ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЗАКОНА О ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИИ В РОССИИ

Недовольные же тем, что царем сделался Петр, а не Иоанн, решили взять стрелецкое движение в свои руки и направить его в выгодную для них сторону. Этими недовольными главным образом были родственники первой жены царя Алексея Михайловича, Милославские, знавшие, что при Петре они не будут пользоваться тем влиянием, какое имели бы в случае воцарения больного Иоанна. Душой этой партии сделалась умная и энергичная дочь Алексея Михайловича от первого брака царевна София, не хотевшая примириться с мыслью, что ей придется подчиниться мачехе, которая будет правительницей государства - против этого древнего обычая никто не спорил - до совершеннолетия сына. Софии хотелось, чтобы царем был объявлен Иоанн, а она могла бы тогда быть правительницей при больном брате. Мачеха со своими родственниками потеряла бы тогда при дворе первенствующее положение. Для приведения в исполнение этого плана и воспользовались стрельцами. Приверженцы Софии и Милославских начали возбуждать стрельцов против Нарышкиных и других бояр и обещать им всяких милостей от царевны Софии. Но довести стрельцов до открытого мятежа было трудно, и поэтому прибегли к обману. 15 мая, в день убиения святого царевича Димитрия, по стрелецким полкам проскакало двое бояр-заговорщиков с криком, что Нарышкины задушили царевича Иоанна. Эта весть казалась правдоподобной. Раз была допущена несправедливость, царевич Иоанн был лишен принадлежавшего ему по правовоззрению русского народа и обычаю московского царского дома престола, это являлось уже показателем того, что есть люди, которые действуют против него, законного наследника царя Феодора. Не опасаются ли эти люди, что право восторжествует и они получат должное возмездие, и не считают ли они более спокойным для себя совсем отделаться от того, кто является живым напоминанием о совершенном правонарушении? Подобные мысли находили себе подтверждение в распускаемых сторонниками Милославских слухах, что Нарышкины сами хотят завладеть престолом и что один из них, Афанасий, даже примеривал царский венец. Поэтому, когда стрельцы услыхали про смерть царевича Иоанна, то со знаменами и пушками двинулись в Кремль выводить царских изменников. Когда они подошли ко дворцу, царица Наталия Кирилловна вышла на крыльцо со Иоанном и Петром Алексеевичами. Увидев это, стрельцы опешили. Подставив лестницу, они спешили убедиться, что это в самом деле царевич Иоанн. "Сам ли это ты, государь-царевич? - спрашивали они его. - Какие изменники тебя изводят?" Услыхав из уст царевича, что это он сам, стрельцы заколебались. Еще мгновение - и, окончательно убедившись, что больному царевичу не угрожает никакая опасность, они ушли бы обратно. Но, на несчастье, в дело вдруг вмешался нелюбимый начальник стрельцов князь Михайло Долгорукий. Он начал кричать на стрельцов, как осмелились они нарушить порядок. Только что утихший гнев стрельцов воспламенился опять и обрушился на Долгорукого; несколько человек вдруг бросили нелюбимого начальника на стрелецкие копья, и он был немедленно зарублен. Этим моментом воспользовались и заговорщики: некоторые, выбежав из дворца, кинули на копья стрельцов приближенного царицы Наталии Кирилловны и ее родственника боярина Матвеева. Это было как бы сигналом. Первая кровь как бы одурманила головы стрельцов, и они кинулись разыскивать "царских изменников", а также своих нелюбимых начальников, крича, что если цареубийство еще не совершено, так будет совершено. Особенно разыскивали они брата вдовствующей царицы Ивана Нарышкина, который якобы примерял царский венец. Списки изменников, которых нужно было истребить, были заранее розданы приверженцами Милославских. Минутами совесть и рассудок брали верх у выводителей измены. Они отправлялись к родителям убитых и просили прощения, уверяя, что лукавый попутал. Но безумие вскоре опять овладевало ими, и какое-нибудь неосторожное слово делало жертвой того, перед кем они только что извинялись. Наконец, все, кого они считали изменниками, были истреблены, и они начали приходить в себя. Чтобы оправдать себя в произведенных убийствах, они подали челобитную, в которой перечислили всех убитых ими с указанием, за что именно был кто убит: за измену или за притеснение стрельцов, просили, чтобы на Красной площади был поставлен столп с именами "преступников" и указанием их вины, а стрельцам были выданы жалованные грамоты и запрещено было их называть бунтовщиками и изменниками. Кроме того, они просили о ссылке некоторых лиц, "причастных к измене", и о выдаче стрельцам жалованья. Все просьбы разнуздавшихся стрельцов беспрекословно исполнялись растерявшимся правительством. 