В музее-заповеднике «Царицыно» открылась выставка, посвященная Москве 1801–1825 годов
В экспозиции выставки «Москва и москвичи в эпоху Александра I» – экспонаты, свидетельствующие о размеренном быте «допожарной» Москвы, опустошительном пожаре 1812 года и масштабных работах по восстановлению города.
«Выставка продолжает важную для исследовательской и экспозиционной деятельности музея историческую тему, она знакомит посетителей с неповторимым внешним обликом Москвы, патриархальным бытом её жителей, культурной атмосферой того времени, – рассказывает генеральный директор музея-заповедника «Царицыно» Елизавета Фокина. – Этот период особенно важен был и для Царицына, когда обновлялся наш пейзажный парк: появились павильоны «Миловида» и «Нерастанкино», гротесковые мосты. Так Царицыно в начале XIX века из недостроенной императорской усадьбы стало популярным у москвичей местом для прогулок».
История любого города – это история его жителей. Один из первых залов экспозиции посвящен известным политическим деятелям, оставившим в конце XVIII века госслужбу в Санкт-Петербурге и удалившимся на покой в Москву. Этих удивительных людей иронично называли «московскими бессмертными», но они продолжали играть важную роль в обществе, к их мнению прислушивались и с ними чаще обычного соглашались. На выставке можно увидеть портретную галерею сановников в отставке: ближайшего сподвижника Екатерины II, графа Алексея Орлова‐Чесменского, дипломатов ИванаБарятинскогоиИванаОстермана, военногогубернатораЮрияДолгоруковаимногих, ктовершилсудьбыстранывпрошлом.
В первой четверти XIX века Москва поражала гостей размерами (она была больше Парижа!) и невероятными, парадоксальными видами. Рядом с дворцами стояли избы, розарии соседствовали с огородами, конские бега на площадях проходили в один день с охотой на медведя. Столичного лоска город был лишен. Большинство улиц не были замощены, и летом зарастали травой, а весной и осенью утопали в грязи. Глинистая почва способствовала возникновению локальных болот – исключительно топких участков, не просыхавших в жару даже под стенами Кремля. Помимо них в Москве было множество чистых рек, ручьев и прудов, где москвичи стирались, купались и ловили рыбу в любую погоду.
В мае 1812 года московским генерал‐губернаторомбылназначенграфФедорРостопчин, которомупочтисразуудалосьрасположитьксебемосквичей. КогданаступлениенаполеоновскихвойскнаМосквусталонеизбежным, Растопчин старательно поддерживал дух горожан – в частности, издавал патриотические объявления, которые вывешивали в людных местах и разносили по домам наподобие театральных афиш. «Ростопчинские афиши» были написаны на простом языке – прочитать их могли каждый обученный грамоте москвич. В экспозиции таких афиш несколько – и все они из коллекции Государственного исторического музея. Также на выставке можно увидеть знаменитое полотно Алексея Кившенко «Военный совет в Филях в 1812 году», на время перевезенную из Государственной Третьяковской галереи в «Царицыно».
«На мой взгляд, главное место в экспозиции занимают живописные работы известного художника Федора Алексеева, дающие нам представление об удивительном образе «допожарной» Москвы, – считает историк и куратор выставки Александр Валькович. – Самому пожару 1812 года будут посвящены сотни экспонатов, среди которых литографии со сценами пребывания армии Наполеона в Москве, исполненные по зарисовкам с натуры двумя немецкими офицерами, участниками русской кампании: баварцем Альбрехтом Адамом и уроженцем Вюртемберга Христианом Фабер дю Фором. Именно их я бы рекомендовал искать в экспозиции в первую очередь».
Главные герои заключительной части выставки – это Осип Бове, Афанасий Григорьев, Доменико Жилярди и другие архитекторы, поднимавшие город из пепла. Москва до пожара и после – два разных города. В первом осталась милая сердцу патриархальность, во втором появились мощеные улицы и архитектурные шедевры, выведшие Москву в ряды первых европейских городов.
