А.Закатов: Настоящая оппозиция не попирает исторические устои Родины

Об идее национального согласия, «миротворческой» миссии Дома Романовых, принципах дискуссии с оппонентами, адекватных началах оппозиционного движения директор Канцелярии Главы Российского Императорского Дома Е.И.В. Государыни Великой Княгини Марии Владимировны Александр Закатов рассказал в беседе с редактором газеты «Монархист» Михаилом Кулыбиным.

- Национальное согласие – явление очень хрупкое. Оно было разрушено либеральной и революционной общественностью в предреволюционные годы, и раскол этот многократно усилился за время советской власти. На Ваш взгляд, возможно ли вообще достижение сегодня национального согласия?

- Национального согласия в том смысле, что абсолютно все согласны друг с другом, не может быть ни при каком государственном строе и политическом режиме. Это несовместимо с человеческой природой. Мы все подвержены грехам и недостаткам. Неизбежно совершаем ошибки. И даже когда у нас самые благие намерения и общие цели, зачастую по-разному видим пути к ним и вступаем в дискуссию, а затем во многих случаях и в конфликт с другими людьми.

Однако если отказаться от самой идеи национального согласия, от стремления к нему, неизбежно наступит царство ненависти и хаоса. Идеал никогда не достижим в полной мере. Но в движении к идеалу мы совершенствуем себя и окружающий мир. Поэтому, несомненно, нельзя терять надежду на установление максимально возможного национального согласия и делать все от нас зависящее, чтобы хотя бы приблизиться к такому состоянию.

- По сей день любые попытки восстановить историческую справедливость – воссоздать храм или вернуть имя улице – наталкиваются на ожесточенное сопротивление поклонников «достижений революции». Интернет пестрит самыми жесткими высказываниями в адрес «недобитков». Что может изменить ситуацию в лучшую сторону?

- Я бы сказал, что самое главное – не отвечать «зеркально». Нас часто специально провоцируют именно на это. Но мы не должны забывать, что активных разрушителей, с одной стороны, и активных защитников традиционных ценностей – с другой, довольно мало. Подавляющее большинство соотечественников живет своей жизнью, не углубляясь в тонкости идеологий, в богословские и канонические нюансы, в сложные теоретические построения. Они судят о политиках, государственных, религиозных и общественных деятелях по их поведению и по простоте и убедительности их главных доводов.

Если мы по методам и поступкам мало чем будем отличаться от наших идейных противников, то в глазах сторонних наблюдателей окажемся на одном уровне с ними.

Но если для разрушителей агрессия и скандал – их стихия, в которой они чувствуют себя вольготно, то для защитников веры и традиции – это состояние противоестественное и пагубное. И мы неизбежно проиграем, потому что совесть в какой-то момент все равно не позволит нам перейти грань, которую революционеры переступают с легкостью. А если все-таки мы эту грань перейдем, то тогда точно окажемся такими же разрушителями, пусть и с другими флагами и лозунгами.

Это все равно что сесть играть в карты с шулерами. Какие бы цели мы ни ставили – вразумить шулеров, обыграть их и отдать деньги бедным, разоблачить их методы и т.п., - мы у них не выиграем никогда, если сами не научимся жульничать, то есть если сами не станем шулерами.

Поэтому наш ответ должен быть ассиметричным, неожиданным для противников, а не таким, на который они заранее рассчитывают, который им, в конечном итоге, выгоден. И, самое главное, этот ответ должен ориентироваться на восприятие людей, не до конца определившихся. Мы должны дать себе установку, что обращаемся не столько к несчастным беснующимся маргиналам, которых не устраивает сам факт нашего существования, сколько к нормальным людям, следящим за дискуссией со стороны, старающимся разобраться и понять. Если мы сумеем нашими аргументами и спокойной уверенностью в правоте нашего дела тронуть их сердца и воззвать к их разуму, если завоюем их симпатии находчивостью и остроумием, они примут нашу сторону. Это непросто, этому нужно постоянно учиться, но другого способа, пожалуй, нет.

Кроме того, даже в отношении активных идейных противников у нас не должно быть в сердце ненависти. Это ни в коем случае не призыв к пассивности или теплохладности. Отвечать следует убедительно, твердо, если есть необходимость – и резко, с иронией, не стесняясь называть вещи своими именами. Но, повторю, без ненависти, туманящей ум и лишающей положительного хладнокровия.

