МИФ О РУССКОМ СВЕРХИМПЕРИАЛИЗМЕ

Тойнсби подчеркивает, что Запад, вообще, не может считать себя, что “он был единственным актером на сцене новейшей истории даже в моменты наибольшего расцвета своего могущества и собственной значимости (это наивысший пункт его расцвета, вполне возможно, ныне отошел уже. в область преданий”).

Какова же основная идея книги английского историка Тойнсби “Мир и Запад” ?

Как и немецкий историк Шпенглер, Арнольд Тойнсби считает, что культура германо-романских народов, известная под именем европейской культуры, находится накануне гибели. Как и немецкий философ Вальтер Шубарт, автор книги “Запад и душа Востока” А. Тойнсби считает, что несмотря на революцию и большевизм, Россия не только выживет, но и наложит печать своей особой культуры на весь мир.

Что определяет, по мнению Тойнсби, своеобразие русской культуры?

Как это ни удивительно, но в этом вопросе английский историк вполне сходится с Пушкиным, славянофилами, Достоевским и другими русскими мыслителями.

“Хотя русские были христианами, - пишет Тойнсби, — и многие из них все еще являются христианами, они никогда не были христианами западными.

Россия была обращена в христианство не из Рима, как то было с Англией, а из Константинополя; и, вопреки их общему христианскому происхождению, восточное и западное христианство были всегда чужды друг другу и часто испытывали обоюдную антипатию и даже вражду, точно также, как Россия и Запад испытывают это друг к другу, к их несчастью и теперь, когда каждый из них можно сказать находится в после-христианской фазе своей истории”.

...“Попытка Запада в 15-ом столетии навязать России западную форму христианства окончилась явной неудачей; в году 1439-м на Церковном Соборе, имевшем место в Флоренции, представители Восточной Православной Церкви в том, что оставалось еще от Византийской Империи с большой неохотою признаки главенство католического Рима в надежде, что, по возвращении, Западный мир спасет Константинополь от завоевания его турками; архиепископ Московской митрополии, который пользовался полным одобрением со стороны Константинопольского Патриарха, также участвовал на Соборе и голосовал в том же порядке, как и братья, представлявшие Греческую Православную Церковь. Но когда он прибыл в Москву, то признание им Папского первенства было отвергнуто и сам он лишился занимаемого им места”.

Какова была Западная Европа, когда Петр I приехал учиться в нее?

“В 17-ом столетии на Западе имело место возмущение, ополчившееся не только против религиозного фанатизма, но и религии самой, которое привело к ожесточенным войнам домашнего порядка. Западный мир, куда прибыл Петр Великий, был уже безрелигиозный мир и объевропеившиеся русские, прибывшие с Петром Великим на Запад, стали агентами этой европеизации в России, не стремясь нисколько принимать форму Западного Христианства”, и т. д.

III

Какой исторический период закончился в 1945 году?

“С исторической точки зрения, — пишет Тойнсби, — в 1945 году закончился период, продолжавшийся несколько столетий. И что, если мы смотрим на русских несколько искоса, то также искоса смотрели и они на нас в течение веков. Угроза России со стороны Запада,, начиная с XIII века и по 1945 год носившая постоянный характер, стала более серьезной для России благодаря технологической революции на Западе, принявшей там хронический характер”.

В настоящий момент роли переменились. И впервые, по мнению Тойнсби, Россия (На самом деле не Россия, а большевизм. Б. Б.) “выступают, как агрессивная нападающая сторона, а не как сторона, покорно принимающая и отражающая наносимые ей извне удары.

Большевистский коммунизм угрожает западному миру.

...мы “франки”, — пишет Тойнсби, — (европейцы) находим себя переведенными на положение обороны в первый раз в нашей истории со времени второй турецкой осады в 1682-83 годах”.

Приводя мнение Тойнсби об постоянной агрессивности Запада к России, рецензент газеты “Россия” (Нью-Йорк) приводит интересные данные, как некоторые “американские газеты” встретили книгу Тойнсби “Мир и Запад”:

“...Эти строки сказаны не нами, а англичанином и изложены им черным по белому на страницах что книги: “Мир и Запад”, и они то, эти строки разрушают весь лживый миф, “о русском империализме”, которым были столь заняты многие американские газеты явно руссофобского направления, при том настолько, что одна из этих газет, столкнувшись с ясными и правдивыми фактами, представленными в книге Тойнсби, не только о них ни слова не упомянула, а пришла в бешенство и обвинила Россию как раз в противоположном. Другими словами, она дала о книге Тойнсби фальшивую рецензию и помешала распространению его книги ...”

Является ли коммунизм русским изобретением?

