В Сен-Бриаке

Публикуем небольшой автобиографический очерк капитана лейб-гвардии Московского полка Бориса Кукловского о его пребывании в 1939 году в Сен-Бриаке в составе караула Главы Российского Императорского Дома Е.И.В. Великого Князя Владимира Кирилловича.

16 дней я имел счастье быть в карауле Е.И.В. Великого Князя Владимира Кирилловича. Эти 16 дней, проведенные мною в непосредственной близости к Его Императорскому Высочеству, останутся неизгладимым воспоминанием на всю мою жизнь. Помимо колоссального морального удовлетворения, когда все невзгоды и горечи нашей эмигрантской жизни отошли далеко, и я прикоснулся к чему-то старому, светлому, хорошему; я особенно счастлив, что мне выпала честь быть в карауле первым представителем нашего полка и этим внести хотя бы частицу в наше общее дело.

Здесь в Париже мне неоднократно приходилось слышать мнение, что караул своей цели не достигает, что это только забава и что он совершенно не нужен. Помимо того, что мы имеем хорошие уроки – похищение генерала Кутепова и генерала Миллера – следующие факты говорят другое: перед приездом Его Высочества из Англии местный полицейский комиссар, явившийся к Начальнику Канцелярии Его Высочества адмиралу Граф для обсуждения мер по охране Его Высочества, прежде всего спросил: «А русские офицеры приедут?» – и на ответный вопрос адмирала: «Разве это необходимо?» – ответил: «Обязательно нужно».

Кроме того, все жители отлично знали цель нашего приезда, знали, что Великий Князь охраняется, очень хорошо относились к нам и называли нас – «Гард дю Гранд Дюк».

Неоднократно адмирал Граф и его помощник полковник Синявин говорили нам, что они только тогда спокойны, когда есть караул. По их же словам ценность караулов идет далеко за пределы Сен-Бриака, так приближает всех побывавших в них к Великому Князю, позволяет ближе узнать и полюбить Его. В то же время, являясь свидетелями Его жизни, своими рассказами обезвреживаем тот яд лжи и недоброжелательства, который всегда исходит от врагов Императорской России.

Сен-Бриак – маленькое курортное местечко на берегу Ламанша, совершенно пустое зимой и оживающее летом от приезжающих на курорт. Великому князю принадлежит довольно большая усадьба, состоящая из двухэтажного дома, хозяйственных построек, большого сада и огорода. Августейшие Родители, равно как и Великий Князь, пользовались всегда большою любовью и уважением местных жителей. После кончины Великой Княгини Виктории Феодоровны жители Сен-Бриака построили на одной из площадей местечка на свои средства памятник Ее Высочеству; то же предполагалось сделать и в память почившего Великого Князя Кирилла Владимировича. Как-то я был свидетелем такой сцены: в местном театре происходил благотворительный спектакль, и мэр местечка обратился к публике с речью, в которой сообщил о присутствии в театре Великого Князя, благодарил Великого Князя за оказанную честь и предложил приветствовать Великого Князя, после чего раздались шумные овации.

11 августа 1939 г. одиннадцатая смена караула в составе Начальника караула Тверского Драгунского полка полковника Горчакова, Л.-Гв. Московского полка капитана Кукловского и Кавалергардского Ея Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны полка корнета Адамовича прибыла в Сен-Бриак и расположилась в специально снятой даче, вблизи виллы Великого Князя. Из десятой смены остался Л.-Гв. Казачьего Его Величества полка сотник Шелякин.

В 6 ч. утра 12 августа я вступил на дежурство, и началась, после большого перерыва, военная служба. Ежедневно по 6 часов каждый из нас нес дежурство. Эти 6 часов приходилось быть особенно бдительным и зорко следить за всем происходящим в усадьбе; своевременно подойти с рапортом к Великому Князю и адмиралу Графу; опросить каждого приходящего, тщательно проверить почту, несколько раз обойти усадьбу и присутствовать при отъезде и приезде Великого Князя. Дневные дежурства проходили быстро и незаметно, но ночные, когда весь дом засыпал и кругом кромешная тьма, когда всякий шорох заставлял вскакивать и обходить особенно опасные места, были очень утомительны и бесконечно длительны. Только наличие револьвера и карманного фонаря, да еще верные друзья всех дежурных волкодавы Джим и Арго несколько скрашивали томительно текущее время.

12 августа в 10 ч. утра было назначено представление Великому Князю, а потому весь караул собрался в караульном помещении, а затем был построен в саду около дверей виллы. После личного представления каждого отдельно Великий Князь расспрашивал о времени прибытия, об удобствах расположения и т. д.

В первые дни моего пребывания в Сен-Бриаке происходил Съезд Национальных русских организаций: военных, политических, прессы, духовенства (обоих толков) и персонально приглашенных лиц. От караула по очереди назначался дежурный, который присутствовал на заседаниях, заключавшихся в докладах на темы: земельный вопрос, рабочий вопрос, красная армия, роль эмиграции и т. д. и в прениях по сделанным докладам. После окончания Съезда в саду усадьбы участникам Съезда был предложен завтрак, на который были приглашены и чины караула. Великий Князь ближе знакомился с участниками Съезда, переходя от группы к группе, снимаясь отдельными группами и очаровывая всех Своим радушием, простотой и гостеприимством. Был сделан и общий снимок, помещенный впоследствии в журнале «Часовой». После разъезда участников Съезда стало спокойнее и тише.

