О чувстве меры и исторической справедливости. Еще раз о церковно-государственных отношениях при Петре I
Никогда не предполагал, что однажды мне придется выступать «адвокатом» Императора Петра I, ибо сам не раз выступал с критикой осуществленных им Великих западнических реформ. Но вот теперь приходится «заступаться» и за царя-реформатора.
Получившая ныне довольно широкое распространение огульная, безоглядная и часто совершенно несправедливая критика, в которой Государь предстает этаким убежденным безбожником, «революционером на троне», не имевшим иных целей, кроме погубления Церкви и Святой Руси, ничуть не лучше имевшего место в прошлом столь же неумеренного и бездумного почитания «священных заветов Петра Великого». Ни то, ни другое нимало не приближает нас ни к исторически объективной оценке роли Петра I в истории России, ни к пониманию того, каких ошибок нужно избегать нам в будущем.
Непосредственным поводом к написанию этой небольшой статьи стала публикация в газете «Монархист» №62-63 работы К.Товбина «Церковно-государственные отношения при Петре I». Автор, стоя будто бы на консервативно-православных позициях, самым критическим образом оценивает действия Государя в отношении Церкви, с достойным лучшего применения прилежанием повторяя раскольничью хулу про «царя-антихриста». При этом совершенно не делается попытки разобраться в реальном положении Церкви и государства и в их взаимоотношениях в конце XVII – начале XVIII вв. Более того, из критики петровских преобразований автор делает парадоксальный для православного консерватора вывод о необходимости отделения Церкви от государства.
Личность Петра I и его отношение к вере
Прежде всего, необходимо отметить, что, безусловно, Петр I ни коим образом богоборцем или невером не был. Действительно, в юности он позволял себе непристойные забавы и развлечения («всепьянейший синод» и пр.), но при трезвом рассмотрении вопроса совершенно очевидно, что это были, выражаясь современным языком, «тинейджерские выходки», а не сознательная, продуманная позиция по отношению к Церкви и религии вообще.
Петру I принадлежит ряд изречений которые наглядно демонстрируют его отношение как к вере в Бога, так и к безбожию. «Кто не верует в Бога, тот или сумасшедчий, или с природы безумный. Зрячий Творца по творениям познать должен», говорил он. И еще: «Кто забывает Бога и заповедей Его не хранит, тот при всей своей работе не будет иметь успеха и мало пользы получит».
В 1693 г. он писал матери, Царице Наталье Кирилловне: «Изволила ты писать, что передала меня в паству Матери Божией. И такого пастыря имеючи, почто печаловать? Тоя бо молитвами и предстательством не точию я один, но мир весь сохраняет Господь».
А вот взгляд Петре I на атеистов: «Они почитают себя умнее других людей, а не понимают даже того, что дерзкими своими речами обнаруживают только свое нечестие, невежество и гордость: нечестие потому, что явно презирают откровенное в Священном Писании Слово Божие, на котором Религия основывается; невежество потому, что не имеют столько разума и просвещения, сколько потребно для познания истины Христианской Религии; а гордость и высокомерие потому, что почитают себя умнее и хотят быть уважаемы более других людей в обществе и ученых мужей, доказавших основательно в своих сочинениях истину Христианской Религии, и даже предпочитают себя целым Соборам Церковных Отцов, из которых последний имел больше разума и достоинства, нежели целая толпа таких безрассудных и наглых проповедников глупости и злобы, которых правила необходимо должны произвести в гражданском обществе безпорядок и неустройство».
Известно также, что Петр I любил петь на клиросе и читать Апостола. Читал он в Великую Субботу паремии в Соловецком монастыре (кстати, основатель Голгофо-Распятского скита, подвижник и прозорливец иеромонах Иов некоторое время был духовником царя).
Петр много жертвовал на создание, возрождение и украшение храмов и монастырей. В Преображенском соборе Соловецкого монастыря его повелением в 1697 г. был построен иконостас. В этой же обители на Заячьем острове им была построена в 1702 г. церковь. После чудесного спасения от бури на Белом море в 1694 г. по молитвам к праведным Соловецким инокам Ионе и Вассиану, Петр повелел установить им местное празднование. Когда ему донесли о большом пожаре в Киево-Печерской лавре, он спросил «А икона Успения?». Доложили, что она спасена, царь ответил: «Ну так лавра цела!».
