Статья

Е.И.В. Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь Георгий Михайлович благоволил ответить на вопросы редактора газеты «Монархист» М.Кулыбина.

- Ваше Императорское Высочество, Вы являетесь наследником, продолжателем великой Династии, которая отмечает в этом году 400-летие. Что это для Вас значит?

- Все люди должны помнить о своих предках и стараться быть достойными их. Следовать их примеру в том, что они совершили доброго, полезного и героического. И извлекать уроки из их ошибок и грехов.

Кто-то знает о своих предках больше, кто-то меньше. Мне в этом смысле повезло: история нашего рода известна за почти 700 лет, из которых 300 с лишним лет мои прародители правили Россией. Родственные отношения с другими династиями связывают нас с всемирной историей в еще более древние эпохи.

Но это накладывает на меня серьезнейшую ответственность. Как и любой человек, я иногда добиваюсь каких-то положительных результатов, а иногда ошибаюсь и совершаю неверные действия. Но мои достижения по целому ряду объективных причин пока несопоставимы с достижениями моих предков. А вот вес каждой ошибки и слабости больше, чем у многих других людей.

Я знаю и чувствую, что люди судят нас очень сурово и требовательно, сравнивая то, что делаем мы, с деяниями наших предшественников. Но даже когда мы сталкиваемся с недостатком объективности и недопониманием разницы обстоятельств, все равно в таком отношении к нам есть некая высшая справедливость. Ведь кому больше дано, с того больше и спросится.

В этом году исполнилось 220 лет со дня злодейского убиения французскими революционерами Короля Людовика XVI, которого современные благочестивые католики-роялисты почитают святым. К этой дате мы публикуем завещание этого государя. В нем Король проявил себя настоящим христианином, твердо исполнявшим свой долг и со смирением принявшим Божью волю. Редакция искренне благодарит графа Д. Вуича (Австралия) приславшего нам перевод этого документа.

Во имя Пресвятой Троицы, Отца и Сына и Пресвятого Духа. Сегодня двадцать пятого дня, декабря месяца, тысяча семьсот девяносто второго года, объявляю я, именуемый Людовиком XVI, король Франции, заключенный по воле тех, которые были моими подданными, в Париже в башне Тампля, уже более четырех месяцев, лишенный всякого общения с одиннадцатого сего месяца даже со своей семьей; будучи, кроме сего, замешан в процессе, исход коего из-за человеческих страстей никоим образом не может быть предвиден и на который ни в одном из существующих законов не имеется положений; имея только Бога свидетелем своих мыслей и никого, кроме Него, к кому я мог бы обратиться, я пред Его лицом объявляю свою последнюю волю и свое убеждение.

Я завещаю свою душу Богу, моему Создателю; я прошу Его принять ее в милосердии, судить ее не по ее заслугам. А по заслугам нашего Господа Иисуса Христа, который принес себя в жертву Господу своему Отцу за нас, людей, как бы недостойны этого мы не были, а в особенности я.

Я умираю в лоне нашей святой матери Католической, Апостольской и Римской Церкви, которая получила свое установление преемственно от святого Петра, по завету Иисуса Христа. Я твердо верую и признаю все, что содержится в апостольском вероисповедании и в заповедях Божьих и в церкви, в таинства и чудеса, как учит и всегда учила Католическая Церковь. Я никогда не претендовал на роль судьи по поводу истолкования различных догм, которыми нарушено единство церкви Иисуса Христа, но я всегда держался и буду держаться, если Бог даст мне жизнь, и в дальнейшем тех решений, которые будут даны князьями церкви, посвятившими себя святой Католической Церкви, в соответствии с правилами Церкви, установленными со времен Христа. Я от всей души оплакиваю своих братьев, пребывающих в заблуждении; но я не претендую на то, чтобы быть их судьей и, тем не менее, люблю их всех во Иисусе Христе, как нас тому учит христианская любовь.