Через адмирала Графа мы просили Великого Князя оказать нам честь позавтракать с нами. Адмирал Граф сообщил нам, что ввиду отъезда Великого Князя на два дня в Нормандию Его Высочество выразил желание вместо завтрака устроить чай. На мою долю, как заведующего довольствием чинов караула, выпало устройство этого чая. В соседнем г. Динаре были куплены всякие кондитерские изделия, сандвичи и вина. Нашу скромную столовую мы постарались украсить флагами, портретами и цветами. В назначенное время Великий Князь прибыл, в сопровождении адмирала Графа, полковника Синявина и Начальника караула полковника Горчакова. Чай прошел очень удачно. Разговор шел о военной жизни в Императорской России, о Великой войне, о взаимоотношениях офицеров и солдат и их тесной связи. Великий Князь много рассказывал о новой Германии, о Своей поездке в Англию и работе на заводе простым рабочим. Между прочим, Великий Князь работал под чужим именем и только директор завода и комиссар полиции знали Его настоящее имя. Жил Великий Князь в маленьком отеле и питался в кантине с рабочими. Очень много говорили о проекте знака, который предполагалось создать для всех бывших в карауле, причем Великий Князь выразил пожелание, чтобы этот знак был небольших размеров, для петлицы, чтобы Его Высочество мог его носить. По окончании чая Великий Князь, по нашей просьбе, расписался на заготовленных нами портретах: «Владимир 15-08-39» и на обороте «Л.-Гв. Московского полка капитану Б. П. Кукловскому 15 августа 1939 года. С. Бриак. Начальник Управления по делам Главы Императорского Дома контр-адмирал Граф» и две печати.

Эта встреча Великого Князя с чинами караула была своевременна и имела хорошие результаты: по Своей натуре Великий Князь очень скромен и застенчив и, познакомившись с нами в такой обстановке, в дальнейшем не стеснялся нас и не смотрел на нас как на чужих. Часто заходил в караульное помещение и долго просиживал, беседуя на разные темы. Так, однажды Великий Князь заинтересовался полковым знаком, бывшим у меня в петлице, и я рассказал историю нашего полка, про Бородино, Араб-Конак, Тарнавку (особенно заинтересовавшую Великого Князя), про участие полка в гражданской войне, о жизни за рубежом и о сплоченности нашего Объединения. Великий Князь внимательно слушал мой доклад, часто задавая вопросы и, уходя, благодарил за интересный доклад. Кроме того, все мы, в разное время, были приглашены на завтрак или чай, и Его Высочество радушно нас принимал, расспрашивая про полк, участие в войнах, о наличном составе и о настоящей жизни.

Как-то приехал пианист Бодалев и устроил настоящий концерт, на который были приглашены и чины караула.

В День Тезоименитства Великого Князя все окружение, равно как и чины караула, были приглашены к чаю. Было предложено по бокалу шампанского, и адмирал Граф провозгласил здравицу Великому Князю.

С разрешения Великого Князя полковник Синявин показал нам виллу, а также и комнату Его Высочества. Обстановка комнаты чисто спартанская – железная кровать, 2 стола, стулья. Стены в гравюрах и картинах (все Россия), а один угол сплошь в оружии. Оружие – это слабость Великого Князя.

Великий Князь большой спортсмен: великолепно управляет автомобилем и мотоциклетом, много ходит пешком, каждый день катается в саду на велосипеде, играет в теннис, гольф, волейбол и отлично плавает. Великий Князь много читает и часто ночью, когда весь дом уже спит, засиживается за книгой до 2-3 ч. утра. Великий Князь очень религиозен и во время Съезда, когда были священники, каждое утро молился с ними.

В конце августа кончался мой отпуск, и мне нужно было собираться в Париж. Накануне отъезда я сделал визиты адмиралу Графу и полковнику Синявину. Великий Князь пожелал проститься со мной и назначил явиться в 10 ч. утра. Прощаясь, Великий Князь благодарил за службу, выразил сожаление о моем отъезде и пожелал счастливого пути.

С грустью я покидал Сен-Бриак – все мои мысли и надежды оставались там. Тот моральный подъем, который был у меня во все время пребывания в карауле, как будто бы исчез. Но я утешал себя мыслью, что я везу с собой много впечатлений и большой запас нужного нам духа, поделюсь им со своими однополчанами, чтобы еще более окрепнуть в нашем Девизе: Вера и Верность.

Бюллетень Объединения Лейб-Гвардии Московского полка (Париж)

26 августа/8 сентября 1940 г.

Об авторе

Кукловский Борис Петрович, родился 5 августа 1895 г. Офицер с 1917 г. Прапорщик, курсовой офицер Петергофской школы прапорщиков. В Добровольческой армии и ВСЮР в роте л.-гв. Московского полка. В Русской Армии командир той же роты до эвакуации Крыма. Галлиполиец. Осенью 1925 г. в составе Гвардейского отряда в Болгарии. Капитан. В эмиграции во Франции. Член приходского совета храма Серафима Саровского в Париже. Член родительского комитета Русской гимназии в Париже (с 1952 г.), его председатель (с 1958 г.). Член ревизионной комиссии Объединения лейб-гвардии Московского полка (1950-1953 гг.), казначей Объединения (с 1953 г.). Член правления Общества ревнителей русской военной старины (с 1956 г.). Председатель ревизионной комиссии Общества помощи детям русских эмигрантов во Франции. Ум. 10 октября 1965 в Париже. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.