А.Закатов: Идея наследственной монархии вечна

- Сначала это знакомство, естественно, было заочным. Моя бабушка, дочь священника, и мой отец еще в раннем детстве рассказывали мне о казненной семье Императора Николая II. Я храню как семейную святыню маленький солдатский календарик, который раздавался во время IМировой войны на фронте в качестве подарка Императрицы Александры Феодоровны. В этой книжечке я впервые увидел прекрасные лица Государя, Государыни, Цесаревича Алексея и Великих Княжон. Когда папа рассказал, что их всех вместе убили, это произвело на меня неизгладимое впечатление.

Чуть позже, уже будучи подростком, я узнал, что с расстрелом в подвале Ипатьевского дома Императорская Династия не была уничтожена, что у нее остались наследники. Эти сведения содержались в немногочисленных издевательских упоминаниях в советских изданиях о жизни Императорской Семьи в изгнании. Такие публикации были призваны высмеять и унизить Романовых, но советские читатели хорошо научились читать между строк, и часто авторы агитационных материалов добивались эффекта, противоположного их намерениям.

Первую информацию о том, что Царский Род продолжается, я почерпнул из детектива М.Барышева «Операция «Ривьера» о работе чекистов в среде Русского зарубежья, опубликованного в сборнике «Поединок» в 1978 году. Я его прочитал, когда мне было лет восемь. В этой повести создан довольно объемный образ преемника Царя-Мученика Николая II - Императора в изгнании Кирилла Владимировича. Образ, разумеется, карикатурный и чрезвычайно далекий от действительности, но для меня было самое главное и интересное узнать о существовании преемников русских государей. В детективе М.Барышева почти полностью цитировалась основная часть манифеста Кирилла Владимировича о принятии им Императорского титула. Там упоминалось и имя его сына, Великого Князя Владимира Кирилловича. Значит, уяснил себе я, есть и следующие поколения династии Романовых...

Потом я находил по крупицам дополнительные сведения, просачивавшиеся в заметках и фельетонах. С 1986 года, уже в начале перестройки, мне и моим друзьям, которые разделяли мои интересы, стали попадаться эмигрантские издания, привозимые из-за рубежа. В 1989 году появились сенсационные статьи о «екатеринбургских останках», обнаруженных режиссером Гелием Рябовым, будто бы принадлежащих расстрелянной Царской Семье. Тогда возникла первая диссидентская общественная комиссия по их исследованию. Ее возглавил иеродиакон Дионисий (Макаров). По Би-Би-Си объявили, что 17 июля 1989 года в моем любимом Донском монастыре впервые будет открыто отслужен молебен Царственным мученикам, прославленным в лике святых Русской Православной Церковью Заграницей в 1981 году. Я пришел туда и познакомился с группой отца Дионисия. Получил ксерокопированные материалы, изданные Канцелярией Императорского Дома в изгнании, ознакомился также и с литературой эмигрантских и доморощенных политических сил, пытающихся дискредитировать Государей, все сравнил, сопоставил, и с этого времени моя монархическая деятельность приобрела вполне осознанное и четко легитимистское направление. Я уже тогда понял, что если России когда-нибудь суждено вернуться к монархии, то никаких вариантов, кроме воцарения законного наследственного Главы Дома Романовых быть не может, а если я православный и придерживаюсь монархических убеждений, то обязан принести им присягу и служить в любом случае.

В ноябре 1991 года мне посчастливилось увидеть Главу Династии - Великого Князя Владимира Кирилловича. Он впервые после революции 1917 года прибыл на Родину вместе со своей супругой, Великой Княгиней Леонидой Георгиевной. Они прилетели на церемонию возвращения Санкт-Петербургу его исторического имени. Я туда приехал и присутствовал в аэропорту в момент прилета Августейшей четы, на патриаршей всенощной в Исаакиевском соборе, при посещении Царского Села и на литургии на Валаамском подворье. Официально представлен Государю я не был, но в некоторых случаях стоял совсем недалеко от него, хорошо видел его взгляд, слышал, как дрожал от волнения его голос.

К сожалению, до следующего визита в Россию, ожидавшегося в мае 1992 года, Великий Князь не дожил. Он скоропостижно скончался 21 апреля. Я был на его отпевании Патриархом Алексием II в Исаакиевском соборе. Через месяц приехал в Санкт-Петербург на похороны государя в родовой усыпальнице Романовых в Петропавловской крепости. После этого Императорская Семья в полном составе прибыла в Москву. Там 1 июня 1992 года, опять же в Донском монастыре, я был официально представлен новой Главе Династии - Великой Княгине Марии Владимировне.

С тех пор я изредка выполнял некоторые поручения Государыни и ее Августейшей матери - готовил исторические справки, проекты ответов на письма. В 1995 году я окончил Историко-архивный институт и поступил в аспирантуру, темой своей диссертации выбрал архивы Российского Императорского Дома, их судьбу после революции. В 1997 году Великая Княгиня разрешила мне поработать в архиве Династии в изгнании, хранившемся на вилле «Кер Аргонид» в Сен-Бриаке. Я представил Государыне результаты моей работы, и она сочла возможным предложить мне стать ее официальным секретарем, координировать деятельность канцелярии и продолжать научное описание архива. Я счел это за большую честь и принял назначение с благодарностью за доверие, вышел из всех общественно-политических организаций и поступил на службу при Российском Императорском Доме.

- Что происходило с членами императорской семьи за рубежом в эпоху СССР?