23 мая во дворец было донесено, что стрельцы хотят, чтобы царями были оба брата, Иоанн и Петр Алексеевичи. Созванный немедленно собор, состоявший из архиереев и выборных всех чинов, находившихся в Москве, решил, что царями должны быть оба брата. 26 мая, по просьбе тех же стрельцов, боярская дума с архиереями решила, что Иоанн должен быть первым царем, а Петр - вторым. Еще через три дня, 29 мая, таким же образом было объявлено, что, по молодости обоих государей, правительство вручается их сестре царевне Софии, которая теперь выдвигалась на первый план, так как вдовствующая царица Наталия Кирилловна приходилась "первому царю" Иоанну только мачехою. Собственно, после воцарения Иоанна Алексеевича стрельцы должны были считать свою задачу - истребление царских недругов и восстановление царского престижа, нарушенного якобы царедворцами, - оконченной. Однако всякие народные волнения и тем более воинские беспорядки редко оканчиваются с достижением первоначальной цели. Особенно это должно было случиться здесь, где обманом использовали и без того уже неспокойную стрелецкую массу и где сразу к высоким государственным мотивам присоединилось и чувство личной обиды на свое начальство. Восстановив древний обычай, по которому царский престол переходил по порядку первородства, стрельцы возомнили себя вообще призванными восстановить нарушенные, как им казалось, предания старины. Среди стрельцов многие не сочувствовали никоновским реформам и с большим уважением относились к противникам патриарха Никона. Опьяненные успехом в государственных делах, они хотели восстановить и "истинное благочестие". Через месяц после описанных событий вожди раскола имели прение с патриархом в Грановитой палате в присутствии царской семьи. Не могши переспорить православных, они все же с криками "Победихом!" вышли оттуда и думали торжествовать победу. Но на их стороне не было всеобщего сочувствия и в стрелецких полках, а царевна София, олицетворявшая теперь законную царскую власть, вела себя решительно. Главные зачинщики этого спора были схвачены. Пыл раскольников охладел, но в делах государственных стрельцы еще продолжали оказывать некоторое влияние. Однако теперь у них уже не было возможности утверждать, что они охраняют царский престол от посягательств на него лиц, не имеющих на него права. Их поведение становилось теперь обычным самовольством. Это чувствовали и они, и правительство, сознавшее, что теперь стрельцы не имеют никакой опоры. Через несколько времени царская семья выехала из Москвы в подмосковные дворцы и монастыри. К Москве двигались ополчения, созванные правительством с той же целью, во имя которой 15 мая стрельцы двинулись ко дворцу для того, чтобы защитить царский престол и царскую семью от окружавших их недругов. Но на этот раз недругами были сами стрельцы. С ними заговорили решительно, по повелению царевны Софии был схвачен их начальник Хованский и казнен. Стрельцы, чувствовавшие теперь свое бессилие и неправоту, просили у царской семьи прощения и о снятии поставленного на Красной площади столпа. Столп был снесен, а правительство снова взяло власть в свои руки. Управляла государством царевна София. Петр подрастал для будущей деятельности, живя с матерью в селе Преображенском, а царь Иоанн не мог по болезни заниматься государственными делами. Однако ни один указ не издавался без упоминания имен обоих царей, ибо они были источниками власти, хотя бы и временно находившейся в других руках. Царевна София знала, что, как только Петр подрастет, он возьмет бразды правления в свои руки и будет осуществлять власть, принадлежавшую ему и брату. Она знала также, что теперь нет возможности помешать воцарению Петра, ибо и права старшего брата Иоанна оставались незатронутыми - Петр был бы его соправителем, подобно тому, как и при последних до принятия царского титула великих князьях наследник носил иногда титул, равный титулу государя. Теперь не было возможности указывать на отнятие царского венца у того, кто должен им обладать. Не имея возможности удержать в своих руках кормило власти законным путем, София хотела добиться этого другим способом. Задуман был заговор на жизнь Петра, а от приближенных ее была приготовлена грамота, в которой София упрашивалась венчаться на царство. Но заговор был вовремя раскрыт, главные участники его казнены, а вдохновительница его, царевна София, отправлена в монастырь, где впоследствии пострижена в монахини. Ввиду болезни царя Иоанна Алексеевича страной начал управлять царь Петр Алексеевич, дав своему старшему царю-брату обещание почитать его яко отца. 29 января 1696 года царь Иоанн Алексеевич скончался, оставив трех дочерей; царь Петр стал единым государем и самодержцем всероссийским.