Честных и достойных противников можно и нужно уважать. Диалог с ними должен быть принципиальным, но спокойным и почтительным. Не подделываясь ни под кого, не отрекаясь от своих убеждений, но избегая фанатизма и нетерпимости. Важно уметь замечать их добрые жесты, их готовность к тем или иным компромиссам, и отвечать на это взаимностью.

Сложнее сохранять выдержку, когда приходится отвечать оголтелым экстремистам, демагогам, подлецам, провокаторам, сознательным клеветникам и лжецам.

Полностью отказаться от комментирования распространяемой ими духовной и интеллектуальной грязи невозможно, как невозможно отказаться от уборки мусора, разбрасываемого нечистоплотными людьми. Можно зарасти в этой грязи. Если не опровергать даже самые, на первый взгляд, дикие и нелепые идеи и слухи, они со временем превращаются в «общественное мнение» и «общеизвестные факты». И когда мы спохватываемся, бывает уже поздно, а нам предъявляют вполне справедливый упрек: «А что же вы раньше молчали?».

И вот, когда случается противостоять откровенному глумлению, наглой лжи, кощунственной клоунаде, конечно, невольно кровь приливает к голове, и сжимаются кулаки. Ведь когда оскорбляют Веру, Церковь, Императорский Дом, память святых и героев – это то же самое, как если бы при нас оскорбляли наших родителей, если бы оскверняли могилы наших предков. И даже это не самое страшное. Еще хуже, когда клевета, ложь, двойные стандарты, подмены смыслов преподносятся с елейным видом, медоточивыми устами, под видом благочестия.

Вспоминаются слова стихотворения С.Я. Надсона:
«О, если б только зло...
Но рваться всей душою
Рассеять это зло,
Трудиться для людей,
И горько сознавать,
Что об руку с тобою
Кричит об истине,
Ломаясь пред толпою,
Прикрытый маскою продажный фарисей».

Но во всех подобных случаях мы обязаны помнить, что за нагромождениями уродливых и отвратительных проявлений остается человек – образ и подобие Божие. Мы должны ненавидеть подлость, клевету и ложь, но о человеке, ставшем их носителем, - скорбеть и желать ему исправления. Ведь его участь, если он не покается, окажется страшной, и ему будет гораздо хуже чем тем, кого он несправедливо и злобно поносит.

Когда я попадаю в такую ситуацию, что считаю своим долгом отвечать на нападки, то, прежде чем «вступить в бой», стараюсь в душе помолиться о том, с кем придется схватиться. Это непросто, не всегда получается. Но если удается, то после этого, даже если по видимости какие-то мои ответы резки, мне несравнимо легче удержаться от злобного чувства, разрушающего собственный внутренний духовный мир, и от скатывания в банальную перебранку, которой только и ждут «тролли».

Подводя итог, скажу: я убежден, что ослабить действие идейного яда получится не методом добавления в него едких веществ, а потоком живой чистой воды – искренностью и правдивой информацией.

- Кроме советской «линии разлома» сейчас развивается новая – «оппозиционная». Каковы, на Ваш взгляд, причины ее появления и довольно активного распространения? И как не дать этой проблеме разрастись до общенационального масштаба?

- «Советская линия разлома», несмотря на крикливость и заметность, уже на исходе. Среди декларативно ностальгирующих по жизни в коммунистической системе я уже не встречаю людей, которые реально хотели бы вновь оказаться в тех условиях и расстаться с возможностями, правами и свободами, которые, при всех издержках последних 30 лет, появились в России в результате краха тоталитарного богоборческого режима.

Но, отходя от марксистско-ленинских представлений, и даже активно противопоставляя себя им, многие остаются зараженными духом большевизма, который, в действительности, гораздо живучее, шире и разнообразней, чем политика коммунистического тоталитарного режима в XX веке.

Большевизм – это вовсе не стремление к социальной справедливости, как некоторые ошибочно полагают, а тоталитарная теория и политическая практика, основанная на пренебрежении нравственностью и достоинством человеческой личности, на готовности ради торжества искусственных идеологических схем принести в жертву судьбы и жизни миллионов людей, на гордыне, цинизме и насилии, на апелляции к самым низменным человеческим качествам - зависти, порочной склонности к разрушению и к самоутверждению путем глумления над всем, что выше тебя.

