Всякий, изучавший
историю человечества, знает, что мода
наблюдается не только в сфере одежды, но и во всех
сферах жизни. Люди переимчивы и подражательны;
изобрести свое, новое им гораздо труднее, чем
перенять готовое у других. Тут проявляется и
закон экономии сил, и лень, и психическая зараза,
и волевое внушение, и боязнь "отстать от
века". И, конечно, еще одно (довольно глупое)
рассуждение: "что другому полезно, то и мне
хорошо"; "ему удалось, а я еще получше
сделаю". В политике же к этому присоединяются и
другие факторы: с одной стороны влияние сильной и
богатой страны; с другой стороны пропаганда,
отчасти идеологическая и открытая, отчасти же
закулисно-конспиративная. Свою заразу несет
революция и свою - реакция. Народы перенимают
друг у друга - и государственные учреждения, и
политические преступления (как убиение монарха).
Так было и с федеративным устройством.
Та настоящая, юридически-осмысленная и
политически-удачная федерация, которая
осуществилась в Соединенных Штатах в 1787 году,
вызвала ряд беспочвенных и фиктивных подражаний
в других государствах Средней и Южной Америки,
где политические деятели в течение всего 19 века
считали, что в конституции Соединенных Штатов им
дан, якобы, идеальный образец для всех времен и
народов, обеспечивающий всякой стране
государственную мощь и хозяйственный расцвет. На
самом деле это подражание новой моде приводило
или к длительному и кровавому разложению
политической и национальной жизни, или же к
унитарному государству с автономными
провинциями.
Вот краткий обзор этих псевдо-федеративных
попыток.
По мере того, как государства Средней и Южной
Америки освобождались от испанского или
португальского суверенитета, они пытались
выработать себе новую конституцию, почти везде
оказывались две партии: партия
либералов-федералистов, желавшая подражать
Соединенным Штатам, и партия
консерваторов-унитаристов-централистов,
понимавшая, что такое подражание приведет только
к вящим беспорядкам. Федералистические попытки
были сделаны в Аргентине, Боливии, Бразилии,
Венесуэле, Колумбии, Коста-Рике, Мексике,
Доминиканской республике и Чили. Политические
предпосылки для такого строя имелись разве
только в Аргентине и Бразилии.
В Аргентине - провинции после своего
освобождения самоуправлялись в течение
нескольких лет и были независимы друг от друга;
поэтому они отвергли первую же
централистическую конституцию 1826 года. Они и в
дальнейшем сумели выдвигать своих
федералистически настроенных депутатов и даже
диктаторов и вести гражданские войны с
унитаристами. В результате каждая провинция
получила возможность выработать для себя особую
провинциальную конституцию и самоуправляться в
пределах и в объеме ей предоставленных. Это
нисколько не оградило аргентинцев от брожений,
гражданских войн и переворотов. И пришлось им
искать спасения в унитарной государственности.
Ныне Аргентина должна быть отнесена к разряду
унитарных государств с известной провинциальной
автономией.
Аналогичное произошло в огромной Бразилии, где
провинции по конституции 1824 года имели свои
"Генеральные Штаты", переименованные в 1834
году в Провинциальные Законодательные Собрания
(ассамблэас легислативас провинциалэс), с
довольно широкими полномочиями. При этом
Бразилия до 1889 года спасалась от вящего
разложения своей монархической формой.
Превратившись в 1889 году из монархии в республику,
Бразилия подтвердила свое якобы
"федеративное" устройство", и ее огромные
провинции пользуются и ныне автономным
самоуправлением. О настоящей федерации здесь
говорить не приходится.
Во всех остальных американских государствах
федеративного строя или совсем не было, или же он
не удавался за отсутствием реальных
государственных предпосылок.
Все эти государства являются с самого своего
освобождения вечным поприщем гражданских войн,
революций и переворотов. В них постоянно
вырабатываются новые конституции, судьба
которых весьма курьезна: или они не встречают
сочувствия и утверждения и немедленно вызывают
"пронунциаменто" (военный переворот) и
гражданскую войну; или они остаются без
применения, мертвыми (как в Уругвае 1830 - 1890); или
они имеют кратчайшую длительность - в два месяца
или в шесть месяцев; или они "вводятся", но в
действительности просто не соблюдаются (как в
Гондурасе); иногда они "родятся" по две в год
(Венесуэла 1858, Перу 1860). Иногда эти государства
живут совсем без конституции (Чили 1825 - 1828,
Коста-Рика 1871 - 1882). Каждое из них всегда стоит
накануне нежданного переворота; ни одно из них не
обеспечено от гражданской войны завтра.