(Окончание. Начало в №80)

По поводу отречения от Престола царствующего Императора принято выражать сомнения в самой его возможности – в виду того, что она не предусмотрена законом. Но до отречения Константина в законе не было ничего сказано об отказе от прав на Престол вообще. Дело здесь, видимо, в традиционном частно-правовом взгляде на вопрос отречения. То, что от владения наследством можно отказаться – это представлялось слишком естественным, чтобы оговаривать это специально.

Понятия, касающиеся отношения к Престолу, будучи пропущены сквозь частно-правовую атмосферу средневековья, настолько пропитались ее духом, что и в контексте развитого государственного права оставались зачастую каким-то нетронутым оазисом, заповедником частно-правовых реликтов, и это привычно воспринималось как норма. Это нашло отражение даже в терминологии. Отношение к Престолу определяется именно как право, а право и обязанность – это понятия диаметрально противоположные.

Но если посмотреть на соотношение прав и обязанностей с государственной точки зрения и вспомнить «монархическую установку права на основе обязанности», о которой писал Л.А.Тихомиров, то мы увидим, что право на Престол прямо вытекает из обязанности его занять.

Частно-правовое содержание имеет и само понятие «отречение». Этот термин определяет собой односторонний акт отказа от принадлежащего владения. Чтобы придать ему юридическую силу в публичном праве, его «обращают в закон», т.е. дополнительным актом сообщают ему публично-правовой статус.

Невозможно устроить мир материи,
не устроив мир души…

Проф. И. Ильин

Сокровенной сущностью Святой Руси являлась ее воля к духовной жизни, как верховному благу.

Отсюда само собою определялся истинный патриотизм русского народа. Этот патриотизм измерялся не приверженностью к внешним условиям жизни, а любовью к духу. В этой любви был заложен священный смысл и те корни, которые вызывали к жизни наш патриотический культ. Этот культ был природно свойствен Св. Руси, был ее неизменным внутренним заданием.

Вот с этой ее сокровенной сущностью Св. Русь жила в душе каждого русского человека. И только поэтому душа русского человека находила в себе силы не только достойно существовать, стойко отражая непрерывные падения, а эти падения, по историку Соловьеву, производились в период с 800 по 1237 год каждые четыре года, а в период с 1240 по 1462 год было более двухсот нашествий, - но и строить свою государственную мощь, являть собою свое духовное достоинство, ковать свою нравственную культуру и державно возносить ее на подобающую ей высоту.

Нынешний год – год 400-летия Дома Романовых – мог бы стать переломным в истории России. Ведь признали же республиканские власти РФ народный подвиг Смутного времени и совсем недавно учредили День народного единства и согласия. Но на следующий шаг – признание подвига Династии, подвига русских Монархов власти предержащие не решились.

С точки зрения логики это можно объяснить: они олицетворяют иной способ правления и передачи власти. Его, кстати, едва не внедрил в Российской Империи ее основатель Петр Великий, но, как гласит легенда, после слов «Завещаю все…» скончался, не назвав имя наследника. Эпоха дворцовых переворотов прекратилась, как мы помним, только после того, как страна вернулась на исконный путь легитимной наследственной Монархии. Учите историю, господа.

На фоне демонстративного «незамечания» юбилея властями РФ особенно контрастно прозвучало поздравление Главе Династии Государыне Марии Владимировне от лидера «незалэжной Украйны» Виктора Януковича. «За время своего существования Российский Императорский Дом приобрел огромную и непреходящую значимость в создании мощной стабильной державы, ставшей фундаментом для многих нынешних государств. Российский Императорский Дом, будучи уникальной институцией, связывает прошлое и настоящее, объединяя в себе основополагающие ценности – веру, стойкость и человечность», - говорится в нем.

Сегодняшнее Российское государство, неважно даже в чьем лице, сделало свой выбор. И мы вправе его оценить. Мы – это те, для кого юбилей Романовых не частное дело одной Семьи, пусть и с заглавной буквы, а общенациональный праздник, символ того самого народного единства, о котором много говорят, но для которого мало что делают.

О расслоении, даже атомизации российского общества упоминать даже как-то неудобно – говорено много раз. Но вот проявилась и еще одна граница, отделяющая тех, кто чтит исторические традиции и славу России, и… иных.