Наряду с «коммунистическим» большевизмом существует, условно говоря, «либеральный» большевизм. Его ярко демонстрируют «реформаторы» 1990-х годов и их продолжатели. И вполне закономерно, что радикальные левые и радикальные псевдоправые либералы, имея совершенно различные и во многом диаметрально противоположные взгляды, объединяются и выступают единым фронтом против всего, что связано с верой в Бога, историческим наследием, традиционными моральными устоями.

Большевики в широком смысле – это любые радикалы, экстремисты и фанатики, понимающие, что в нормальных условиях у них нет никаких возможностей завладеть властью, и поэтому стремящиеся с разных концов разжечь смуту. И они, естественно, пользуются народным недовольством, чтобы направить его не на преодоление несправедливости, а на обслуживание их политических амбиций. И если им все-таки удается вознестись наверх в порожденном ими хаосе, «подобрать лежащую на земле власть», как они изволят выражаться, они проводят в жизнь свои утопические идеи и замыслы с беспощадностью и полным презрением к народу.

Чтобы воспрепятствовать оседланию ими проявлений общественной жизни, в том числе справедливых протестов, на мой взгляд, необходимо говорить о следующем:

Во-первых, всем соотечественникам, каких бы взглядов они ни придерживались, нужно напоминать и показывать на исторических и современных примерах, что ни одна революция не принесла ни справедливости, ни «равенства», ни всеобщего благоденствия. Каждая революция – это огромная деградация и катастрофа, сопряженная с потоками крови и страдания. Если же говорить о позитивных изменениях, то нет таких реальных «завоеваний революции», которых нельзя было бы приобрести эволюционным и законным путем. Цена тех благ, которые приписывают себе революционеры, непомерно высока. А на самом деле, они были бы достижимы и без моря крови и слез, что убедительно доказывает опыт других стран, избежавших революционных потрясений.

Во-вторых, с другой стороны, государственная власть обязана служить интересам народа и обеспечивать законные требования граждан. И очень внимательно относиться к народным настроениям. Нельзя потакать толпе, но нельзя и игнорировать обоснованные чаяния и стремления народа, который не является ни толпой, ни «массой». Даже в периоды сравнительного благополучия для власти недопустимо «почивать на лаврах». Тем более, это опасно, когда уровень жизни народа снижается, когда не получается победить наглую коррупцию, когда ряд реформ заходит в тупик и нарастает раздражение.

Проще всего обвинить недовольных в «расшатывании государства» и скопом зачислить их во «враги народа». Разумеется, деятельность «профессиональных революционеров» следует пресекать, причем жестко. Но если объявить всех недовольных и протестующих революционерами, то можно наступить на исторические грабли, уже многократно сработавшие и в России, и во многих других странах.

Массовые беспорядки, безусловно, должны подавляться. Это не просто право, а долг правоохранительных органов. Но в таких случаях в особенности важен высокий профессионализм и сознание огромной ответственности. Действовать нужно твердо, но без излишней жестокости, особенно по отношению к рядовым участникам такого рода протестных акций, которые нередко оказываются жертвами циничных политических провокаций. Среди них есть идеалисты, есть много простых людей, отчаявшихся обрести правду и достойный уровень жизни, есть самоутверждающаяся молодежь, есть, в конце концов, случайные любопытствующие легкомысленные прохожие. Они не должны превратиться в «пушечное мясо», на что именно и рассчитывают некоторые организаторы манифестаций, чтобы потом иметь возможность кричать о «произволе и насилии над безоружными мирными гражданами». Судебное преследование лиц, нарушивших закон, и меры пресечения и наказания должны быть адекватными содеянному.

Слабость власти приводит к, условно говоря, «украинскому сценарию» 2014 года. Но и избыточная жестокость и суровость могут переполнить чашу народного терпения и привести к эскалации недовольства, чреватого непредсказуемыми последствиями.

В-третьих, что касается оппозиции, то она нужна при любом строе и режиме. Однако следует различать оппозицию и антигосударственное движение.