Понятно, насколько "федеративная тенденция"
благоприятствует всему этому: при отсутствии
лояльности и прочного правосознания каждая
новая группа недовольных деятелей легко находит
себе ту или иную провинцию и ту или иную
территориальную воинскую часть (сухопутную или
морскую), которые помогают ей взять в свои руки
"всю полноту власти". Государственно говоря,
в этих странах весь политический строй иллюзорен
(от слова иллюзия), эфемерен (т. е. имеет
"однодневную" длительность) и фиктивен (т. е.
является фикцией). Уже в силу одного этого
никакая федеративная форма, требующая всегда
особой прочности и верности национального
правосознания - здесь неосуществима.
Так Мексика объявила себя "федерацией" в 1823
году, провозгласив свои 19 провинций и 4
территории "государствами" (фикция!).
Начались гражданские войны. Унитаристы победили
в 1835 году и провели унитарную конституцию.
Последовали перевороты, один за другим. В 1847 году
победили федералисты. В 1853 году искали спасения в
диктатуре. 1856 - централисты у власти, 1857 -
федералисты, 1857 - 1861 - гражданская война. 1861 -
диктатура централистов. 1863 - ищут спасения в
монархии; 1867 - монарх убит. С 1867 года правление
централистов перемежается гражданскими войнами.
Такова мексиканская псевдо-федерация.
Боливия объявила себя "конфедерацией" в 1836,
пытаясь присоединить две перуанские провинции;
военная неудача сорвала эту попытку. Началась
обычная история; писаные конституции срывались
военными переворотами и гражданскими войнами. В
50 лет сменились 12 конституций. Диктатор Моралес
был убит. Федерация не состоялась.
Венесуэла искала спасения в особом сочетании
федеративных и унитарных начал; однако, эти
конституции не удовлетворяли никого. С 1830 года
военные перевороты и беспорядки колебали страну
до основания. С 1857 года стало еще хуже: искали
спасения в диктатурах и свергали своих
диктаторов. В 1864 году была сделана беспочвенная
попытка провести федеративный строй. Наконец, в
1881 году 20 провинций, объявленные ранее
фиктивными государствами, были превращены
просто в автономные провинции, но с горделивым
названием "Грандес Естадос". Расцвет страны
относится к эпохе диктатур 1870 - 1892 гг. Такова
венесуэльская псевдо-федерация.
Колумбия была объявлена в 1811 - 1814 годах
революционной "конфедерацией", которая была
подавлена и отменена испанцами. Конституция 1821
года сменилась в 1824 году диктатурой. Начались
междоусобные войны. Федеративная конституция 1853
года была встречена в 1854 году восстанием. В 1858
году новая попытка объявить федерацию вызвала
длительную гражданскую войну. Федеративная
конституция 1863 года просуществовала, несмотря на
гражданские войны, 23 года и за это время
обнаружила свою несостоятельность настолько,
что в 1886 году страна вернулась к унитарному
устройству, в котором территориальные
"департаменты" управляются губернаторами.
Коста-Рика является "федерацией" только по
имени. История этой страны подобна истории
соседних стран.
Чили имеет иную историю. Федеративная
конституция была провозглашена в 1828 году, после
чего началась ожесточенная гражданская война.
Уже к 1830 году консерваторы победили и создали
унитарную конституцию с сильной центральной
властью, которая надолго обеспечила порядок в
стране и дала чилийцам возможность успешно
провести ряд международных войн. Только в 1881 году
либералы, уже утратившие к этому времени свой
федеративный пафос, впервые пришли к власти и все
дальнейшие конфликты в стране не носили
катастрофического характера.
Что касается маленькой Доминиканской республики
(на острове Гаити), то история этой
"федерации", состоящей из пяти крошечных
провинций, повествует о бесконечной цепи смут,
беспорядков и восстаний.
Созерцая судьбу этих псевдо-федераций, приходишь
к двум главным выводам: 1. Федеративный строй
имеет свои необходимые государственные и
духовные предпосылки; 2. Где этих жизненных
предпосылок нет, там введение федерации
неминуемо вызывает вечные беспорядки, нелепую
провинциальную вражду, гражданские войны,
государственную слабость и культурную
отсталость народа. Каковы же предпосылки
здоровой федерации и имеются ли они налицо у нас
в России? |
