Глава
канцелярии великой княгини Марии Владимировны
Александр Закатов дал интервью по вопросу о
«деле Диомида».
- Как Вы, будучи монархистом, относитесь к позиции
епископа Анадырского и Чукотского Диомида
(Дзюбана)?
- К сожалению, мировоззрение епископа Диомида,
судя по всему, очень хаотично. В его заявлениях
ставятся серьезные и действительно важные для
Церкви вопросы, но некоторые правильные
утверждения соседствуют с откровенным
мракобесием. А это уничтожает и выставляет на
посмешище здоровый и естественный для Церкви
традиционализм. Но самое главное – недопустимая
форма, в которую он облекает свои выступления.
Можно придерживаться самых разных взглядов и
отстаивать их, но нельзя разбрасываться
обвинениями в ереси и подрывать авторитет
Патриарха. Для епископа это вдвойне недопустимо.
– Как Вы оцениваете реакцию Архиерейского
Собора на деятельность владыки Диомида?
Канонично ли решение Собора?
– С моей стороны было бы дерзостью давать оценку
каноничности деяний Собора, тем более, что я не
являюсь специалистом в области канонического
права. Ситуация представляется мне следующим
образом. Архиерейский Собор в земной Церкви,
несомненно, обладает высшей властью, поэтому он,
безусловно, имеет право налагать прещения. У
многих вызывает сомнение то, что решение
вынесено в отсутствие епископа Диомида. Но он
ведь сам не явился на Собор. Учитывая масштабы
поставленных им проблем и тяжесть возведенных на
Патриарха и ряд иерархов обвинений, его история с
медицинской справкой выглядит неубедительно и
почти комично. Есть, правда, один момент, который
я все же рискнул бы прокомментировать, так как
это связано уже не с каноническим правом, а с
духовно-исторической сферой, к изучению которой
я, как историк, имею отношение. Ни в коей мере не
подвергая сомнению правомочность Архиерейского
Собора запрещать в служении и лишать сана любого
священнослужителя, я не могу не обратить
внимание на некоторые неудачные формулировки
"Богословско-канонического анализа"
заявлений епископа Диомида. Утверждение, что, с
точки зрения православного вероучения
"монархия – одна из исторических форм
правления, имеющих относительное значение",
принципиально неверно. Господь сотворил
человека по Своему образу и подобию,
следовательно, человеческое общество должно - в
идеале - строиться по образу и подобию Царствия
Небесного. Земной царь является иконой Небесного
Царя. Заповедь "Бога бойтесь, царя чтите"
ставит отношение к царской власти в
непосредственную связь и близость с
богопочитанием. Учение о царской власти как
единственной и богоустановленной содержится в
творениях святителя Филарета Московского,
святого праведного Иоанна Кронштадтского,
только что прославленного в лике святых Иоанна
Шанхайского, архиепископа Серафима (Соболева) и
многих других святых и Отцов Церкви. Другое дело,
что Церковь может существовать и при
республиканском строе, и в этом случае должна
выстраивать конструктивные отношения с
республиканским государством, а не идти на
конфронтацию, как предлагает епископ Диомид. Но
монархия все же остается идеалом, а вовсе не
некоей "относительной" вещью наряду со
всеми прочими.