Нет, решительно отвечает Тойнсби, — нет ничего в русской традиции, что могло бы русских заставить изобрести коммунизм для себя самостоятельно; и известно хорошо, что они никогда не мечтали о нем, если бы он не оказался лежащим на земле, готовым на Западе, чтобы революционному режиму в 1917 году применить его в России”.

Коммунизм “подобно бомбам, самолетам и огнестрельному оружию, это изобретение Запада. И если бы коммунизм не был изобретен парой представителей Запада 19-го столетия, Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом, которые принесли его с собой в Рейнскую область, а провели лучшую часть их жизней, разрабатывая это учение в Лондоне и Манчестере, то коммунизм не стал бы никогда официальной русской идеологией”.

Когда русская интеллигенция окончательно изменяет вере предков?

“Заимствовав у Запада его идеологию, пишет Тойнсби, помимо западной промышленной революции, которая должна была служить как антизападное оружие, большевики в 1917 году сделали новое великое отступ-ление в русской истории; в первый раз за все время ее бытия Россия позаимствовала “верование”, веру у Запада”...

IV

...“Приняв коммунизм в 1917 году, Россия пошла на разрыв с ее традициями, когда она заимствовала в первый раз в ее истории Западную веру”.

Как использовали последние западники (большевики) заимствованный на Западе коммунизм?

“Вы должны также принять во внимание, - пишет Тойнсби, — что эта Западная вера, которую Россия приняла в 1917 году, была в особенности наиболее подходящей, - чтобы служить для России как оружие чисто западное для ведения антизападной духовной воины против Запада”.

Тойнсби совершенно уверенно указывает, что идеологическое оружие “нисколько не уступает материальным видам оружия для захвата власти и одержания победы над врагом. С этой точки зрения верования разного рода и так называемые убеждения оказываются оружием более могущественным, чем сделанное рухами человеческими.

И, вот, в новом столкновении, которое началось между Западом и Россией в 1917 году, “Россия ныне бросила на чашку весов “верование”, которое перевешивает тяжело все виды материального оружия, как в истории Рима, откупившегося от галлов, меч прошенный вождем галлов Бренном перетянул чашку весов и лежавшим на ней римским золотом”.

Так как коммунизм возник как продукт нечистой западной совести, то он мог обратиться к другим нечистым западным сознаниям и совести, когда он был отослан обратно этому западному миру в виде “русской” пропаганды. И, таким образом, теперь первый раз в истории новейшего западного мира со дня окончания XVII века, когда поток представителей Западного мира, обращавшихся в Ислам, почти прекратился, Западный мир опять нашел себя под угрозой разложения изнутри, как и с открытым нападением извне. И в этой угрозе подорвать основания европейской цивилизации на своей же собственной почве, коммунизм показал себя более действительным антизападным оружием в русских руках, чем какое либо оружие чисто материального порядка и происхождения”.

Все рассуждения Тойнсби и выводы, которые он развивал в своих лекциях, прочитанных осенью 1952 года по радио, полностью разбивают лживые мифы об прирожденной агрессивности русского народа и о вечном сверх-империализме русских.

Сверх-империалистический период в России начался с того момента, когда власть в России захватила кучка западников, исповедующих родившуюся на западе идеологию коммунизма.

А так как политические идеи часто, как бумеранг, летят к ногам бросившего их, то в силу этого уже половина Германии захвачена сейчас учениками тех, которых Германия любезно в 1917 году пропустила сквозь линию фронта в запломбированном вагоне.

Захват Китая, большинства Европы — это только начало победоносного шествия западного учения коммунизма по окончательно переставшему быть христианским западному миру.

Тойнсби называет современный западный мир после-христианским.

“... Вы, разумеется, знакомы с идеей, что правители России отвергли христианство, когда Россия подпала под власть коммунизма, — пишет Тойнсби, — но вы будете очень удивлены, даже станете негодовать, услышав, что я говорю о нашем западном обществе в тех же словах, как о после-христианском обществе. Хотя, когда мы смотрим на нашу религиозную историю на Западе за ее последние 250 лет, то мы не можем, как я думаю, не заметить, что мы также уносимся все дальше и дальше течением от наших западных христианских традиций. Мы не сознались в этом сами перед собой, но ... если мы взглянем поглубже в наши сердца, то мы увидим, как далеко мы ушли от нашего христианского прошлого”.

Да, западный мир очень далеко ушел от христианства. Лучшее доказательство этому, тридцатипятилетнее существование большевизма, сдирающегося на веру в безобидность европейского коммунизма. Ялтинские конференции, трагедии в Лиенце, Дахау, Платнинге. Западный мир, Европа и Америка просто не хотят бороться с большевизмом. Борьба с большевизмом их не устраивает.

V