Время надежд
Люди могут провозгласить себя и ближних кем угодно. Но вопрос притом не столько в общем согласии, сколько в правде. А значит и в любви, и в чести, и в свободе, которые без правды не живут. В неправду можно уверовать. Но сама вера, и души уверовавших, – неизбежно пострадают. Неправда может побеждать, но не может победить, она может оказаться частью Божьего наказания, но никак не Божьей правды.
Украинизм это глубинная неправда.
От Северского Донца и до Тисы и Дуная проживает немало русских людей разных племен. Немало у них местных говоров, порой сильно различных между собой, впрочем не больше чем например в германстве. Немало разнообразятся они бытом, местной историей, содержащей ведь и немало общерусского.
Единый отличный от общерусского язык для этой территории насаждался совершенно определенными силами: Польшей, Австро-Венгрией, коммунистическим режимом СССР и, наконец, посткоммунистическим режимом на его месте. Успехи оказались не столь велики, зато массы научились цинической ненормативной лексике на каждый день, а часть местных говоров вымерла. «Мова», полувыдуманная, пережившая пять или шесть грамматических реформ, – динамика характерная чуть не для «блатной мовы», уголовного сленга, – притом оказалась необязательна даже для карьеры.
Интрига не требует сословия, храма, племени или научного общества. Даже и клана! Интрига воплощается в ложи, секты, партии, клаки, доходя и до атаманщины. Расцвет подобных форм крайне выразителен в бывшей УССР. Интриге не нужна устойчивая культура, она удовольствуется актуальными знаками лояльности. И да, интрига не воспринимает всерьез ни обряды, ни слова, ни структуры. В отличие от приличной жизни, да?
Дело не только в надуманности языка или насаждении сект, а еще и в надуманности истории. В ее переходе в «историю» как синоним скандала. Из «100 Великих Украинцев» (читал пару таких сборников) оказывается не менее трети вовсе чужих знаменитостей, не ведающих что стали украинцами, – не только общерусских, но и польских, и израильских, и даже турецких. И масса антиобщественных типов, – атаманов, экстремистских политиков, порой сектантов. И да, некое количество областных приличных людей, иногда опять с неким общерусским значением. Притом все равно мало представителей предметной науки и крупной коммерции. Среди великих украинских битв оказываются немало просто незначительных, а порой и чужих. И по большинству не стоящих радостной памяти. (Маковка, Круты, Броды, Иловайск) Древности? Но, пардон, конкретно где чьи? Может ли считаться именно украинской древностью эллинское городище Ольвия, или неиндоевропейские селища Кукутенско-Трипольской культуры? (Да, именно Кукутенско-Трипольской, впервые найденной румынами, но как бы монополизированной для украинизма киевскими научными кланами!) А храмы и дворцы Киева, воздвигнутые под русской Царской властью? А турецкая крепость Хотин? Или польско-австрийская застройка Львова? Я вспоминаю еще не самую бредовую/экстремистскую писанину. И таких натяжек, а то и мистификаций, крайне много, что норма для интриги, но не нации!
Политическая идея, политический дизайн украинизма сообразны левым, левореспубликанским идеалам. И только им! Начиная с анархиствующего богохульника Шевченки, с социалдемократствующих галицких «мазепинцев» под австрийским кураторством. И кончая гей-парадами и вполне большевистскими отжимами собственности при нынешнем режиме. И религиозность, и фольклорность, и даже праворадикальность оказываются только наспех заготовленными элементами текущего политиканства, без коих можно всерьез обойтись. Чуть не карнавалом и даже не оперетткой. Про «фольклорность наспех» сказать надо особо. Представьте себе, что те вроде бы малороссийские народные песни, какие я выучил от своей прабабушки, мне не с кем спеть, люди их не помнят . И мне не удалось раздобыть их и в записи. Представьте себе, пресловутая современная вышиванка шьется из тканей х/б, нередко в Турции, и обычно носится свидомой публикою без должного пояса и соответствующей обуви. И такого очень много...