Настоящая оппозиция, противопоставляя себя действующей власти, возражая против тех или иных тенденций в политике существующего режима, тем не менее остается на почве патриотизма и государственных интересов своей страны. Оппозиция спорит с властью, критикует ее, предлагает альтернативные решения существующих проблем, но не попирает исторические устои Родины, не служит иностранным интересам, не подрывает основы суверенитета и территориальной целостности своего государства.

Многие из тех, кого именуют оппозиционерами, на самом деле являются открытыми пропагандистами расчленения России, ее отказа от самостоятельного участия в мировых процессах, ее добровольной экономической зависимости от стран Запада, по сути дела – превращения нашей страны в колонию. Покажите мне еще какую-либо страну, в которой такие люди обладают статусом оппозиции!

Настоящий оппозиционер – это патриот, имеющий свое видение развития страны, отличное от видения правящей власти.

Патриоты есть и во власти, и в оппозиции. Как, с другой стороны, и там, и там есть предатели, агенты иностранного влияния и просто корыстные люди, не заботящиеся о благе страны. Настоящая власть не должна видеть в любом оппозиционере «врага народа», а настоящая оппозиция не должна объявлять любую власть «тиранией». Нужно вести диалог, находить точки сближения, доказывать правильность своих взглядов народу в честной и равноправной дискуссии, соблюдать закон и объединяться перед общими угрозами для России. Тогда и проблемы будут решаться эффективнее и быстрее, и для «разломов» не останется почвы, а перемены во власти, которые неизбежно рано или поздно наступают, не пройдут по формуле «разрушим до основанья, а затем...».

- Помимо политических разногласий, существуют и другие. В последнее время, особенно в связи с событиями в Екатеринбурге, заговорили о таком явлении, как «храмоборчество». Интересно, что сочувствуют ему как либеральные, так и просоветские оппозиционеры. И это только часть их общего агрессивного наступления на Церковь. Как с этим бороться?

- Анализируя проявления борьбы со строительством храмов, мы видим однообразие тактики: агрессивные небольшие группы, в большинстве случаев вообще не имеющие отношения к жизни в данном районе или регионе, разжигают негативные эмоции, привлекают на свою сторону некоторую часть местных жителей и устраивают манифестации.

Причем при объективном рассмотрении становится понятно, что организаторы подобных протестов не просто выступают против строительства храма в конкретном месте, потому что это, по их мнению, создает окрестным жителям те или иные неудобства, а им ненавистно строительство храмов в принципе. Если на том же месте будут строить офисное здание, развлекательный центр или магазин, никаких протестов с их стороны не последует. У них наблюдается какая-то одержимость, сродни богоборчеству 1920-1930 годов. Это очень печально. И страшно за подобных людей. Даже если им не удается воспрепятствовать строительству храма, когда они заражают своими настроениями хотя бы малую часть населения, львиная доля их целей уже достигнута. Но что делать для того, чтобы они не смогли восторжествовать?

Во-первых, приступая к осуществлению строительства нужно тщательнейшим образом соблюдать все правовые процедуры, установленные действующим законодательством. Допускать наималейшие нарушения или недоработки в этой сфере, крайне опасно.

Нынешняя государственная власть, в целом, относится к верующим доброжелательно. Но при этом и сейчас приходится сталкиваться с отказами вопреки закону в возвращении Церкви святынь, с потаканием властей инспирированным выступлениям против сооружения новых храмов. Что случится в будущем, ведомо только Богу.

Конечно, вероятность того, что к власти придут крайние экстремисты, к счастью, пока ничтожна. Но нельзя исключать появление во власти сил, желающих вернуть Церковь в «духовное гетто». Им, скорее всего, хватит ума не устраивать откровенные гонения, но они начнут ограничивать свободу верующих придирчивым применением законов, используя любые наши просчеты правового характера. Нельзя оставлять ни малейших шансов тем, кто попытается это сделать.

Во-вторых, важно научиться правильно объяснять людям цели строительства храмов. Что греха таить, иногда мы, вольно или невольно, ставим вопрос так: «мы, праведники, хотим построить храм, и сия цель настолько свята и бесспорна, что малейшее сомнение и возражение – это сатанизм и антихристианство. Все как один должны по определению согласиться с тем, что и как мы желаем построить, а если кому не нравится, он должен молча и незаметно обходить нас стороной».