- Выжившие члены Дома Романовых оказались рассеянными по всему миру. После казни всего мужского потомства Александра III - Императора Николая II, его сына Цесаревича Алексея и брата Великого Князя Михаила Александровича - наследие Престола по закону перешло в род следующего сына Александра II, Великого Князя Владимира Александровича. Сам он скончался еще до революции. Главой Императорского Дома после смерти Николая II стал старший сын Владимира Александровича, Великий Князь Кирилл. Во время февральской революции он вместе с дядей, Великим Князем Павлом Александровичем, пытался спасти монархию и сохранить на Престоле своего двоюродного брата. Но Николай II отрекся, революция победила. Кирилл Владимирович подал в отставку и в июне вместе с беременной женой Викторией Феодоровной и дочерьми Марией и Кирой поехал в Финляндию к другу их семьи генералу П. фон Эттеру. Финляндия тогда была еще частью Российской Империи. Они думали пожить там в спокойной обстановке первое время после родов, а потом вернуться в Петроград. Но судьба распорядилась иначе. 17/30 августа 1917 года родился сын - Владимир Кириллович. Спустя две недели, 1/14 сентября, А.Ф.Керенский провозгласил Россию республикой, не дожидаясь решения Учредительного собрания, а 25 октября/7 ноября Временное правительство было свергнуто еще более радикальными революционерами – большевиками. Финляндия провозгласила независимость, и большевики ее признали. Так получилось, что семья Кирилла Владимировича оказался за границей, не покидая своей страны. В этом смысле их жизненный путь оказался схож с судьбой наших современников, которые после распада СССР оказались нежелательными иностранцами, не покидая мест своего проживания.

В 1922 году, еще не будучи уверенным в гибели старших в порядке Престолонаследия, Кирилл Владимирович, переехавший к тому времени во Францию, принял на себя блюстительство Престола, потому что он являлся старшим в династическом отношении Членом Императорского Дома, местопребывание которого было известно. К 1924 году никаких сомнений в том, что Николай II, его сын и брат расстреляны, не осталось, и тогда Кирилл Владимирович принял принадлежащий ему по закону титул Императора. Его в этом качестве признали все члены дома Романовых, кроме троих - Великого Князя Николая Николаевича, его брата Петра Николаевича и сына последнего – князя Романа. Этот клан считал, что законы Императорского Дома после революции можно не соблюдать. Вдовствующая императрица Мария Феодоровна не могла смириться с мыслью, что ее сыновья и внук убиты, и верила в их чудесное спасение, поэтому она считала акт Кирилла Владимировича преждевременным, но его законных прав она никогда не оспаривала.

Кирилл Владимирович некоторое время жил в Кобурге, а с 1928 года обосновался во французском приморском городке Сен-Бриак в Бретани, где на наследство матери, Великой Княгини Марии Павловны, и тещи, Великой Княгини Марии Александровны, вдовствующей Великой Герцогини Саксен-Кобург-Готской, приобрел небольшое имение «Кер Аргонид». Государь вел активную работу по сплочению русской эмиграции на традиционалистских основах, при этом покровительствовал новым тенденциям в общественно-политической жизни. Он понимал, что мечта восстановить дореволюционные порядки – вредная и бесперспективная иллюзия. Необходимо учитывать изменения, произошедшие после революции, и избавить государство и общество от марксизма и богоборчества и направить возникшие в советской России тенденции в подлинно национальное русло. Одной из его главных идей было: «Не нужно уничтожать никаких учреждений, жизнью вызванных, но необходимо отвернуться от тех из них, которые оскверняют душу человеческую».

Император Кирилл Владимирович скончался в 1938 году. Его сын, Великий Князь Владимир Кириллович, став Главой Императорского Дома, продолжил дело отца. После IIМировой войны он проживал во Франции и Испании. В 1948 году он вступил в брак с дочерью Главы Грузинского Царского Дома, Великой Княгиней Леонидой Георгиевной, и тем самым обеспечил продолжение линии наследования в своем роде. Владимир Кириллович сохранил монархическую идею и традицию в самые беспросветные для них времена и дожил до того дня, когда династия смогла вернуться на Родину. К сожалению, он ушел слишком рано, но его дочь, Великая Княгиня Мария Владимировна, достойно приняла эстафету и продолжает нести Царственное служение вот уже более 20 лет. За эти годы Императорский Дом стал неотъемлемой частью современной социальной и культурной жизни России и ее гражданского общества.

Сестры Великого Князя Владимира Кирилловича стали супругами глав двух европейских царственных домов. Мария Кирилловна вышла замуж за владетельного князя Карла Лейнингенского, а Кира Кирилловна – за главу Германского Императорского и Прусского Королевского Дома, Принца Луи-Фердинанда. У них есть потомство, находящееся в соответствии с законом императора Павла I в гипотетической очереди Российского Престолонаследия по женской линии. Разумеется, очередь до них может дойти, только если когда-либо угаснет старшая линия Дома Романовых, исходящая от Владимира Кирилловича.

Остальные члены дома Романовых в эмиграции вступили в неравнородные (морганатические) браки. Некоторые из них обратились за дозволением к главе династии, как того требует закон, и получили для супруг и потомства аристократические титулы, некоторые не обратились, поэтому их потомство – просто господа Романовы. Во всяком случае к Российскому Императорскому Дому эти люди уже не имеют юридического отношения.

- Кто из членов дома Романовых и их родственников чаще бывает в России?