Заметки на полях современности

К вопросу о декоммунизации

Давайте напряжем воображение, и представим себе, как выглядела бы Германия после денацификации, если б делалась она таким же образом, как в России осуществляется декоммунизация страны.

Итак, перенесемся мысленно примерно в 1965 г. Правителем Германии и руководителем процесса денацификации в 1945-1955 гг. был «осознавший свои ошибки» гауляйтер НСДРП Берлина доктор Йозеф Геббельс. В 1955 г. его сменил «бывший» ответственный работник СС.

Сама НСДАП (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия) чуть-чуть сменила название (скажем, приставку «национал-» заменила на аналог «народно-»), и сделалась главной оппозиционной силой «новому режиму», всячески убеждая население в том, что является «главным защитником народных интересов». Период работы в НСДАП или Гитлерюгенде засчитывается в стаж государственной службы, предоставляющий право на повышенную зарплату и пенсию.

На центральной площади Берлина бережно, за государственный счет хранится «нетленное» тело Адольфа Гитлера, который, конечно, «совершил много ошибок», но все-таки был «великим государственным деятелем, много сделавшим для Германии», не говоря уже о том, что его удаление вызовет «народный гнев» у многих людей «живших в ту эпоху».

В стране широко используется свастика – и как символ Вооруженных Сил, и как бережно сохраняемая «часть немецкой истории».

Многие города Германии сохранили свои «новые названия» – в честь известных «исторических государственных деятелей» – Гитлера, Гиммлера, Бормана, Геринга, Розенеберга и иных. Памятники им «украшают» практически все более-менее заметные населенные пункты. В каждом городе, поселке, даже деревушке имеются Гитлер-штрассе, Наци-штрассе и Рейхс-плац.

В стране продолжают отмечаться нацистские партийные праздники: День арийской женщины стал Женским днем, День основания Вермахта сделался Днем защитника Германии, День Арийского рабочего превратился в День солидарности трудящихся. Ну и конечно отмечается День Победы над Францией (ну или, к примеру, Польшей) – «режим-режимом, но подвиги простых солдат мы забывать не в праве». Не забыт и День эсэсовца, который празднуется на официальном уровне, причем в отмечании непременно участвует и новый глава денацифицированной Германии. Да и СС сохранилась, правда, сменив название, но трогательно блюдя преемственность от славных штурмовых отрядов, так много сделавших для пользы страны.

В Германии успешно действуют, к примеру, коммерческий банк «Третий рейх», машиностроительный завод «Гитлеровец», фабрика женской одежды «Нацистка», мясоперерабатывающий комбинат имени Розенберга гордо рекламируется «поставщиком бункера Гитлера с 1933 г.» и т.д.

Ничего никому такая «денацификация» не напоминает?

Мобильник как зеркало современности

Вряд ли кто-либо будет оспаривать практичность и удобство мобильного телефона. При необходимости, человек стал досягаем для общения практически в любой момент времени, упростилось решение множества проблем и т.д.

Но вот ведь какое дело: когда мобильники перестали быть роскошью и сделались общедоступны, их непосредственное назначение – обеспечение связи – как-то само по себе ушло на задний план.

Новые модели телефонов стали оснащаться совершенно ненужными усовершенствованиями. В них запихали аппаратуру для фотографирования, аудио- и видеозаписи, и т.д., и т.п. Скачивание пошлых песенок, идиотских реалтонов, порнографических и иных картинок и видеосюжетов, бессмысленная болтовня в SMS-чатах, участие в глупейших мобил-играх и конкурсах и пр. нынче приносят гораздо больше денег, чем, собственно, телефонная связь. Это хорошо видно из невероятного обилия всяческой рекламы подобного рода «услуг».

Весьма характерно, что никто из операторов мобильной связи не предлагает своим клиентам сервиса по отключению возможности скачивания всего этого хлама. Каждый сопливый подросток, которому родители купили телефон, чтобы знать, где пропадает их чадушко, должен «иметь право» на деньги «предков» накачать целый мобильник порнухи или иной ерунды. Ведь это приносит немалые деньги! И это «расширяет его свободу»!

В этом примере, как в зеркале, отражается современный подход к любым самым важным и самым нужным изобретениям и достижениям технического прогресса. Греховная природа человека и спекулирующий на ней бизнес превращают их, как минимум, – в бессмысленное развлечение, а как максимум, – в средство распространения порока.

Дела провинциальные

Среди «достижений» советской власти есть и такое, как «убийство» или, точнее, «обескровливание» российской провинции.

За годы большевицкого правления в общественном сознании сформировалось представление, что жизнь в провинции – удел неудачников, ничтожеств и бездарей. Да и само слово «провинция» приобрело некий уничижительный оттенок. Подъем по иерархической лестнице – в любом виде деятельности – по «партийной линии», в производственно-хозяйственной работе, среди военачалия, деятелей науки, культуры и искусства – означал переезд (зачастую, без всякой на то практической необходимости) в Москву.

Началось это еще в 1918 г., когда «единомысленное» большевикам отребье со всей страны потянулось за жирным куском на службу в совучреждения столицы. Так дальше и пошло. За промахи и ошибки – «ссылали» на периферию. Любой, даже минимально социально-активный человек, стремился переехать в город «рангом повыше». Из райцентров перемещались в областные города, оттуда – в крупные региональные центры, а уж в случае «настоящего» успеха – в вожделенную Москву (на Северо-Западе страны – еще и в Ленинград).