Понятно, что с таким подходом очень мало можно решить задачи христианской миссии, а вот подыграть храмоборцам – можно запросто. Мы должны отдавать себе отчет, что живем в светском демократическом государстве. Хотя, впрочем, и если будет восстановлена Православная Монархия, насильственное насаждение чего бы то ни было останется неприемлемым. Но сейчас в особенности не подобает забывать, что минувшее столетие оставило глубокие раны на духовном состоянии народа, и лечить их шоковыми методами невозможно.

Нужно исходить не из идеи: «Мы строим храм для себя, а вы, если не понимаете и не разделяете наших убеждений, должны смириться и заткнуться», а из идеи: «Мы строим храм для вас, и вы, если задумаетесь, поймете, что он вам, как минимум, не помешает, а как норма – украсит вашу жизнь и поможет в решении как духовных, так и социальных проблем».

В связи с этим, и здесь третья важная составляющая, проекты вновь возводимых храмов должны обязательно включать в себя окружающую церковь социальную общедоступную инфраструктуру – детскую площадку, пространство для отдыха прохожих, пункт благотворительной помощи нуждающимся и т.п. При старых храмах такое не всегда возможно из-за нехватки территории, законодательных ограничений в использовании памятников истории и культуры и т.п. Но в новых проектах это в большинстве случаев доступно. Так уже делается, и такая обращенность Церкви к окружающему миру обратит все потуги храмоборцев в прах.

- Геополитические противники России стараются использовать межрелигиозные и межнациональные трения для дестабилизации положения в стране. Как укрепить взаимоотношения представителей различных этнических и религиозных общин России?

- Глава Российского Императорского Дома Государыня Мария Владимировна неоднократно высказывалась в поддержку развития центров межрелигиозного общения и преподавания Основ православной культуры и культурных основ других традиционных религий России.

Об этом ведется дискуссия. Некоторые опасаются, что центры межрелигиозного общения превратятся в какие-то экуменические организации, а преподавание основ религиозной культуры станет или фактором дискриминации детей из неправославных семей, или, наоборот, если все конфессии получат равноправные возможности, будет инструментом прозелитизма. Безусловно, любую идею можно испортить и исказить, довести до крайности и абсурда. Но ведь то, что и как мы сделаем, зависит от нас.

В центрах межрелигиозного общения не нужно устраивать совместных молений и обсуждать богословские вопросы. Духовные лидеры и социально активные верующие всех традиционных для России религий могут встречаться там для обсуждения совместной социальной работы, для преодоления конфликтов, для взаимной помощи в сохранении культурного наследия, для защиты прав верующих.

И программу преподавания основ религиозной культуры в школах можно и нужно составить так, чтобы это было не проповедью, а ознакомлением, проводимым с уважением к уже существующим религиозным чувствам детей и их родителей.

Но если дети вовремя услышат рассказ о религиях, с последователями которых им обязательно предстоит жить и трудиться рядом и вместе, из уст уважаемых, ответственных и обладающих педагогическими навыками священнослужителей, разного рода экстремистам и фанатикам, разжигающим ненависть на религиозной и национальной почве, потом будет гораздо сложнее их обмануть. Дети научатся видеть, прежде всего, не то, что разделяет, а то, что сближает верующих разных религий. И, научившись бережно и свято хранить свою веру, они при этом не будут испытывать страха и неприязни к тем, кто воспитан в иной религиозной системе.

Естественно, нужно все это делать не спонтанно и не в форме очередной кампании, а готовить кадры, разрабатывать программы, писать учебные пособия...

Но движение к этому необходимо. Иначе мы, опасаясь призрачных угроз, которые, во всяком случае, в силах предотвратить самостоятельно, столкнемся с настоящими и гораздо более страшными опасностями, навязываемыми нам извне с вредоносными целями.

- Как в Российском Императорском Доме видят cвою миссию в поддержании национального согласия в России? В чем эта позиция выражается на практике?