Петром I был возобновлен Новгородский Перекомский монастырь, а также знаменитая Валаамская обитель 100 лет после шведского разорения простоявшая пустой. Его повелением построен храм в Вознесенском монастыре в Смоленске. Царь сам разработал проект храма Свв. Петра и Павла, возведенного на выделенные им средства в 1705-1723 гг. на Новой Басманной ул. в Москве. На посланные им деньги в Белгороде был в 1693-1709 гг. построен первый каменный храм – Николо-Успенский. И так далее, и тому подобное: можно перечислить десятки храмов, деньги на строительство и обустройство которых направлялись Петром I. По подсчетам исследователей, только в Санкт-Петербурге его волей было возведено не менее 9 храмов.
Именно в процессе основания новой столицы для России очень ярко проявились религиозные воззрения царя. Само ее название говорит о посвящении Св. Петру. Первые здания, которые закладываются в городе – до дворцов и особняков, Летних садов и 12 коллегий, Адмиралтейства и верфей – Свято-Троицкий храм и Петропавловская крепость с Петропавловским же храмом (сначала деревянным, затем каменным). Для утверждения «Санкт-Питерсбургха» как духовного центра Петр I торжественно переносит в новую столицу мощи Св. Великого Князя Александра Невского, который в этих краях разбил шведов, и основывает Александро-Невскую лавру. Примечательны и памятники, которые ставил царь в честь своих побед над неприятелем под Полтавой и при Гангуте – церкви Сампсоньевская и Пантелеймоновская в Санкт-Петербурге.
Зная все это, можно ли говорить о Петре I, как о безбожнике и враге Церкви? Очевидно, что нет. Тем не менее, мы знаем, что его реформы нанесли Церкви серьезный урон. Говорит это о том, что царь «не ведал, что творил», исходил из неверных предпосылок и, желая принести пользу, совершил множество серьезнейших ошибок, которые самым тяжелым образом сказались в будущем.
Русская Церковь в конце XVII – начале XVIII вв.
Новоявленные критики Петра I в своих писаниях исходят из того, что Великих западнических реформ в Русской Церкви, да и в России в целом были «тишь, гладь да Божья благодать». Это, конечно, не верно. Совсем недавно Церковь пережила ряд тяжелейших, трагических событий, происхождение которых было не внешним, но сугубо внутренним, внутрицерковным.
Первым их источником была наметившаяся еще со времени печально знаменитых уний Греческой Церкви с папежниками в XV в. «суверенизация», «этнофикация», обособление Русской Церкви, почитание прочих православных «недоверами», подозрительное отношение к единоверцам на Востоке и в Европе. В XVI в. знаменитый Столглав принимает ряд сомнительных постановлений, касавшихся «догматизации» традиционной русской обрядности. Пресечение древней правящей династии и Великая Смута добавили неприязни не только к полякам и католикам, но любым иностранцам вообще.
К середине XVII в. сознание собственной религиозной исключительности вполне утвердилось в русском церковном сознании. При этом, оно сочеталось с особой приверженностью к «своему» обряду (кстати, в разных частях России довольно разномастному). И это несмотря на то, что, если взглянуть на церковные документы XVI-XVII вв., можно найти множество постановлений, приказов, распоряжений, направленных на многочисленные непорядки и искажения, в том числе и в обрядовой стороне церковной жизни. Собственно, и Стоглавый собор 1551 г. собирался, в том числе, и с целью исправления канонических нарушений, принятия мер для борьбы с невежеством духовенства и пр.
Вторым источником трагедии Русской Церкви в XVII в. невольно стал Патриарх Никон, который, как и все «ревнители древлего благочестия» искренне стремился совершенствованию церковной жизни, и, как ни парадоксально, тоже «не ведал, что творил». Его грубые, невоздержанные действия и папоцезаристская позиция в сочетании с невежеством «ревнителей»-раскольников, при «благих намерениях» и той, и другой стороны, во многом подорвали единство Русской Церкви в середине XVII в.