«Перестройка» и прочая «демократизация» ничего не изменили в общественном сознании. Только теперь, после волны хлынувших со всей страны в столицу «демократизаторов», туда съезжаются нувориши. Достигая определенного уровня в доходах (обычно, достаточно серьезного), подавляющее большинство провинциальных предпринимателей уезжают в Москву, продолжая управлять своими бизнес-структурами «дистанционно», благо современные технологии это позволяют. В общем, тенденция по мере «карьерного роста» перебираться во все более «столичные» города полностью сохранилась.

Местный патриотизм (в лучшем смысле этого понятия) утерян почти полностью. Того, что было в дореволюционной России, когда каждый, даже уездный, городок гордился своей историей, берег свои обычаи и культивировал свою маленькую, но неповторимую «традицию» (даже переселяясь по той или иной причине в Москву, люди стремились сохранять свое «землячество», селились поближе к «своим» и пр.) практически не осталось.

За «культурой» нынче едут в столицу. Прежде богатые купцы основывали в родных городах театры, музеи и галереи, куда ездили и из столиц, чтобы познакомиться с местными достижениями, увидеть воочию славящихся на всю Россию артистов. Создавались свои учебные заведения (в том числе и высшие), своя промышленность, свои ярмарки. И крупнейшая из них была не в Москве и не в Санкт-Петербурге, а в Нижнем Новгороде, и никто ее в «волевым решением» в столицу не переносил.

Интереснейшие и глубочайшие традиции «региональных» полков, каждый из которых гордился своими памятными датами, наградами и регалиями – тема для отдельной большой статьи.

Когда несколько лет назад я был в Ростове Великом (Ярославском), обратил внимание, что почти на всех зданиях древнего кремля таблички: «Отреставрировано ростовским обществом любителей родной старины на средства купца I гильдии (имярек)». И такие археографические общества существовали чуть ли не в каждом старом городе, и вели большую каждодневную и кропотливую работу, пропагандируя его историю и традиции. Более «молодые» города стремительно создавали свои культурные «центры притяжения». Строились храмы, памятники, музеи, триумфальные арки, которые призваны были подчеркнуть важность, значимость, интересность своего уголка России.

Областные города и сейчас (особенно в последние годы, после жуткого провала 90-х) более-менее «живы», а вот райцентры, если им не посчастливилось обрести в свое время «градообразующее предприятие» какой-нибудь развивающейся ныне отрасли, находятся в полнейшем упадке.

И как «оживить» их теперь – когда и состоятельные люди, вместо того, чтобы развивать свою «малую родину», сломя голову бегут в Москву – не понятно. Отдельные энтузиасты могут бороться за славную историю своего городка, прослыв чудаками и мечтателями. А «реальные люди» уезжают. Да, в общем, и вся молодежь, живет мечтой о «завоевании столиц».

Арихметика

Если мне не изменяет память, нацистскому министру пропаганды Геббельсу принадлежит фраза о том, что если врешь, не надо искажать реальные цифры на несколько процентов, нужно менять их «в разы», – и тогда тебе поверят. Не знаю уж, учился ли Геббельс у большевиков, или большевики у Геббельса, но…

Просматривал я тут в Сети некоторые материалы по II Мировой войне, в частности, по операции «Багратион» (разгром германских войск в Белоруссии летом 1944 г.), и наткнулся на такие поразительные официальные данные потерь: «В ходе Белорусской операции основные силы группы армий «Центр» были разгромлены, германские войска потеряли 409,4 тыс. солдат и офицеров, в том числе 255,4 тыс. – безвозвратно. Тяжелыми были и наши потери – 765813 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и убывшими по болезни, из них безвозвратные потери – 178507 человек».

Пишет это не какой-нибудь невнятный кандидатишка, а генерал армии (!) президент Академии военных наук (!) Махмут Гареев, так что в официальности цифр сомневаться не приходится.

С данными немецких потерь – все ясно. Безвозвратные потери составили 62% от общих. Значительный процент «возвратных» потерь также объясним – германская армия была разгромлена, многие были ранены и попали в плен.

А вот с советскими потерями – просто-таки «чудеса». Безвозвратные потери каким-то странным образом составили всего 23% от общих. Размеры «возвратных» потерь – просто необъяснимы. Когда армия терпит поражение, люди попадают в плен, пропадают без вести в неразбериха разгрома – это понятно. Но откуда «без вести пропавшие» у победителей? Что за «убывшие по болезни» в таких масштабах (чума, что ли, свирепствовала?). Ну, понятно, раненые. Но откуда их взялось почти 600 тысяч?

Конечно, «ларчик открывается» просто. Советские единомышленники Геббельса слегка «подчистили» данные потерь. Думаю, «не мудрствуя лукаво» поменяли процент «возвратных» и безвозвратных потерь. Тут-то и оказывается, что победоносная советская армия потеряла почти в три раза больше солдат, чем разгромленная немецкая.

В этом – весь «военный гений» советского маршала Г. Жукова, «верного сподвижника великого Сталина». Завалить врага трупами – вот вся стратегия и тактика хваленого советского военачальника, от которой он ни на йоту не отошел на всем протяжении войны. Впрочем, отношение к русским людям, как к «пушечному мясу» для коммунистов вполне традиционно. Но большевицкие-то щелкоперы имеют подлость именовать Жукова «полководцем суворовской школы». А между тем, Суворов воевал «не числом, а умением».

Ясное дело, что в официальных сводках неловко как-то признавать, что победители потеряли в три раз больше людей, чем побежденные (куда там вошедшему в поговорку Пирру). А это только по одной операции «несостыковочка» в полмиллиона душ, а если посчитать за всю войну?

Нужно было как-то «сводить концы с концами». И выход был найден.

Вас все еще удивляют неимоверные цифры жертв среди мирного населения на оккупированных территориях?