- Императорский Дом является хранителем идеала Государства-Семьи. Для Государей все их соотечественники – их дети или младшие братья и сестры. Для отца и матери каждый сын и каждая дочь дороги, даже если они совершают плохие поступки, даже если они преступники и злодеи. Родители могут и должны в той или иной ситуации наказать, обличить, урезонить своих детей. Но родительское сердце все равно болит за них, и любовь к падшим и непутевым детям бывает даже сильнее, чем к послушным и благополучным.

В этом суть и монархической идеи. Независимо от обладания политической властью, Императорский Дом всегда сохраняет отеческо-материнскую миссию, функции арбитража и миротворчества.

Основы концепции национального примирения, которой придерживается Дом Романовых, заложил еще Государь Кирилл Владимирович, с начала 1920-х годов призывавший народ к взаимному прощению, к осознанию собственных ошибок каждого и общей вины на катастрофу 1917 года, к объединению на основе любви к Родине, независимо от различий в политических взглядах. В своих обращениях и интервью его сын Великий Князь Владимир Кириллович, а ныне его внучка Великая Княгиня Мария Владимировна и его правнук Великий Князь Георгий Михайлович продолжают развивать эти идеи применительно к новым историческим обстоятельствам.

Императорский Дом никогда не может ассоциировать себя с какой бы то ни было партией, сколь бы эта партия ни была близкой ему по взглядам. Он открыт к диалогу со всеми разумными и конструктивными силами, в том числе левыми. Он не видит ни в ком «врага», готов услышать аргументы самых разных сторон. При этом у Императорского Дома есть своя твердая позиция по принципиальным вопросам, есть система идеалов и ценностей, от которых он не отречется ни при каких обстоятельствах. Однако это не имеет ничего общего с фанатизмом.

Основы монархического мировоззрения универсальны и совместимы с любой политической системой, если она не является богоборческой, тоталитарной и террористической по методам управления.

Сейчас, когда в ближайшем будущем предпосылок для восстановления монархии не наблюдается, Императорский Дом остается исторической институцией, обеспечивающей преемственность в Истории, напоминающей о многовековом историческом опыте и использующей свой авторитет и свое социокультурное наследие для укрепления мира и согласия.

Великая Княгиня и Цесаревич встречаются с государственными и религиозными лидерами, с общественными и политическими деятелями самых разных направлений, обсуждая с ними различные вопросы современной жизни России.

Не участвуя ни в каких формах политической борьбы, Императорский Дом способен быть авторитетным посредником и своего рода гарантом в различных диалогах по преодолению противоречий. Значительна роль Императорского Дома в восстановлении связей между братскими народами бывшей Российской Империи и СССР. Несомненен вклад династии в восстановление единства Русской Православной Церкви, за которое всегда выступали Государи в послереволюционную эпоху. Вообще все, что служит общенациональному миру, неизменно вызывает горячую поддержку Императорского Дома.

Великая Княгиня Мария Владимировна с огромной радостью отнеслась к установлению традиции ежегодных панихид по всем жертвам Революции и Гражданской войны – и «красным», и «белым» –на которые собираются потомки всех сторон великой Российской трагедии ХХ века. Самой, пожалуй, впечатляющей была панихида, отслуженная в присутствии Государыни на крейсере «Аврора» 8 ноября 2017 года.

Этим посещением корабля, который в сознании многих остается символом революции, и молитвой о всех павших, замученных, скончавшихся на чужбине, без различия их политической принадлежности, Глава Дома Романовых засвидетельствовала, что она никого не хочет судить, а стремится к исцелению ран, оставленных Смутой ХХ века. Государыня говорит, что следует не призывать других к покаянию, а подавать пример собственным покаянием, уметь не только прощать, но и просить прощения, видеть, прежде всего, хорошее, а не плохое, искать, прежде всего, не врагов, а друзей.

Это не значит, что нужно забывать или оправдывать преступления. Но наша нравственная оценка и выводы будут по-настоящему весомыми только в том случае, если мы избегнем двойных стандартов, если будем иметь мужество осудить в себе то, что осуждаем у других.

Такова, вкратце, «философия мира» Российского Императорского Дома. Подробнее об этом лучше прочитать в публикациях непосредственных выступлений Великой Княгини Марии Владимировны и Великого Князя Георгия Михайловича, которые опубликованы на официальном сайте Российского Императорского Дома. http://imperialhouse.ru/rus/word.html