Общее состояние благочестия духовенства, его духовной деятельности и образованности было не на высоте. И проблема эта была застарелой. Еще в 1640-е гг. для исправления ситуации образовался «Кружок ревнителей древлего благочестия», в который входили духовник царя Стефан Вонифатьев, Федор Ртищев, Никон, Иоанн Неронов, Аввакум и др. Но начинание погубил раскол – члены «Кружка» оказались «по разные стороны баррикад».
Ситуацию «на местах» прекрасно характеризуют слова св. Димитрия Ростовского, так описывавшего положение дел в древнейшей Ростовской епархии, куда он был назначен в 1702 г.: «Сеятель не сеет, а земля не принимает, иереи не берегут, а люди заблуждаются, иереи не учат, а люди невежествуют; иереи Слова Божия не проповедуют, а люди не слушают… С обеих сторон худо: иереи глупы, а люди неразумны». И далее, «бытовые», так сказать, подробности. «Иерейские сыновья приходят ставиться на отцовские места; мы их спрашиваем: давно ли причащались, и они отвечают, что и не помнят, когда причащались… Как могут радеть о Святой Церкви люди, домашних своих к св. причащению не приводящие?». Допустим, «краски сгущены», но пишет это человек, которого никак нельзя заподозрить в попытках оклеветать или очернить Церковь, значит описанное было реальной проблемой.
Или возьмем другой пример. После присоединения к Русской Церкви временно отпавших епархий Малороссии, которые, находясь под властью Речи Посполитой подпали под латинское влияние и привнесли на Русь папежкое учение о времени преосуществления Св. Даров. Русские богословы держались православного учения. Но объяснить, доказать свою правоту они фактически оказались неспособны. За верное мнение держались по традиции, «по старине», не задумываясь, не понимая, почему именно так. В итоге аргументировано противостать латинскому влиянию смогли только ученые греки, братья Лихуды, прибывшие в Москву в 1685 г.
Главная ошибка Петра Великого
Зная все нелады и нестроения в церковной жизни, Петр I, со свойственными ему самоуверенностью, безапелляционностью и напористостью, решил и здесь «навести порядок». Будучи, пусть даже неосознанно, сторонником «передового» по тем временам учения о том, что все непорядки происходят от недостатка просвещения с одной стороны и государственного контроля, с другой, он решил эти недочеты устранить.
Не будучи укоренен в церковной традиции (тоже, кстати, интересные вопрос, почему случилось именно так; может быть, боярской олигархии, правившей от имени юных царей, следовало чуть более внимания уделять их воспитанию?), Петр начинает реформирование жизни Церкви без оглядки на историю.
Чтобы правильно оценивать действия Петра I и результаты церковных реформ, нужно усвоить принципиально-важную «точку отсчета»: царь, в меру своего понимания (надо признать – весьма ограниченного), стремился принести Церкви не вред, а пользу. И пагубность многих начинаний происходит не из злонамеренности Петра, но из непонимания им многих «самоочевидных» для нас сегодня вещей.
Кроме всего прочего, здесь мы имеем дело с очень характерным в последнее время явлением в российской историко-политической публицистике. Условно его можно назвать «обратной ретроспективой». Суть ее заключается в том, что мы, зная последствия тех или иных действий исторических персонажей, с «высоты» нашего «всеведения» легко указываем кто, где и в чем ошибся. Этот подход не просто антиисторичен, но и крайне пагубен для здравого взгляда на те или иные события. Как гласит русская поговорка: «знал бы, где падать, соломки бы подстелил». Очевидно, что для оценки каких-либо действий нужно исходить из той обстановки, в которой находится деятель, какие задачи решал и какие методы использовал.
Наше знание о пагубности результатов тех или иных мер нужно использовать для приложения усилий к недопущению подобных ошибок в будущем, а не для воздвижения хулы на исторических деятелей.
Итак, реформа Петра I была ошибочна не по намерениям, но по методам, по отрыву от вековой русской и православной традиции. Шла она по двум главным направлениям – преобразование (точнее, по сути, создание) системы духовного образования и изменение церковного управления.