требовал от войска не обижать население: «Заслужим же благодарность иноземных народов и заставим Европу с чувством удивления воскликнуть: «Непобедимо воинство русское в боях и неподражаемо в великодушии и добродетелях мирных!». 25 декабря в обращении к жителям Варшавского герцогства (марионеточного государства, созданного Наполеоном на землях Польши), недавним приверженцам Наполеона, Александр I объявил: «Вы опасаетесь мщения. Не бойтесь. Россия умеет побеждать, но никогда не мстит».

Уже в Вильне решался вопрос о будущем Европы. Кутузов и некоторые другие считали, что Наполеон более не опасен России. Более того, он может даже принести ей пользу, держа в страхе Англию. Позиции невмешательства России в европейские дела придерживались также Великий Князь Константин Павлович и министр иностранных дел граф Румянцев. В конце-концов, русская земля очищена от «Великой армии», но сама Россия, ее хозяйство, крестьянство, наконец, находятся в весьма тяжком состоянии. Россия и без того совершила чудо и что теперь, когда Отечество спасено, ей незачем приносить жертвы для блага Пруссии и Австрии, чей союз хуже откровенной вражды.

Некоторым казалось, что с Наполеоном можно было бы заключить выгодный и почетный мир и даже вместе с ним «сдерживать» иные европейские великие державы – Пруссию, Австрию и Англию. В конце 1820-х годов прусский фельдмаршал Гнейзенау признавал: «Если бы Император Александр по отступлении Наполеона из России не преследовал завоевателя…если бы он удовольствовался заключением с ним мира, то Пруссия поныне находилась бы под влиянием Франции, а Австрия не ополчилась бы против последней. Тогда не было бы острова Св. Елены. Наполеон был бы еще жив, и один Бог знает, как он бы выместил на других те невзгоды, какие ему пришлось вынести в России. Русскому союзу мы обязаны нашей настоящей независимостью».

Добавим, что Наполеон был не тот человек, что прощал нанесенные ему обиды. Это прекрасно понимал русский Император. Хорошо известна его точка зрения: «Наполеон или я – но вместе мы царствовать не можем». Такая позиция исходила не из-за тщеславия Государя, а вытекала из трезвого анализа политической обстановки и личности Наполеона. «Разве враг осмелится еще раз перейти наши границы?», - спросила Государя одна из фрейлин. «Это возможно, - ответил Александр. – Если хотеть мира прочного и надежного, то надо подписать его в Париже, в этом я глубоко уверен».

Анализируя тогдашнюю ситуацию, зная положение, в котором находился Наполеон, очевидно, что он не удовлетворился бы мирным соглашением, а если б и подписал его, то лишь как тактическую уловку, позволившую бы ему собраться с силами. Это ясно и из того, что он, бросив разгромленную армию и не дожидаясь вступления Русской армии в пределы европейских держав, сбежал в Париж, стягивать подкрепления.

И причиной этого был не только личный характер корсиканца, но и специфика его власти. Он не мог, подобно Императору Александру I, уступив столицу, отказаться от любых переговоров, заявив, что лучше отступит до Урала, чем подпишет мир, пока хотя бы один французский солдат находится на Русской земле. Чтобы говорить такое, нужно быть Законным Государем, знать, что тебя поддерживает огромная страна, которая верит тебе, чтит в тебе Помазанника Божия и готова бороться с агрессором. Положение узурпатора, трон которого держался на штыках, на славе удачливого полководца, было принципиально иным, и он сам знал это. Когда благоразумные военачальники отговаривали его идти в Россию, он им прямо заявил: «Я не могу не идти. Если я остановлюсь – я упаду».

Таким образом, решение Российского Императора о продолжении борьбы с узкрпатором было совершенно обосновано. Отметим также, что Александр I отнюдь не идеализировал своих союзников по борьбе с Наполеоном. Прусский король Фридрих-Вильгельм III, разгромленный Наполеоном при Иене и Ауэрштедте, все еще боялся корсиканца и был не способен порвать с ним.

На это решился командир прусского вспомогательного корпуса граф Йорк фон Вартенбург, который 30 декабря заключил конвенцию с генералом Дибичем, войска которого приближались к Кенигсбергу. Прусский король, опасаясь корпуса Ожеро, занимавшего Берлин даже предал Йорка военному суду, но русский отряд не пропустил королевского курьера с этим приказом к немецкому генералу, который призвал к поголовному вооружению населения Пруссии. Определенную роль тут сыграли и знаменитые «Письма к немецкому народу» И.-Г. Фихте, но решающая роль принадлежала армии Императора России.

Под давлением всех этих факторов Фридрих-Вильгельм III начал колебаться. 16 февраля в Калише (Польша) был подписан союзный договор между Россией и Пруссией, по которому обе страны выступали единым фронтом против Франции. Везде чувствовалась энергия власти Александра I. Профессор Йегер в своей «Всеобщей истории» пишет: «Не следует забывать, что подъем духа в Германии был делом частных усилий народа, и прежде всего прусского, который в данном случае не шел рука об руку со своим правительством, а опирался именно на ту русскую помощь, которая являлась для него надежной опорою в это тягостное время…Правительство прусское примкнуло к народу значительно позже, когда уже частные усилия сгруппировались и объединились около наступающей русской армии».

Англичане, по своему обыкновению, при опасности предпочитали отсиживаться на своем острове. Только в июне 1813 года Британия взялась помогать России и Пруссии, да и то – лишь субсидиями на продолжение войны.

Австрия также как можно дольше старалась сохранять нейтралитет, хотя на ее территории, в Праге скрывался союзник Наполеона саксонский король Фридрих-Август. Австрийцы присоединились к борьбе с узурпатором лишь в августе 1813 года. Так что душой антинаполеоновской коалиции был именно Александр I.

Между тем, Кутузов, еще недавно полный сил и энергии, опубликовавший 25 марта в Калише воззвание от имени двух союзных монархов обещавших уничтожить Рейнский союз и восстановить Германию « в новой жизненной силе и единстве», стал заметно сдавать. В Бунцлау, в Силезии, он простудился и опасно заболел. Прусский король направил к нему своего придворного врача Гуфеланда. Александр I и король Пруссии ежедневно посещали полководца.

По отбытии монархов, Кутузов, питавший отвращение к лекарствам, перестал их принимать; он исповедался и причастился Святых Тайн. Незадолго до кончины он, заботился о сосредоточении сил союзников и давал наставления графу Витгенштейну. 16 апреля Кутузов скончался. Фридрих-Вильгельм III воздвиг ему в Бунцлау памятник на русском и немецком языках: «До сих мест князь Кутузов-Смоленский довел победоносные русские войска, но здесь смерть положила предел славным делам его. Он спас Отечество свое и отверз путь к избавлению Европы. Да будет благословенна память героя».

Александр I написал супруге Кутузова трогательное письмо, в котором были, в частности, такие слова: «Бог да утешит вас тем, что имя и дела его остаются бессмертными. Благодарное Отечество не забудет никогда заслуг его, Европа и весь свет не перестанут ему удивляться и внесут его имя в число знаменитейших полководцев». Тело Кутузова, привезенное в Санкт-Петербург, было встречено митрополитом Амвросием, духовенством и генералитетом. По пути следования повозки с гробом, народ выпряг лошадей и впрягся сам. 13 июня в Казанском соборе состоялось погребение верного помощника Александра I. На похоронах присутствовали Великие Князья Николай Павлович и Михаил Павлович. Проповедь произнес архимандрит Филарет (Дроздов), будущий святитель Московский.

Дальнейшую борьбу с Наполеоном Александру I пришлось вести уже без своего верного помощника.