Вызывает сожаление и то, что в рассматриваемом
нами документе принижается значение Великого
поместного и земского собора 1613 года и его
Утвержденной грамоты с клятвой верности дому
Романовых "до скончания века". Собор 1613 года
был отнюдь не только земским. Он представляет
собой уникальное явление во всей русской
истории, ибо объединил нацию именно на
религиозной основе. Стоит напомнить также, что
Собору предшествовал строгий всенародный пост, а
Утвержденная грамота о верности Романовым
предавала анафеме всех, "кто начнет глаголати
ино и молву в людях чинити". Под ней стояли
подписи всех старших иерархов Русской
Православной Церкви, в том числе митрополитов
Ефрема Казанского, Ионы Сарского и Подонского –
обоих первоиерархов Русской Церкви до
возвращения Патриарха Филарета из польского
плена, а также святого Феодорита Рязанского и 50
настоятелей и представителей монастырей. Даже
если отрицать за Собором 1613 года значение
Поместного церковного Собора и считать только
Земским, все равно, в его составе был Освященный
собор, имеющий, уж точно, не меньшее значение, чем
нынешний Архиерейский. Так что просто
исторически неверно заявление о том, что
соборные клятвы 1613 года "не имеют
церковно-канонического значения, поскольку были
произнесены не на церковном, а на земском
соборе". Далее мы видим еще более
неоправданные оценки клятв Собора: "Они не
входили в "Свод законов Российской Империи",
а тем более не имеют силы после отречения
императора Николая II и последовавшего затем
изменения государственного строя".
Утвержденная грамота не могла входить в Свод
законов Российской империи, так как он
представляет собой не сборник актов, а
кодификацию русского права. Но ее основные
положения отражены в Своде законов. Статья 4
"Императору всероссийскому принадлежит
верховная самодержавная власть. Повиноваться
власти его, не только за страх, но и за совесть,
Сам Бог повелевает". Статья 5 "Особа государя
императора священна и неприкосновенна".
Статья 25 "Императорский всероссийский престол
есть наследственный в ныне благополучно
царствующем императорском доме". Отречение
императора Николая II в пользу брата - великого
князя Михаила и, тем более, незаконное
провозглашение Керенским России республикой еще
до Учредительного собрания никоим образом не
могло умалить духовное и церковно-каноническое
значение соборной клятвы 1613 года и присяги на
Кресте и Евангелии императору и его законному
наследнику. Рискну предположить, что упомянутые
формулировки заключения по взглядам епископа
Диомида вызваны все же не принципиальной
позицией комиссии, а недостаточной
осведомленностью в затронутой теме.
– Кто же, по-вашему, владыка Диомид –
консерватор, судя по его "постулатам", или
демократ-революционер - судя по тому, в каких
формах он протестует?
– Революция, то есть бунт против устоев Церкви,
общества и государства, облачается в разные
одежды, в том числе и консервативные. Если
вспомнить события 1917 года, мы увидим, что самые
первые и наиболее сокрушительные удары по
престолу нанесли не революционеры, а так
называемые "монархисты" и "правые". Это
они травили царскую семью под предлогом
"борьбы с Распутиным". Они считали государя
безвольным и желали "смены шофера на ходу".
Методы епископа Диомида, по сути, революционны и
дискредитируют даже то, в чем можно было бы с ним
согласиться.
– Каково будущее епископа Диомида – Ваша
гипотеза?
– Мне почему-то представляется, что он не пойдет
на окончательный разрыв с Церковью. И для него, и
для тех, кто ему верит, было бы величайшей
трагедией, если бы он окончательно ушел в раскол.
– Каково в данной ситуации отношение великой
княгини к владыке Диомиду?
– Глава дома Романовых относится ко всем с
любовью. И ее очень опечалили известия о том, как
развиваются события вокруг епископа Диомида.
Государыня огорчена, что он довел себя до такого
сурового наказания и, естественно, не может
одобрять его резкие нападки на Святейшего
Патриарха Алексия, которого она глубоко уважает,
как не может поддерживать и нелепые утверждения
по поводу паспортов, мобильных телефонов и т.п.
Великая княгиня убеждена также, что для любого
христианина, тем более для епископа, покаяние не
является унижением или отречением от всех своих
взглядов. Епископ Диомид должен покаяться в
своей резкости, нетерпимости, в покушении на
авторитет церковной власти. При этом никто не
заставляет его отрекаться от антиэкуменизма, от
монархических убеждений, от консерватизма в
целом. Просто такие вопросы нужно обсуждать без
истерики, спокойно и в духе христианской
братской любви.
|