«УССР имени Ленина» не только риторическая фигура президентской речи В. В. Путина и публицистики Е. С. Холмогорова. Без создания коммунистами довольно пространной «союзной республики», с собственными границами, политорганами, министерствами, академиями, полицейскими службами, политически значимыми заводами вроде нефтепереработки или автопрома, преференциями сельскому хозяйству, сверхмощным издательским конвейром, – краткие опыты самостийной украинской государственности 1917-1921 гг. так и остались бы эфемерностью. Но когда уже есть государство, то его политика, – вопрос расчета и кадрового наполнения должностей. А уж сколько потомков партактивистов занимают эти должности... И сколько вождей украинизма как коллаборировали с левизной, – просто необозримо. Достаточно указать на Грушевского, украшающего украинские деньги...
Украинизм это про растащить. (Пугающее созвучие с глаголом «украсть», да?!) Растащить пространство. Растащить древности. Растащить религию на секты и партии. Растащить промышленность на металлолом, – посмотрите на досуге участь отдельных заводов автотехники или электроники... Растащить трудовые ресурсы на бюджетников, тружеников базара, мелких хозяйчиков и экономических мигрантов за рубеж. Растащить коммерцию до невозможности солидных бизнесов с солидными торговыми марками. Чтобы сравнить, отделение допустим Хорватии от Австро-Венгрии и Югославии такой разтащиловкой не сопровождалось. Атаманщины было не столь много, сектантщины еще меньше. (Не говоря про аналогии скажем с Бельгией или Норвегией.)
Украинизм это про запомоить. Про запомоить фольклорность, о чем уже сказано про вышиванку и неоязыческие секты. Про запомоить правый радикализм, – фюрер-еврей и еврей военный министр именно по этой части. Про запомоить декоммунизацию... когда люди сносят посвященные топонимы и памятники реальным отцам-основателям своей республики, но оставляют в неприкосновенности созданные ими ее границы вплоть до уездных, и сотворенные ими псевдоэлиты, – это садомазохизм без иронии. Впрочем, декоммунизация имеется сейчас и без мазеп и поперек их... Впрочем, неправда должна кончиться, должна победить приличная жизнь. Специальная военная операция была отзывом на попытки режима бывшей УССР создать оружие массового поражения, и в общем продолжила собою начавшийся в 2014-м Донбасский конфликт. На сей раз, на сторону преемников мазеп и бандер встали мощные политические силы. Ну, что же, тем хуже для оных сил! Даже если завтра режим РФ вообще исчезнет, мировой кризис, да и глубинный региональный кризис Европы, – никуда не денутся. Не исчезнет воля ряда народов сделать свое дело для мира без оглядки на Вашингтон, Лондон и Брюссель. Не денется никуда и разруха между Северским Донцом и Тиссой, – разруха, победить которую по плечу только эффективной власти. Не денется никуда и правда. И Божия правда, и та частная правда, что сомнительной идеей Анти-России можно привлечь массы, можно привлечь иноземную помощь, можно и воевать, но НЕЛЬЗЯ создать приличную жизнь.
Впрочем, ведь Россия не исчезнет. Как минимум от части коммунистической опухоли она освободилась, псевдосословие номенклатурщиков понесло значительный урон даже просто силою вещей. Рухнул ряд прежних кумиров. Войска РФ (включая полицейских) стали своей армией для миллионов, – которые, кстати, увеличиваются ввиду примыкания бывших украинских граждан. Подняты прадедовские хоругви. Попытки номенклатурщиков возродить либо хоть законсервировать свои метки на местности (пресловутый гор. Бахмут на реке Бахмут, который кто-то смеет называть Артемовском во имя известного живодера; другим примером стали названия улиц Мелитополя), реально встречают общественный отпор. Среди трудов, наступает весна. Время надежды и образ Рая, в котором ни осени, ни зимы нет. Люди могут провозгласить себя и ближних кем угодно. Но вопрос притом не столько в общем согласии, сколько в правде. А значит и в любви, и в чести, и в свободе, которые без правды не живут.