Этих «иных» - увы, сейчас большинство, и правят страной тоже их представители. «Мирное сосуществование двух систем» - это была бы правильная формулировка, заимствованная из недавнего прошлого. Только, увы, система есть только у одной стороны. У нас – системы нет, она лишь формируется, и ее основы довольно четко обозначили именно торжества по поводу 400-летия Дома Романовых.

Очень многие главную и основную цель современного русского монархического движения, основываясь на его названии, видят в восстановлении в России монархической власти. Немало и таких, которые считают, что одновременно с восстановлением монархии, современные монархисты, хотя и молчат об этом, но в душе мечтают о восстановлении привилегированного положения дворянства, о возвращении фабрик и заводов владельцам и вообще о полном фотографическом восстановлении старого русского строя со всеми его устарелостями и недочетами.

Такое понимание конечной цели современного монархического движения является совершенно ошибочным и ни на чем не основанным. Правда, восстановление монархии в России является непременной и одной из главных целей движения. И тем не менее, это вовсе не конечная его цель.

В самом деле, предположим, что большевизм в России пал. Восстанавливается монархия. Укрепляется право собственности. Хозяйственная инициатива и самодеятельность населения раскрепощаются и освобождаются. В общественной и хозяйственной жизни восстанавливается значение закона и права. На почве укрепившегося государственно-правового порядка и личной свободы народное хозяйство быстро развивается. Население получает возможность сносно или даже изобильно удовлетворять свои материальные потребности в пище, одежде и жилище. На почве хозяйственного благополучия развивается народное образование и культурное творчество.

Но при всем этом в одном отношении дело остается в том же положении, в каком оно находится в настоящее время, а именно в отношении религиозно-нравственного состояния русского народа. Предположим, что в возродившейся Российской монархии, материально начавшей даже благоденствовать, нравственное состояние населения останется на том же низком уровне, на котором оно находится теперь в результате 30-летнего господства в России коммунистической власти.

Тема, вынесенная в заглавие статьи, может показаться узкоспециальной, однако она затрагивает едва ли не самые основы монархического мировоззрения, т.к. касается осмысления одного из важнейших моментов в истории нашей Монархии и Династии – отречения Императора Николая II и последовавших за этим событий. Их правовое понимание в массовом сознании до сих пор несет на себе неизгладимые следы революционной смуты, что приводит к всевозможным искажениям монархического правосознания, вплоть до пресловутого «земского собора».

Подавляющее большинство монархистов признает отречение Государя недействительным, но причины этому называют самые разнообразные и всегда не те, которые нужно. Здесь и миропомазание, и какая-то мифическая клятва, данная при коронации, и непредусмотренность отречения царствующего Императора в законах, и неверная информированность о положении в столице. Особо «веская» причина – «вынужденность» отречения, как будто не абсолютное большинство наших поступков бывает вынуждено теми или иными обстоятельствами.

Многие люди с монархическими симпатиями, но не желающие обременять себя лишними проблемами, считают, что Николай II так и продолжает царствовать до сих пор, признают себя его «подданными» и чувствуют себя при этом вполне комфортно – такое «царствование» не только никогда не кончится, но и не может причинить никому ни малейшего беспокойства.

С каждой новой датой, ознаменовывающей очередной юбилей Дома Романовых, мы вновь и вновь обращаем наши взоры к великому событию, свершившемуся в 1613 году. За более чем трехвековое царствование и многолетнее несение Знамени Монархии в изгнании Цари из Династии Романовых дали России столь много, что вряд ли кто-нибудь сможет перечислить все их великие деяния. Но то, что произошло в далеком 1613 году особенно ярко выделяется в ряду событий, составивших славу царствования Романовых. Речь здесь, безусловно, идет не просто о точке отсчета в истории Династии, но о явлении неизмеримо более глубоком, имеющем огромный духовный смысл.

Конец XVI в. принес нашей Родине тяжелое потрясение, ставшее первым шагом к Смуте. Со смертью Царя Феодора Иоанновича (1598 год) пресеклась Династия Рюриковичей. Еще раньше, в 1591 году, в Угличе погиб младший представитель Династии Царевич Димитрий. Впрочем, права его на наследование Престола были весьма спорны, т.к. он родился от пятого венчанного (а фактически от седьмого) брака Царя Иоанна Грозного, и считался незаконнорожденным.

Свыше 700 лет Рюриковичи правили Россией. И вот их не стало. Трудно описать то впечатление, которое произвел конец Династии. Русский народ столкнулся с беспрецедентным случаем и нужно было решить вопрос, от которого зависели судьбы государства. Дому Московских Великих Князей и Царей должен был наследовать Род, имеющий полное законное на то право. Из потомков Рюрика, после гибели Князей Старицких, не осталось никого, кто обладал бы такими правами. Ближайшими родственниками Московского Дома являлись князья Шуйские, но их родство было 12-ой (!) степени.

В этом году отмечается 400-летие Российского Императорского Дома Романовых. Однако событие это не только историческое и династическое (как пытаются представить многие), оно, безусловно, имеет огромное общенародное, государственное и, главное, - глубокое духовное значение.

Основа взаимоотношений Дома Романовых и Русского народа – уникальна. Она явилась своего рода кульминаций формирования Святой Руси – государства, сознававшего себя опорой, защитой и крепостью истиной веры Христовой.

Церковь Божия принимала непосредственное участие в созидании русской нации и государственности на каждом этапе. Самое зарождение державы и формирование единой древнерусской народности осеняется принятием света Христовой Истины в 988 году. Великорусская нация и Московская государственность зиждятся на «камени веры». У их истоков стояли личности вселенского масштаба, такие как свт. Алексий Московский, прп. Сергий Радонежский и иные. Единое Русское государство родилось не только из «собирания земли» Великими Князьями Иваном Калитой, Семеном Гордым, Дмитрием Донским и их преемниками, но имело истоком и мощнейшее духовное движение Северо-восточной Руси.

При всех недостатках, свойственных любому человеческому деланию, Русское государство базировалось на стремлении устроить человеческую жизнь по Заповедям Божиим, на основе правды Господней. И ярчайшим проявлением этого стало призвание на Царство юного Михаила Федоровича Романова, как завершающий этап одоления Великой смуты XVIIвека.

Заканчиваем серию публикаций, посвященных I Отечественной войне 1812 года и Заграничным походам Русской Армии 1813-1814 годов. Теперь очередь за рассказом о Священном союзе, который, по мысли Императора Александра I Благословенного, должен был обезопасить Европу от появления новых «корсиканских чудовищ».

Бегство Наполеона с острова Эльба нарушило антирусский прожект Талейрана, Меттерниха и Кэстерли и заставило их спешно покинуть Париж, к которому стремительно приближался узурпатор. Бежали они так быстро, что не успели ликвидировать компрометирующие документы. Бураги достались Наполеону, который поспешил ознакомить с их содержанием Александра I. Меттерних позднее писал: «Нам не пришлось долго обсуждать меры, которые следовало принять, Император сказал мне: «Нам остается еще закончить личную распрю. Мы оба христиане; наша святая вера заповедует нам прощать обиды… пусть все будет предано забвению».

По словам министра иностранных дел графа Каподистрия, Государь сказал Меттерниху: «Пока мы оба живы, об этом предмете никогда не должно быть разговоров между нами…Наполеон возвратился, а потому наш союз должен быть теперь крепче, нежели когда-либо». С этими словами Александр Iбросил бумаги в огонь. 23 февраля 1815 года было положено начало новой и последней войны с Наполеоном.

Людовик XVIII обосновался в Генте (Бельгия). На сторону Наполеона перешло большинство его военачальников, сохранивших положение после реставрации монархии. В то же время верность «идолу Франции» была основательно поколеблена. Армии надоела война. Кроме того, возможности завоевать добычу и помародерствовать более не стало, и война начала представляться солдатам опасным и ненужным занятием. Многие офицеры предпочитали оставаться в стороне, стремились лавировать между присягой, данной ими Бурбонам и доказательством преданности вернувшемуся императору. Поэтому успех Наполеона с момента его возвращения в Париж носил по существу призрачный характер.